– Парни! – едва ли не взвыл несчастный Энди. – Да
вы что?! Рехнулись? Чем угодно клянусь, я ее бросил в море, со всем товаром,
только булькнуло! Но поймите вы, у меня начисто из башки вылетело это чертово
место... Заварушка была та еще, они палили со всех сторон, как сумасшедшие...
– Тебе, между прочим, задница, как раз и платят нехилые
бабки, чтобы не терял головы ни при каких обстоятельствах...
Послышался явственный лязг металла, звонкий и
недвусмысленный, и Энди отчаянно завизжал:
– С ума сошел?!
Мазур поднял голову. Санни с недоброй ухмылкой покачивал на
ладони свою внушительную пушку пресловутого тридцать восьмого калибра. Добавляя
напряга, Чахлый безмятежно сообщил:
– Я так-то моря терпеть не могу, но вот за что его уважаю –
в море не надо ломать голову, куда припрятать жмура. Кинул за борт – и все
заботы с плеч, только брызги полетели...
– Парни!
– Ну вот что, непутевый, – сказал Санни, играя
револьвером. – Слышал, что сказал спец по нырянию? Воздуха осталось на одно-единственное
путное погружение, и больше его взять неоткуда. И дело – к вечеру. Если и
в третий раз будет пустышка... Боже упаси, я тебя шлепать не буду, не такой я
болван. Мы все просто-напросто дружненько вернемся домой, и я тут же
наябедничаю Ричарду: мол, сукин кот Энди, по общему глубокому убеждению,
нарочно валяет дурака, показывает неправильные места, притворяясь, что у него
память отшибло. Так и скажу, с места мне не сойти! А ты ведь знаешь Ричарда. Мы
все знаем Ричарда, даже Джонни успел понять, что с ним шутки плохи, а ты ведь
человек не случайный, давно в деле. Насколько я знаю Ричарда, в следующий рейс
ты отправишься с мелкими недочетами – скажем, без пары пальчиков. Но это будет
продолжаться... Ну, Энди! Собери в кучу мозги! Никто тебе мешать не станет.
Соберись хорошенько, припомни все в точности, где был катер, какие ориентиры и
все такое прочее... У тебя осталась одна-единственная попытка... Давай,
сокровище мое! Все молчат, а Энди думает и вспоминает...
Воцарилась мертвая, напряженная тишина. Мазуру даже стало
любопытно, чем все кончится. Вообще-то, по размышлении, он ничего не имел
против того, чтобы сегодняшние поиски закончились полным крахом – лично ему при
таком раскладе ничего не грозит, целым и невредимым вернется на остров, а там Лаврик
наконец раскачается и что-нибудь придумает...
Энди стоял у борта с невероятно сосредоточенным лицом,
сведенным смертной тоской в унылую маску, смотрел на море, на зеленые острова,
рыскал взглядом, что-то лихорадочно прикидывая про себя. Остальные прямо-таки
затаили дыхание – ну конечно, вряд ли за неудачу будет отдуваться один Энди,
несомненно, грядут массовые репрессии, коли уж речь идет о нескольких
миллионах.
Словно электрический ток, Мазура пронзило ощущение полной и
законченной ненормальности его жизни. Нет, конечно, она была правильной и
нужной, но насквозь ненормальной по сравнению со спокойным, размеренным,
безопасным и скучным бытием других. Миллионов, а то и миллиардов. В отличие от
подавляющего большинства его соседей по планете Земля, Мазур обитал посреди
невидимых и неизвестных остальному миру ненормальностей. Вот и сейчас.
Флибустьерское море, откуда давным-давно сгинули флибустьеры, загадочный груз
на дне, тянувший на миллионы долларов, гангстерские рожи...
А впрочем, как всякий раз, не первый раз уже и даже не
десятый, это прямо-таки физическое ощущение полной и законченной ненормальности
жизни улетучилось через пару мгновений...
Энди выбросил руку жестом отчаявшегося было Колумба, его
лицо озарилось надеждой:
– Если проплыть туда, метров на триста... Чтобы вон тот
чертов островок был как раз напротив...
– Сделай ему, – громко распорядился Санни, кивнув
обернувшемуся к ним безмолвному рулевому.
Тот кивнул, выбрал якорь и включил мотор. Катер неспешно
двинулся вперед. Второй латинос нагнулся, ловким движением поднял с настила
«Гаранд» и, умело держа его под углом в сорок пять градусов, напряженно
уставился на безымянный островок. Мазур его прекрасно понимал. Он услышал
достаточно. Сумка оказалась за бортом исключительно оттого, что на перевозивших
ее кто-то напал – с шумом, пальбой и переполохом. Неважно, полиция это или
конкуренты. Главное, кто-то давным-давно может торчать тут в засаде, наблюдая
за ними с самого начала. В зарослях на любом из островков может спрятаться не
то что кучка людей – батальон полного состава. Если нападавшие видели, что
сумка улетела за борт... Черт, а ведь ее могли уже и достать! Но с Санни
делиться этой догадкой не стоит – психанет и озвереет, как любой на его
месте...
– Стоп! – вскрикнул Энди. – Стоп-стоп-стоп! Вот
примерно где-то здесь... Остров был как раз напротив... Вернее, катер напротив
острова... точнее...
– Я понял, понял, – сказал Санни, сверля его
взглядом. – Ты хочешь сказать, что на сей раз – место верное? Ну вот...
Молись, чтобы так оно и оказалось... Джонни, работай давай! Ты уж там в оба
смотри...
Выбросив за борт обе бухты мокрого троса – они моментально
пошли ко дну, увлекаемые грузилами, – Мазур натянул ласты, притопнул
правой ногой, потом левой, проверяя, надел маску. И перевалился через низкий борт
спиной вперед, ушел на глубину. Погружался в привычном темпе, неподалеку от
парочки тросов. Вокруг, как сто раз до того, постепенно темнело, синеватый
полумрак сгущался, рыбы бросались в стороны.
Тридцать два метра. Оба грузила лежат на дне, отмеренный с
запасом трос собрался петлями и мотками – а вот это непорядок, нужно будет
расправить...
Он поплыл по расширяющейся спирали, напрягая зрение. Голова,
как обычно в таких случаях, оставалась свободной, можно думать о чем угодно...
Он подумал, что киношный супермен – тот же Джеймс Бонд – на
его месте вел бы себя совершенно иначе. Прикончил бы к чертовой матери всех до
единого, кто был на катере, сел за штурвал и помчался домой, на остров,
разобраться с Ричардом, чтобы не отвлекал от серьезных дел своими мелкими
глупостями.
Ну, предположим... Разделаться со всеми до единого было бы
нетрудно, хотя Мазур и не Джеймс Бонд. Но не стоило без особой надобности
усугублять. Человек, привыкший и умеющий убивать, как раз старается без крайней
на то необходимости не прописывать никого в книгу животну за номером будущего
века, говоря высокопарно. Потому что...
Он резко свернул направо. Там, меж двумя невысокими,
округлыми камнями, поросшими клочковатыми кустиками какой-то то ли фауны, то ли
флоры...
Санни столько раз объяснял, как эта шутка выглядит, что
Мазур опознал ее моментально – длинная, продолговатая, туго набитая сумка с
двумя ручками, более всего напоминавшая стандартный вещмешок американской
армии, у них именно такие, ага...
Она выглядела темной, почти черной, выделяясь на фоне
светлых камней с пучками кустиков. Повиснув над ней, Мазур протянул руку,
пошевелил, приподнял за ручки.
Тяжеленная, килограммов двадцать как минимум, а то и
поболее.
