– Младшая дочь Елены Ивановой,
болезненная девочка Кибелла, которой тоже была сделана в детстве серия
уколов, – пояснила Марфа. – Похоже, твоей подруге повезло больше
всех. Инъекции ударили ее не по голове, а по телу. Все-таки лучше иметь
проблемы с физикой, чем с психикой. Ох, не зря я уверена: эксперимент был
ужасен, сколько людей покорежил.
– Но Кира же – Нифонтова, – пыталась
я въехать в ситуацию.
– И что?
– А Лена – Иванова!
– Экая ты! – укорила Марфа. –
Все правильно. Иванова Лена, дочь экспериментаторов, сама получившая нужную
порцию вакцины, была фанатично предана делу. Она, пожалуй, переплюнула даже
Володю Попова, тот в конце концов понял, что занимается чем-то не тем, только
признаваться не хотел, а Лена тупо шла к цели. Она любила одного мужчину, тоже
сотрудника лаборатории, Романа Свапова.
– Припоминаю это имя, – кивнула
я, – кто-то мне про него говорил.
– Ничего собой не представляющий
мужик, – отмахнулась Марфа, – фанфарон, надутый индюк, без особого
ума, его не посвятили в суть исследований, он за мышами следил. Свапов считал,
что лаборатория разрабатывает лекарства. Вообще, о расе бессмертных знал только
узкий круг, непосредственные участники и врачи, их тоже было наперечет. Свапов
к ним не принадлежал. Но парень был хорош собой, и Лена полюбила его. Но замуж
она вышла за Григория Нифонтова, потому что Иванова знала: военный лучше всего
годится в отцы ее будущих детей. Свапов женился. Лена и Роман работали бок о
бок, и я видела, что Иванова просто меняется в лице, когда видит Свапова, она
его обожала. Кстати, Лена тоже нравилась парню, и он, наверное, был бы не прочь
закрутить с ней романчик. Но Иванова – кремень, эксперимент для нее был превыше
всего, поэтому никаких интрижек она с Романом не заводила. А Кира, естественно,
получила фамилию отца, стала Нифонтовой.
– Офигеть, – прошептала я, – я
даже и не предполагала такого!
– Ты дальше слушай, – тряслась, как
под током, Марфа, – приехал ко мне Юра, рассказывает…
Я вцепилась пальцами в жесткое сиденье стула.
Ну и ну! Боюсь, Олеся Константиновна, прочитав мою новую рукопись, воскликнет:
«Эк вас занесло, Виола Ленинидовна! Ну и фантазия!»
Только с выдумкой у меня плохо, да и жизнь
порой бывает покруче любого романа.
Юра примчался к Марфе в ином настроении, чем
всегда. Обычно он, потирая руки от радости, сообщал, какую гадость сделал, не
забывая восклицать: «Я все могу, потому что самый умный и хитрый, и стану
бессмертным».
Но на этот раз все было по-другому. Сев на
стул, Юра сказал:
– Черт! Я влип!
– Что случилось? – напряглась Марфа.
– Встретил я человечка, – быстро
стал рассказывать Попов, – знал его по детству и юности, потом дорожки
наши разбежались. Ну увиделись, обрадовались, пошли в ресторан, выпили,
закусили. Хорошо дела у человечка идут, зарабатывает он отлично, все путем.
Одна беда – счастья нет, мешает ему баба – Кира Нифонтова.
– Господи, да что Кирка этому индивидууму
сделала?
Марфа хитро взглянула на меня.
– Интересно? Так вот, на этот самый,
похоже, главный вопрос я отвечу в последнюю очередь. Слушай, не перебивай.
Человек жаловался и в конце концов бросил
фразу:
– Любую сумму отдам, чтобы Киру убрать.
Можно было бы киллера нанять, только, боюсь, найдут меня.
Тут Юра, почувствовав, как всегда перед
началом очередного спектакля, необыкновенное возбуждение, сказал:
– Могу тебе помочь!
План у парочки сложился сразу. Юра должен
влюбить в себя Киру, взять у нее дорогое ожерелье и исчезнуть. Нифонтова впадет
в панику, ясное дело, она никогда не посмеет рассказать мужу про любовника. И
что останется ей делать? Только покончить с собой, дабы избежать позора. А даже
если она сама не примет такого решения, то Юра убьет ее, а все кругом
посчитают, что Кира сама ушла из жизни. Заказчик и Юра позаботятся, чтобы
ситуация с ожерельем мгновенно стала достоянием всех. Кира будет мертва, а ее
имя покрыто позором.
– Ну дальше идет та часть истории,
которую ты сумела раскопать.
Юра едет к Эдику Малине и говорит:
– Дай мне на время твой паспорт.
– Зачем? – удивляется друг детства.
Попов ухмыляется. Естественно, он не
собирается говорить потерявшему от запойного пьянства остатки не столь острого
и раньше ума Эдику правду: я хочу прикинуться тобой, потому что не желаю
затевать игру с Кирой под собственным именем.
– Он ему наврал про телевизор и
кредит! – воскликнула я.
Марфа кивнула.
– Да, Юра хорошо знает Эдика, понимает,
что тот, вероятнее всего, забудет, куда дел документ. Впрочем, если даже
случится невероятное и некто начнет искать Юру, то он придет к Малине. И что
тот скажет, а? Где живет друг детства, он не знает и никаких сведений о нем не
сообщит.
Ну а дальше все идет без сучка без задоринки.
Юра портит машину Киры… сама знаешь, как было!
Я медленно кивнула:
– Да.
– Юра получает колоссальное удовольствие
от ситуации и изо всех сил растягивает кайф.
– Стой! – крикнула я.
Марфа кашлянула.
– Что?
– Почему же Кира не узнала Юру?
– Она его никогда не видела, –
пожала плечами Марфа.
– Но как же! Ведь Юра-Миша и она были
детьми сотрудников лаборатории. Попов, например, отлично знал Малину.
Марфа кивнула:
