Я покосилась на ценник, приклеенный к
обложке, – 250 руб. Дорого очень, но, наверное, это великое
произведение, нельзя же читать одни детективы, следует порой и о душе
позаботиться. Я раскрыла роскошно изданный том, глаза побежали по строчкам.
Буквы на фоне дорогой снежно-белой бумаги казались особенно яркими.
«Окутанная черным сумраком Ольга, опершись на
подоконник, смотрела в окно. За спиной маялась от боли умирающая соседка. Ее
хрипло-натужное дыхание со свистом рассекало воздух, изредка Надя издавала
протяжный стон. Когда он перешел в крик, Ольга вышла в коридор и попросила
сестру:
– Уколите ей обезболивающее.
– Больше нельзя, – последовал
быстрый ответ, – иначе почки сядут!
Ольга опустилась в кресло. Почки! Да нужны ли
они женщине, которая не проживет и недели! Смерть уже ходит кругами у палаты,
она не сегодня-завтра заберет Надю. А потом и Веру из седьмой, и Катю из пятой,
и ее, Олю.
Всех скосит, все умрут. Впрочем, через сто лет
на Земле не останется никого, ни их, больных, ни этой здоровой и от этого
равнодушной к чужим страданиям медсестрички. Все уйдут! А зачем приходили? К
чему мы на этой земле? Кто назначил нам срок жизни? Как страшно умирать, за что
это ей, Оле? Все останутся, а она должна уйти, рано, так и не пожив. Впрочем,
скончаться суждено всем, и от этой мысли делается легче».
Я отшвырнула книгу.
– Спасибо. Замечательное произведение с
оригинальной мыслью о том, что человечество смертно. Дайте мне лучше вон тот
глянцевый журнал, желательно самый глупый, где речь идет только о косметике и
тряпках. В моей жизни и так полно стрессов и всяких неприятностей. И вообще,
может, я, конечно, дура, но мне совершенно не хочется загодя готовиться к
неминуемой кончине, намного приятней думать о грядущем бессмертии.
Глава 28
Дверь квартиры Марфы открыла женщина лет
сорока. Под глазами у нее чернели круги, а кожа лица была нездорового бледного
цвета.
– Ну что еще? – безнадежно спросила
она. – Моя машина теперь на платной автостоянке, если кто опять вход в
вашу фирму загородил, то…
– Мне нужна Ефимова, – заулыбалась
я.
– Слушаю, – по-прежнему мрачно
буркнула дама.
– Вы, наверное, не Марфа? –
осторожно продолжила я.
Конечно, наука шагнула далеко вперед,
пластические хурурги здорово набили руки на чужих мордах, но навряд ли очень пожилая
дама выглядит в два раза моложе своего паспортного возраста.
– Я не она! – рявкнула женщина.
– Конечно, конечно, но мне очень надо
поговорить с вашей мамой!
Ефимова усмехнулась:
– Вот и езжайте в Екатеринбург.
– Зачем? – удивилась я.
– Она там живет.
– Марфа уехала из Москвы? –
испугалась я.
– При чем тут Марфа? – обозлилась
баба.
– Ну, вы сами сказали, что мама в
Екатеринбурге.
– Мама да, – кивнула Ефимова, –
только Марфа моя свекровь.
Я продолжала натужно улыбаться. Встречаются
вот такие противные тетки, ни слова в простоте не скажут. Вроде ничего обидного
она мне не сделала, а поиздевалась от души. Ну почему бы спокойно не ответить:
«Сейчас позову свекровь». Так нет, устроила целое представление!
– Можно поговорить с Марфой? –
спросила я.
– Беседуйте, – последовал
равнодушный ответ.
– Позовите ее, пожалуйста, – я
старалась не замечать хамства бабенки.
– Не могу, – с вызовом сообщила та.
– Ее нету дома?
– Именно.
– А когда она придет?
– Надеюсь, не скоро.
Услыхав последнюю фразу, я растерялась и
брякнула:
– Но почему вы так говорите о свекрови?
Тетка оперлась о косяк.
– Тебе бы такую жабу домой! Все ей не
так, зудела целыми днями, пилила, ни мне, ни внучке жить не давала. До того
всех занудством допекла, что сын ей так и заявил: «Мама, выбирай, либо ты
затыкаешься, либо мы разъезжаемся». Знаете, что она выкинула?
– Нет, – ответила я.
Женщина хрипло рассмеялась:
– Дура – она и есть дура, небось решила
нас проучить. Мы на выходные на дачу уехали, вернулись в воскресенье вечером,
на столе записка: «Прощайте, я отправилась навсегда жить в Гопаково. Выгнали
мать вон, не надейтесь, что вернусь». Во цирк! Нам же лучше! У Ленки теперь
своя комната есть.
– Гопаково… – растерянно повторила
я. – Вроде слышала от кого-то про это местечко, где же оно?
– А у Звенигорода, – объяснила
тетка, – там психушка!
– Марфа в сумасшедшем доме! –
ужаснулась я.
Хозяйка захихикала:
– Самое место для Марфуты! Нет, там еще
есть дом престарелых, в нем она и живет. Вот змея! Муж-то мой совестью мучиться
начал и к мамаше рванул. Печенья накупил, конфет, соку и всякого вкусного,
решил перед жабой повиниться. Во я испугалась! А ну как он ее назад привезет,
будет беда! Только зря я тряслась. Марфа к нему не вышла, передачу вернула со словами:
«Нет у меня сына!» Муж сначала расстроился ужасно, даже плакал. А потом махнул
рукой и заявил: «Не хочет мириться, и не надо, пусть в одиночестве умирает».
Женщина на секунду захлопнула рот, а потом
быстро спросила:
– И зачем тебе Марфа?
– Просто поговорить.
– Ну и езжай в Гопаково.
– Адрес дома престарелых не подскажете?
– Не знаю и знать не хочу! – заявила
дама и попыталась закрыть дверь.
Я вцепилась в створку.
– Послушайте, я хорошо понимаю, что ваши
отношения со свекровью не сложились, такое случается часто. Но ведь я вам не
сделала ничего плохого!
– Ну и что? – равнодушно спросила
женщина.
– Мне очень надо найти Марфу!
– Ищи.
– Подскажите ее адрес.
– Сказала уже – Гопаково.
– А улица, номер дома?
– Понятия не имею.
– Может, у мужа спросите?
– Да пошла ты, – буркнула баба и с
грохотом захлопнула дверь перед моим носом.
