– И правда, умер. Это она его убила.
– У Андрея по всем признакам случился
инфаркт, – попыталась я образумить Милочку.
– Его застрелили.
– Ошибаешься, Еремин спокойно ел, потом
упал лицом в тарелку. Я сидела около него, никакой крови и в помине не было, да
и милиция говорила о сердечном приступе.
– Значит, его задушили!
– Нет, он сам умер.
Милочка подняла на меня глаза, полные слез.
– Ты не понимаешь! Его точно убили! Жена!
Наташа.
– Вот уж это-то вообще невозможно, –
покачала я головой. – Во-первых, повторяю: мы сидели в «Лотарингии»
вдвоем, Андрею просто стало плохо, а во-вторых, и это самое главное, Наташа, супруга
твоего родственника…
Милочка легко вскочила на ноги и вцепилась в
мою руку.
– Он мне не брат!
– А кто же?
– Муж!
Солнце слишком сильно пекло, и у меня внезапно
немилосердно заболела голова.
– Андрей твой законный супруг? –
усомнилась я.
– Нет, но мы собирались пожениться.
Слушай внимательно, – зачастила Мила, – все расскажу.
– Может, не надо? – безнадежно
спросила я. – Просто поинтересуйся в кафе, из какого отделения они вызвали
милицию, и соединись со следователем.
Милочка вцепилась в мою руку.
– Нет уж! Никуда я не пойду! Слушай меня!
Андрей был сволочь! Он убил по крайней мере двадцать женщин! Меня не успел.
Я затравленно стала оглядываться по сторонам,
но, как назло, вокруг не было видно прохожих, измученные жарой люди
предпочитали не высовываться на улицу даже вечером.
– Думаешь, я чокнутая? – хмыкнула
Мила. – Нет, он и впрямь убийца, хладнокровный, Синяя Борода! Помнишь
сказку о милом графе, его супругах и ключе от запертой комнаты? Так вот, это
Андрей! Сто пудов уверена, прибили его, по-хитрому, сердце у мужика деревянное,
там болеть нечему!
Внезапно я поняла! Мила вполне вменяема, она
меня не обманывает и ничего не придумывает. И потом, ну с какой стати
великолепно выглядящий, бодрый, загорелый мужчина вдруг умирает в ресторане,
отведав любимое блюдо, а? Во мне проснулся автор детективных романов, нос
почуял запах тайны.
– Пошли сядем, – велела я
Миле, – не стоять же нам посередине улицы.
– Только не в «Лотарингию»! –
воскликнула она.
Я вздрогнула.
– И в мыслях не было предложить тебе
подобное! Сама не смогу переступить порог харчевни, давай устроимся в моей
машине!
Умостившись на сиденье, Мила нервно сказала:
– Включи кондиционер, сейчас сознание
потеряю от духоты.
– Могу лишь опустить окно, –
ответила я.
Мила кивнула, но, когда бензиновый смог вполз
в салон, стала судорожно кашлять, пришлось вновь загерметизироваться.
– Ужасная погода, – прошептала
Мила, – послушай, я живу буквально в двух кварталах, ты не против посидеть
в холодке и съесть мороженое?
Предложение женщины, узнавшей совсем недавно о
кончине любимого человека, удивило меня до крайности. Я невольно примерила
ситуацию на себя и поежилась. Какой пломбир! К чему беседы? Но Мила отчего-то
не потеряла боевого расположения духа, она была полна желания рассказать
совершенно незнакомой женщине всю правду об Андрее Еремине.
Глава 11
В красивой, обставленной дорогой мебелью и
оборудованной самой современной техникой кухне Мила чувствовала себя очень
уверенно. Она мгновенно вытащила пластиковую коробочку, специальной круглой
ложечкой наковыряла оттуда шарики, положила их в изящную хрустальную вазочку,
посыпала сверху тертыми орешками, ловко взбила сливки, водрузила на кешью белую
гору, воткнула в ее середину клубничку и поставила эту красоту на стол.
Одновременно хозяйка ухитрилась запустить кофемашину, вытащить из холодильника
сгущенку и тарелки с тонко нарезанными ломтиками ветчины, сыра и колбасы.
– Прошу, – Мила обвела рукой стол.
– Ловко, – покачала я
головой, – у меня бы подобные приготовления заняли час.
Милочка села напротив, аккуратно помешала
ложечкой головокружительно пахнущий кофе и горько усмехнулась:
– Извини, что сначала устроила тебе
скандал. Ты не похожа на очередную жертву Еремина, наверное, и правда клиентка.
Он знаешь как баб делит? С этой можно трахаться, а с той дела иметь. Обе
категории никогда не смешивал, от любовниц Дрюша требовал рабского подчинения и
полной самоотдачи. Хочется ему в три утра заявиться, ты обязана в коридоре
стоять, при полном макияже, в отличном настроении, с улыбкой на лице, в одной
руке мясо по-французски, в другой пирог с яблоками, в зубах домашние тапки.
Упаси бог ему замечание сделать или покритиковать! Правда, он был щедрым,
подарки делал крупные, дорогие, только странно их преподносил. Вот пример:
повел он меня в ювелирный магазин, сплошной пафос: полы мраморные, кругом
диваны, продавщицы в белых перчатках, чай, кофе.
Войдя в торговый зал, Андрей сел и категорично
сказал:
– Не дороже пяти тысяч долларов.
Менеджер кивнула и принялась таскать
коробочки.
– Колечко хочется, – заикнулась
Мила.
– Серьги, – велел Андрей.
Милочка, желавшая получить брюлики, не стала
спорить, в конце концов, подвески тоже неплохо. Очень скоро на замшевом
подносике засверкали камни.
– Ой, – восхитилась она, –
какие шикарные сапфиры, розовые!
– Вульгарщина, – брякнул
Андрей, – берем круглые, в желтом золоте.
– Но мне нравятся розовые сапфиры в белом
золоте, – решила высказать свою точку зрения Мила.
– Нет.
– Цена у вещей почти одинаковая.
– Нет.
– Но почему?
– Я сказал «нет» – и точка.
– Уступите даме, – не к месту
выступила продавщица, – к ее образу сапфиры подойдут лучше, те, в желтом
золоте, слегка старомодны, тяжелая классика подходит женщине, справившей
шестидесятилетие!
Андрей резко встал и толкнул столик, блестящие
украшения дождем посыпались на пол, продавщица, ахнув, кинулась их поднимать.
