– Ну, – протянул Эдик, – верно.
Я вытащила из сумки блокнот, вырвала листок,
написала на нем цифры и протянула Ванде.
– Это мой номер мобильного.
– Ну?
– Вдруг вспомните, кто брал паспорт,
позвоните.
– Ну?
– Я отблагодарю вас.
– Ну?
– Денег дам, поворочайте мозгами,
напрягите память.
– Ну, – кивнула Ванда.
Я поняла, что диалог закончен, и встала.
– А фен? – напомнила женщина. –
Отдашь его или соврала?
– Возьми, – протянула я ей
коробку, – пользуйся на здоровье.
Ванда схватила упаковку и воскликнула:
– Мы подумаем, авось чего в башку и
въедет. Ты с нами по-хорошему, фен вот не пожалела, и мы с тобой
по-человечески.
– Ну! – радостно закончил
огрызок. – Ну!
Когда Кира узнала, чем закончился мой визит,
она зарыдала с такой силой, что я испугалась за сохранность своего мобильного:
– Боже! Он обманул меня! Спер ожерелье!
– Ну в краже, боюсь, парня нельзя
обвинить, ты сама ему драгоценность отдала.
– Господи, – стонала Кира, –
делать-то что, а?
– Скажи Борьке, что потеряла.
– Где?
– Пошла на тусовку…
– Я на них не бываю.
– В гости.
– Не пори чушь! Что я, дура? Обронила у
кого-то в квартире ожерелье и не стала искать? И потом, с какой стати мне
цеплять на себя такую ценность?
– Пофорсить захотела.
– Перед кем?!!
Я замолкла, из трубки донеслись судорожные
рыдания.
– Борька меня бросит, он мигом поймет, в
чем дело, – стонала Кира.
– Успокойся, – попыталась я привести
Киру в чувство, – все устаканится.
– Как?
Действительно, как? Ожерелье само собой не
появится.
И тут меня осенило.
– Твоя машина!
– А с ней что? – с легким
недоумением поинтересовалась Кирка.
– Помнишь, как ты познакомилась с
Эдуардом?
– Конечно, я стояла около заглохшей
тачки…
– Дальше.
– Он притормозил…
– Дальше…
– Вызвал эвакуатор, сказал, что
неподалеку сервис, где его приятель работает.
– Вот! Адрес помнишь? Ну куда автомобиль
приволокли!
– Да, – мямлила Кира.
– Быстро говори.
Нифонтова забубнила:
– Надо пересечь улицу Народного
Ополчения, потом вниз, на светофоре налево, прямо, направо, снова налево и
попадешь на такую магистраль, длинную, всю в заборах. Никаких домов, одни
ограды. Та ремонтная мастерская последняя, у нее изгородь из бетонных блоков,
покрашенных в желто-черную полоску, а на воротах голова тигра нарисована, очень
приметное место.
– И что, Малину там знали?
– Стопроцентно, – всхлипнула
Кира, – вышел мастер и засюсюкал: «Ах, Эдуард Николаевич, здрасти. Что за
беда случилась? Ой, хорошо, что не с вами, а то я прямо испугался!» Эдик точно
там постоянный клиент.
– Ладно, – вздохнула я, –
скатаюсь к этому тигру, авось чего и разузнаю.
– Вилка! – снова громко, в голос,
зарыдала Кира. – Спаси меня, дуру, найди мужика, отними у него квитанцию.
Мне бы только узнать, в какой ломбард он ожерелье заложил.
– Разве их много? – вздохнула
я. – Раз, два, и обчелся. В случае чего все объехать можно.
– Нет, – с отчаяньем воскликнула
Кира, – закладных контор полно! Это раньше они наперечет были, а сейчас
развелось как собак нерезаных! Я кредит в банке возьму, в двух, в трех,
выкручусь как-нибудь!
– Погоди, – попыталась я успокоить
подругу, – не гони лошадей. Может, твоя любовь еще объявится.
– Нет, – прошептала Кира, – мне
ясно стало, он вор. И вообще…
– Что?
– Да так…
– Договаривай!
Кирка снова заревела.
– Чем дольше обо всем думаю, тем яснее
понимаю, с кем связалась. У него никогда денег не было.
– Ты о чем?
– Ну везде я расплачивалась, –
объяснила Кира, – у Эдика карточка банковская была. Он ее протягивал
официанту, а тот через некоторое время возвращался и говорил: «Простите, платеж
не проходит, касса выдает отказ».
Я угрюмо слушала Киру, похоже, глупая,
доверчивая Нифонтова и впрямь стала жертвой опытного мошенника. Услыхав про
неработающую кредитку, Эдик прятал ее в бумажник и говорил:
– Милая, посиди тут несколько минут, я в
банкомат сгоняю.
– У меня есть наличка, – отвечала
Кира и быстро расплачивалась.
Ситуация повторялась с занудным постоянством.
Любая другая женщина на третий раз сумела бы сообразить, что кавалер дает
пустышку, на счету которой ничего нет, но влюбленная Кира только возмущенно
восклицала: «Нет, просто ужасно! У нас очень плохие линии связи. Вот в Америке,
там даже на дне Великого каньона можно за открытки при помощи кредитки
расплатиться! Да уж, России далеко до мирового прогресса».
– Ну и дура же я была, – стонала
Кира, – вообще ничего не понимала! А еще у меня мобильный пропал,
супернавороченный! Оставила его на столике, пошла руки мыть, возвращаюсь –
аппарата нет, и Эдика тоже. Приходит потом, оказалось, тоже в туалет пошел. Он
так возмущался: «Ну и трактир! Мобильные прут».
– Что у тебя еще исчезало? – мрачно
поинтересовалась я.
– В бассейне часы, кошелек в магазине, –
стала методично перечислять Кира, – на заправке сумочку свистнули. Только
сейчас до меня дошло! Это Эдик воровал! Господи, какой я была слепой. Значит,
он вовсе не Эдуард Малина!
– Выходит, так.
– А ожерелье!!!
– Думаю, он его не закладывал, просто продал.
– Вилка-а-а! Помоги-и-и!
