Впрочем, и майка у него не лучше, а отсутствие
бицепсов парень компенсирует прической, его треугольное личико прикрывают длинные
клокастые пряди, коим мог бы позавидовать шнуровой пудель.
– Это Сигизмунд, – воскликнул
Голубев, – он снимал «Москва в крови», «Семеро с винтовкой»,
«Собака-убийца» и «Пикник с бензопилой». Все сериалы супер! Гизя мастер
приковывать зрителя к экрану. Да, мой дорогой?
Гизя издал нечленораздельный звук и топнул
рваной, заляпанной грязью кроссовкой.
– А это Виола, автор супербестселлеров,
от которых тащится вся страна, – закатил глаза продюсер, – когда две
звезды сталкиваются, то…
– Давай по делу, – прохрипел
Гизя, – значитца, по сценарию, серий до фига, материала мало, надо
дописывать.
– Хорошо, – быстро кивнула я.
Режиссер с любопытством взглянул на меня.
– Лады! Главного героя обеспечиваем
бабой, а то эротики не будет! Касса не попрет.
– Простите, – напомнила я, – в
моей книге действует женщина Света.
– Не канает.
– Не поняла.
– Мужик будет! Баба не хиляет, на нее не
пойдут. Делаем из Светы Павла. Лады?
– Ну…
– Согласна? Хорошо, – кивнул
Гизя, – тебе, главное дело, мне не мешать, иначе дерьмо выйдет. Значитца,
Павел! Ему необходима любовница! Негритянка!
Я заморгала.
– Э… э…
– Чернокожие пока у нас редкость, –
принялся теребить сальные волосы Гизя, – подберем конфетку, пару сцен в
постели, потом прирежем ее. Классная картинка получится: белая простыня, черная
герла, красная кровь! Супер! Тарантино отдыхает!
– Но… – попыталась возразить я.
– У Павла будет брат, – стукнул
кулаком по столу Гизя, – китаец! Сейчас мода на Восток.
Воспользовавшись тем, что постановщик вцепился
в бутылку с водой и стал жадно глотать, я влезла со своим замечанием.
– Нелогично!
– Че? – удивился Гизя.
– Павел россиянин, а его брат из
Поднебесной?
– И чего?
– Так не бывает!
– Почему?
Как следует отреагировать на идиотский вопрос?
– Хочешь классный сериал с чумовым рейтингом
и отпадной долей? – резко вскочил на ноги Гизя.
– Да, – честно призналась я, не
слишком поняв смысл последних слов Сигизмунда. Кто такая доля? Чья она? Моя или
его?
– Тады молчи! Брат китаец, и точка! Никто
объяснений не потребует, хотя можно упомянуть, что мамаша Павла непутевая баба,
спала со всеми.
– Значит, Павел и китаец сводные братья?
Во всяком случае, отцы у них должны быть разными, – вновь сказала я.
– Ты мне надоела! Скачем вперед! Действие
происходит в Калифорнии.
– Где?
– В США, куда Павел приехал, чтобы
выручить брата, попавшего в тамошнюю тюрьмищу.
– Где-то я уже видел подобное, – с
сомнением вымолвил Анатолий.
– Ништяк! Народ от америкосов
прется! – не дрогнул Гизя. – Ну и там завертится! Украденная ядерная
кнопка! Угроза мировой цивилизации.
– Но в моей книге ничего такого нет!
– Кино не литература, мы высокое,
динамичное искусство, а не зудятина! Все пойдет супер, Павла сцапает динозавр!
– Кто? – чуть не упала я в обморок.
– Такие ам-ам, большие ящеры с зубами и
хвостами, неужели никогда о них не слышала? – изумился Гизя. –
Динозавры классная фишка, хотя, конечно, мы бедные, не можем, как Спилберг,
миллионы на реквизит потратить. Но ничего, вывернемся. Ну, круто складывается.
Победив чудовищ, Павел вытащит Ли из тюрьмы.
– Ли – это кто? – окончательно
потеряла я нить разговора.
Сигизмунд заморгал, потом снова схватил
бутылку с минералкой, опустошил ее и, бормотнув: «Сушняк замучил», повернулся к
Голубеву.
– Если она бухает, как Мотылин, я
работать не стану, хватит, намаялся с алкоголиком. Ну почему писатели вечно под
газом? Слышь, Толя, попроси еще водички принести.
– Я вообще не употребляю спиртное, –
опешила я, – не обладаю никакими дурными привычками.
– Ой, беда, беда, – затряс грязной
головой Гизя, – значит, у тебя болезнь этого, забыл, как его, Ольм… Альм…
Гайм… Ну когда человек ничего не помнит.
– Альцгеймера, – вырвалось у
меня, – но с какой стати вы сейчас вспомнили об этом недуге?
– Да только что объяснил, Ли китаец, брат
Павла, – хватая принесенную секретаршей бутыль с водой, брякнул
Гизя, – один из главных героев сериала, а ты глазами хлопаешь и вопросик
суперский задаешь: «Это кто?» За фигом тогда я тут распинаюсь, фонтанирую
идеями, концепцию выкладываю, коли автор в наркозе?
Я растерянно посмотрела на Голубева, а тот
быстро заулыбался.
– Дети, дети, не ссорьтесь, папа всем
даст конфетки. Гизя, огурчик наш, продолжай. Арина просто никогда не
связывалась с кинопроизводством, не знает специфики.
– Ладно, – кивнул Сигизмунд, –
повезло вам, неконфликтный я. Ли выходит из тюрьмы. Ты помнишь, кто он такой?
– Китаец, брат Павла, – машинально
ответила я.
– Сработаемся! – хлопнул в ладони
Сигизмунд. – Просекла фишку! Молодца! Вижу сцены в деталях! На площади
стадо перебитых динозавров, переступая через окровавленные трупы, идет Павел,
за ним, пошатываясь от усталости, в разорванной одежде, с обнаженной грудью
двигается Сьюзен.
– А это кто? – подскочила я и тут же
прикусила язык, но Гизя неожиданно мирно ответил:
– Сью? Негритянка, любовница Павла!
– Так ее же убили на белых простынях.
– Это вначале, во второй серии, а я
сейчас повествую уже десятую.
– Но она умерла, – тупо повторяла я.
– И что? Народ не любит, когда герои
погибают, – пожал плечами Гизя. – Эка сложность! Сначала тапки
отбросила, потом воскресла! Очень просто! Инопланетяне!
– Простите?
