— Предупреждаю вас, мистер Сантос, мой жених… — поспешно начала она, оглядываясь на дверь.
— Ах, да повзрослейте же! — с отвращением проговорил он. — Вопреки вашей уверенности я не пытаюсь соблазнить каждую женщину, встречающуюся на моем пути.
— Тогда почему же вы привели меня сюда? Он пожал плечами.
— Чтобы поговорить с вами. Доминик бросила на него скептический взгляд.
— О чем?
— О вас. — Он снял смокинг. — Проходите и садитесь. Жарко, и жара, наверное, на вас действует. Проходите. Не волнуйтесь. Действуйте по обстановке. Перестаньте готовиться к тому, что, может быть, и не произойдет никогда.
Доминик глубоко вздохнула. Ясно, что он снимает весь этаж. На что ей надеяться, если он решит воспользоваться ситуацией? Он отправил лифт вниз. Ей приходилось признать, что сейчас она была настолько легкомысленна, что оказалась в его власти.
Как будто услышав ее мысли, он сказал:
— Нет, сбежать вам не удастся, так что лучше постарайтесь получить удовольствие. Проходите и садитесь. Я вам налью чего-нибудь выпить.
Доминик неохотно спустилась по ступенькам и уселась в одно из кресел с сиденьем из шкуры леопарда. Оно было необычайно удобным, и она с удовольствием откинулась, жалея, что нельзя разуться и полностью расслабиться, но это значило бы предать себя, а она не собиралась этого делать.
Он вручил ей бокал, бросился в кресло напротив и предложил сигарету. Потом он сказал:
— Ну вот, все не так уж и страшно, да?
— Почему вы привезли меня сюда, мистер Сантос?
— Называйте меня Винсенте, — небрежно попросил он. — «Мистер Сантос» в данных обстоятельствах звучит смешно. А ваше имя — Доминик. Оно мне нравится. Оно вам идет.
То, как он произнес ее имя — с чуть иностранной интонацией, — заставило его звучать совсем не так, как всегда, и ей это понравилось.
Но все же, игнорируя высочайшее повеление, она продолжила:
— Скажите мне, мистер Сантос, почему вы сегодня вернулись в мой отель?
— Мне было любопытно.
— Я?
— Угу. Вы меня интригуете. Честно говоря, вы совсем не из тех женщин, которым, как я считал, должен нравиться мужчина вроде Хардинга.
Доминик была потрясена. Самые немыслимые слова звучат в его устах так обыденно!
— Вы ничего обо мне не знаете! — раздраженно воскликнула она.
— Вот как? — Он лениво затянулся. — Я знаю, что вы такая, как сказала София: юная и наивная. Такое сочетание для меня новость. Женщины, с которыми я знаком, очень рано приобретают знания.
— Вы имеете в виду жизненный опыт? — напряженно спросила Доминик. Винсенте пожал плечами.
— Если вам угодно, — благодушно согласился он.
Он проглотил остаток своего напитка и встал, чтобы налить себе еще. В это время внимание Доминик привлекла фотография на невысоком столике рядом с нею. На ней была девушка лет девятнадцати или двадцати. Она была очень привлекательна: с короткими темными кудряшками, маленьким заостренным личиком. Доминик было интересно, чья это фотография. Она нисколько не похожа была на ту женщину — Софию.
Повернувшись от бара, он перехватил ее любопытный взгляд.
— И какие мысли теперь проникли в ваш хитрый умишко? — довольно резко спросил он. — Это моя сестра!
— О! — Доминик отпила глоток. — Она очень красива.
— Да, не правда ли? — Его губы сардонически изогнулись. — Красивая, но несчастная.
— Несчастная? — подняла глаза Доминик.
— Это еще, наверное, слишком слабо сказано, — безрадостно сказал он. — Убита горем — так, наверное, будет более правильно.
— Но почему? — Доминик невольно почувствовала, что заинтересована.
— Она влюбилась в человека, который всего лишь играл ее чувствами, — мрачно объяснил Винсенте. — Когда она поняла, каков он на самом деле, она была совершенно убита горем. Она не принимала сочувствия и заперлась в монастыре Святой Терезы.
— Понимаю. — Доминик поставила бокал. — Мне очень жаль.
Он внимательно всмотрелся в нее.
— Правда? Это правда, Доминик? Доминик с трудом игнорировала этот проницательный взгляд. Взамен она посмотрела на часы.
— Господи! Уже больше часа! — воскликнула она. — Мне надо идти.
— «Больше часа!» — лениво передразнил он ее. — Так поздно! Вы устали?
— Конечно. — Доминик встала.
— Здесь масса постелей, — насмешливо заметил он.
Доминик чуть побледнела.
— Пожалуйста, мистер Сантос! Не дразните меня!
Винсенте Сантос поставил свой бокал и подошел к ней.
— Разве я дразнил вас? — глуховатым голосом спросил он.
Доминик не сдалась.
— Я предпочитаю воспринять это так, — ответила она, но собственный голос показался ей слабым и неубедительным.
Он помедлил, не сводя с нее глаз, потом с гневным восклицанием повернулся и взял пиджак.
— Ладно, ладно, мы пойдем, — резко сказал он и одним шагом преодолел пологие ступеньки.
С прерывистым вздохом облегчения Доминик последовала за ним.
На улице воздух был чудесно прохладен. С трудом она села в машину. Неожиданно на нее навалилась страшная усталость, как будто последние полчаса в квартире Винсенте свели к нулю всю ее жизненную силу.
Прошло, казалось, всего несколько секунд, а они уже затормозили у отеля Марии Магдалины, и Винсенте открыл для нее дверцу машины, приглашая выйти. Теперь он явно спешил от нее избавиться.
Доминик с трудом выбралась из автомобиля, но он даже не подождал, пока она войдет в здание. Она еще поднималась по ступенькам, когда машина с ревом умчалась в ночь.
У себя в номере она скинула платье и упала на постель, почему-то ощущая разочарование. Неожиданно вечер оказался испорчен. Она не могла точно сказать, почему. Может быть, потому, что он с такой готовностью принял ее сопротивление, но главным образом, поняла она, потому, что для него вечер еще не кончился и будут другие женщины, такие же, как София, готовые удовлетворить все его желания. Но к ней-то это не имело никакого отношения! Если бы он попытался ласкать ее, она пришла бы в ужас.
Или не пришла бы?
Перекатившись на живот, она с болью призналась себе, что ей хотелось бы почувствовать его прикосновение, его ласки, поцелуи этих твердых, жестких губ.
Глава 3
Несмотря на неспокойное состояние духа, Доминик спала хорошо. Около восьми утра ее разбудил шум уличного движения. Утро было чудесным. Верхние склоны гор были окутаны легкой дымкой, предвещающей еще один жаркий день.
