Мне стало совсем нехорошо. Неужели я похожа на
папашку? Вот беда! Вообще говоря, до последней минуты я считала себя вполне
симпатичной особой.
– Вы обязательно должны поделиться со
мной опытом воспитания гения, – замурлыкал Голубев, – ну что вы
делали, дабы вырастить великую писательницу, а? Витамины? Гувернантки? Теннис?
Ленинид засопел, а я, подавив желание искренне
сказать: «Он все детство и юность любимой дочки провел на зоне», решила
переменить тему разговора.
– Давайте приступим к работе, времени
мало.
– Йес, – закивал Анатолий, –
пошли в нашу пыточную, ха-ха, шутка, зовем так зал, где проходят кастинги.
Миновав длинный коридор, мы цепочкой вошли в
квадратное помещение, где обнаружилась женщина, причем весьма престарелая.
– А где Сигизмунд, талантливый
режиссер? – поинтересовалась я.
– Он нам не нужен, – потер руки
Голубев, – увлекающаяся, психопатическая, излишне творческая личность
первая помеха при кастинге, верно, Нина Аркадьевна?
Пожилая дама со старомодным начесом из седых
волос кивнула.
– Знакомьтесь, Ариночка, –
засуетился Голубев, – Нина Рапсова, старейший, лучший ассистент режиссера!
Когда Ниночка рулит процессом, я спокоен!
– Рада видеть нашего автора, –
царственно кивнула тетка, – а вот заявление насчет старейшего ассистента
является откровенным, неприкрытым хамством! Мне всего-то семьдесят!
– Нинуша! – подпрыгнул
Голубев. – Как семьдесят? Зачем ты врешь? Сорок максимум.
– Ой, хватит, – довольно усмехнулась
дама, – не старайся, знаю цену твоим комплиментам.
– Ей-богу, я удивлен!
– Перестань!
– Нет, честно!
Нина взяла мобильный и, не обращая внимания на
продолжавшего бухтеть продюсера, твердо велела:
– Пусть Лапин готовится!
Потом она повернулась ко мне.
– Собственно говоря, сейчас мы соблюдаем
некую формальность. Особой толпы артистов не ждите, была проделана огромная
предварительная работа с базой, и отобрано два человека. Одна женщина…
– Зато какая! – встрял
Голубев. – Ариночка, солнышко, она вам непременно понравится! Звезда!
Суперстар! Мегаактриса! Культовая фигура! Мировая величина!
– Да ну, – разинул рот Ленинид,
потом с детским восторгом воскликнул: – Николь Кидман?
– Нет, – осекся Голубев, – мы
не приглашаем звезд Голливуда, своими богаты! Аурелия Монтегю.
– Кто? – хором поинтересовались мы с
Ленинидом.
– Аурелия Монтегю. Супер! Так вы рады?
Верно? О таком лишь мечтать можно!
– Ну, – дипломатично протянула
я, – оно конечно…
Нина Аркадьевна хмыкнула, вытащила из бумажек,
лежащих перед ней на столе, один листок и спокойно сообщила:
– Читаю справку. Аурелия Монтегю –
псевдоним, настоящее имя Зинаида Собакина, родилась в… Дата рождения
отсутствует, стояла у истоков советского кинематографа, снималась, естественно,
в массовке в фильме Сергея Эйзенштейна «Броненосец Потемкин». Надеюсь, слышали
о такой ленте?
– Вообще-то я люблю про зверушек
смотреть, – неожиданно ответил папашка, – но эту пропустил.
Нина Аркадьевна распахнула глаза.
– При чем тут животные? – нервно
поинтересовался Анатолий.
– Так броненосец же, – пояснил
Ленинид, – не встречали их? Не в жизни, конечно, а на картинах? Они
ваще-то в Австралии обитают, прикольные очень.
Пока папашка нес глупости, я пришла в себя и
заорала:
– С ума сойти! Сколько ей лет?
– Фу! О таком не спрашивают, – отбила
мяч Нина.
– Но в моей книге нет ископаемых! Там
действуют тридцатилетние женщины.
– Тише, Ариночка, тише, –
затравленно оглядываясь на дверь, зашептал Голубев, – Аурелия наш золотой
фонд.
– Вот и поставьте ее в музей.
– Монтегю в великолепной форме.
– Маловероятно! – отрезала я, решив
стоять насмерть.
– Месяц назад она закончила съемки в
сериале «Секреты Франции».
– И кого она там изображала? Эйфелеву
башню? Очень правильно, ваша Аурелия почти одного возраста с главной
достопримечательностью Парижа, – возмутилась я.
– Монтегю снималась в роли Симоны,
восемнадцатилетней дочери графа Монтеин!
– Ну просто офигеть! – простонала я.
– Душенька, – залебезил
Анатолий, – полноте гневаться. Во-первых, Монтегю выглядит супер, личико
без морщин. Во-вторых, имеются технологии… уж поверьте мне!
– Нет! Ищите нормальную актрису не старше
сорока.
Голубев всплеснул руками.
– Сейчас у меня инфаркт начнется.
– Выпей воды, – равнодушно
предложила Нина, потом повернулась ко мне. – Хочешь сериал?
– Да.
– Придется смириться с Монтегю.
– Но почему?
– Ее правнук владеет банком, он дает на
съемки деньги! Нет прабабки в проекте – прощайте бабки! Извините за каламбур!
– Ясненько, – убито протянула я.
– Единственное, что обещаю, в постельных
сценах Монтегю заменит дублерша, – хмыкнула ассистент.
– Да уж, пожалуйста, – выдавила я из
себя.
– Заметано, – кивнула Нина, –
теперь о мужчинах. Денис Лапин.
– Он у нас кто? – оживился Голубев.
Помощник режиссера вытащила сигару, аккуратно
обстригла кончик, понюхала «гавану», медленно раскурила ее и, выпуская
удушливо-едкий дым, ответила:
– Бандит Крутов, многократно сидевший
рецидивист, практически хозяин зоны, его боятся все, и милиционеры, и
криминальные личности. Как раз для Лапина. Пусть входит?
– Да, да, – хором ответили все.
– Давай, – рубанула Нина в трубку.
В левом углу комнаты приоткрылась дверь, и
через секунду перед нами предстало тщедушное существо, отдаленно похожее на
французского киноактера Пьера Ришара в молодости.
