Они пообедали в ресторане «Манифик», Льюис заранее заказал там столик. Еда была восхитительной. «Манифик» был новым, только что построенным отелем с богатой клиентурой. Карен узнала несколько звезд телевидения и кино и, заинтересовавшись ими, забыла о своей подавленности. Осознав внезапно, что Льюис давно обращается к ней, она сказала:
— Извини, Льюис. Мои мысли были далеко.
Он улыбнулся:
— Я всего-навсего говорил, дорогая моя, какая ты красивая…
— Благодарю вас, сэр, — беспечно ответила она. — Я рада, что вам нравится. Я все думаю, может, мне надо было принять твое предложение? Ты так терпелив со мной, Льюис. Почему ты не поищешь себе жену? Я ведь никогда не передумаю, ты же знаешь.
Он слегка сощурился, потом проговорил:
— Посмотрим. Моя теперешняя экономка увольняется в конце месяца. Ее сестра в Глазго попала в больницу, и она обещала поехать ухаживать за ней. По-моему, это продлится долго. Полагаю, тебе не хочется занять ее место?
— Стать твоей экономкой? — поддразнила его Карен.
— Моей женой, — решительно ответил Льюис.
Карен покачала толовой.
— По-моему, там стоит Джейн Мэнноринг? — уклончиво проговорила она. — В жизни она выглядит гораздо моложе, чем на экране.
Льюис пожал плечами:
— Ты специалистка, Карен, не так ли?
— В чем? — холодно осведомилась она.
Льюис нахмурился.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — мрачно проговорил он. — Но не будем больше касаться этого, раз это тебя раздражает.
Карен покраснела, и какое-то время они ели молча.
Когда они закончили еду и перешли к кофе с ликерами, Льюис спросил:
— Скажи мне, эта история с Сандрой кончилась благополучно?
— Можно сказать и так, — ответила Карен, через силу улыбаясь. — Поживем — увидим.
— Как и всегда, — загадочно произнес Льюис.
Закончив обед, они присоединились к толпе прибывающих на бал, который начинался в 20.30. Карен и Льюис посидели до одиннадцати в баре за коктейлем, и к этому времени Карен почувствовала, что необычно большое для нее количество спиртного сняло напряжение и она начала получать удовольствие от происходящего вокруг. Прежде чем они пошли в большой зал, она отправилась в дамскую комнату попудриться. Там было полно изысканно одетых дам, чьи изумруды, сапфиры, рубины и бриллианты соперничали друг с другом своим великолепием.
Карен освежила косметику на лице и подкрасила губы коралловой помадой. Ее длинные ресницы в туши не нуждались, она лишь слегка накладывала тени на веки. Ее гладкие, шелковистые волосы выглядели куда привлекательнее, чем сложные прически окружающих женщин.
Она встретилась с Льюисом у входа в огромный бальный зал. Он курил сигарету и наблюдал за танцующими.
— А, ты готова, — сказал он, когда Карен присоединилась к нему. — Здесь целая толпа народу. Давай попытаемся найти столик.
— Все и порядке, Льюис. Я действительно получаю удовольствие от всего этого. Я очень рада, что ты пригласил меня сюда.
— Это я рад и получаю удовольствие, — галантно ответил Льюис, и они вошли в толпу, окружавшую танцевальную площадку.
Вокруг натертого до блеска танцевального пространства были расставлены столики, каждый с лампой посередине, льющей мягкий, интимный свет. Оркестр располагался на небольшом возвышении в дальнем конце зала, а в противоположном конце был устроен длинный бар. На стенах висели высокие зеркала, многократно отражающие танцующих.
Расходящиеся кверху колонны поддерживали высокий сводчатый потолок, элегантно украшенный лепным узором.
— Впечатляет, — сказала Карен, с интересом оглядываясь вокруг. — Я понятия не имела, что здесь так будет.
Льюис только улыбался, довольный, что угодил ей.
Они нашли незанятый столик, и Льюис заказал напитки у проходящего официанта.
Понаблюдав какое-то время за танцующими, Льюис сказал:
— Потанцуем или ты предпочитаешь смотреть?
— О нет, я предпочитаю танцевать! — улыбаясь, воскликнула Карен. — Мои ноги просто не могут устоять на месте!
Льюис улыбнулся в ответ и помог ей выйти из-за стола. Он вел Карен в ритме музыки. Было так приятно ощущать, что она снова живет. Карен поняла, что ей легко танцевать с Льюисом, и это ее удивило: она очень давно не танцевала.
Внезапно оркестр ударил ча-ча-ча, и Карен с задором посмотрела на Льюиса.
— Сможешь? — с улыбкой спросила она.
— Попробую, — улыбнулся он в ответ, и они довольно безуспешно попытались осилить этот ритм.
Льюис не был прирожденным танцором, и Карен с трудом следовала за его неуклюжими движениями. Они как раз смеялись над этим, когда ее внимание привлекли входившие в зал четыре человека. Они направлялись к столику около оркестра и медленно обходили толпу по краю танцевальной площадки. Это были две женщины и двое мужчин. Одним из мужчин был Пол Фрейзер.
Льюис заметил ее взволнованный вид и настойчиво спросил:
— Что-то не так, Карен? Ты побледнела.
— Пол только что приехал, — ответила она, стараясь не потерять ритм. — Не думаю, что он меня заметил. Он с Яном Феллоузом и его женой, а другая женщина, должно быть, Рут.
Ян Феллоуз был старым школьным товарищем Пола, поэтому он и его жена были в прошлом частыми гостями в их доме.
Льюис сердито нахмурился.
— Боже мой! — воскликнул он. — Я десятки раз бывал на таких благотворительных вечерах, и он никогда раньше на них не появлялся. Почему он решил сегодня прийти?
— Раньше он не был помолвлен, — ответила Карен, облизывая внезапно пересохшие губы. — Наверное, Рут убедила его пойти.
— Возможно, — мрачно кивнул Льюис. — Хочешь сесть?
— Пожалуй. — Карен хотелось сделаться со всем незаметной. — Мне хочется выпить чего-нибудь сию же минуту.
— Разумеется.
Они вернулись к своему столику, который, к счастью, находился в противоположном от Пола Фрейзера конце зала. Когда обзор не загораживали танцующие, Карен могла наблюдать за Полом и его спутниками, сама оставаясь незамеченной. Потягивая джин с вермутом, она взяла предложенную Льюисом сигарету и позволила себе взглянуть на Рут. Ей было любопытно посмотреть, какую женщину Пол собирается сделать своей второй женой.
Она разглядела, что на Рут было бальное платье очень сложного фасона из кружев на розовом атласном чехле. Сама Рут казалась хорошенькой и бойкой, очень привлекательной.
Снова начались танцы, и движущиеся пары скрыли их от глаз Карен. Она поглядела на Льюиса и увидела, что он наблюдает за ней.
— Значит, это и есть Рут, — беззаботно проговорила она. — Она очень хорошенькая, правда?
