На цыпочках, совершенно бесшумно, он переместился по
коридору, одну за другой открыв четыре двери, за которыми оказались лишь пустые
комнаты. Второй этаж был чист, неприятеля в тылах не имелось. Убедившись в
этом, он спустился вниз. Так же бесшумно и проворно, стремительно перемещаясь –
и это было, как во сне, – заглянул в три комнаты, оставив ту, где
беседовал с Тони, напоследок. А потом ворвался и туда...
Реакция у Тони оказалась похвально быстрая – успел вскочить
и даже запустить лапу под безукоризненный пиджак, – но до Мазура,
качественно надрессированного державой, ему было как до Луны...
Мазур ударил – раз, другой, добавил правой ногой, на лету
подхватив падающего и выдернув у того из руки пистолет с глушителем. Времени на
дальнейший осмотр дома было ни много и ни мало, в самый раз, но все равно следовало
поторопиться. Его беспокоил неведомо где отсутствующий пятый, верзила Чахлый –
не следовало оставлять в тылу столь габаритный экземпляр, который царапнуло
лишь самую чуточку.
Ни во дворе, ни в сторожке никого не было. Там стоял лишь
автомобиль Тони, роскошный синий «бьюик», сверкавший лаком и никелем так, что
глаза резало. Поскольку шофера нигде не видно, босс, надо думать, сам любил
повертеть баранку...
Но где же? Оба этажа проверены... Пару секунд подумав, Мазур
вернулся в дом, распахнул дверь, ведущую в подвал, включил свет и спустился по
узкой крутой лестнице.
Там Чахлый и отыскался – он лежал ничком на бетонном полу,
аккурат под яркой лампочкой, головой в подсохшей темной луже, и в затылке у
него Мазур сразу углядел аккуратное входное отверстие. Нагнулся, потом присел
на корточки, зацепил указательным пальцем небрежно наложенную повязку.
Ага, вот оно что... Царапина, хоть и пустяковая, все же не
прошла без последствий – рана под повязкой изрядно вспухла, успела
загноиться. Ну вот, начинает выстаиваться крайне похожая на правду версия:
должно быть, грязь попала, нагноение пошло, Чахлый, как любой на его месте,
возжаждал срочной медицинской помощи – но Тони предпочел гораздо более
рациональное решение вопроса. То ли не было под рукой доверенного врача, то ли
здешний босс по каким-то причинам не захотел обременять группу раненым.
Стоя над покойником, Мазур печально покривил губы – и на
этом завершил траурную церемонию. Как-никак не брат, не сват, не сослуживец, за
что боролся, криминальный элемент, на то и напоролся.
Поднимаясь на второй этаж, подбирая моток веревки и
примериваясь к нему прихваченным в подвале складным ножом, он уже принял четкое
решение. Находясь на задании, он отроду не страдал ни излишним гуманизмом, ни
благодушием – но эту четверку стоило оставить в живых из соображений чисто
практических. Совершенно неизвестно, сколько еще ему придется пробыть на этом
острове, суверенной территории США, какие перипетии грядут и чем все обернется.
При таком раскладе крайне неосмотрительно было бы оставлять за собой столько
трупов – в доме, где полным-полно его отпечатков пальцев, где его видели и
сумеют опознать те четыре шлюхи. Все отпечатки ни за что не отыщешь и не
уничтожишь – как и помянутых шлюх. Крайне неразумно пребывать на нелегальном
положении на территории, находящейся под полной и безраздельной юрисдикцией
Штатов, имея за спиной столько покойников – на него их в первую очередь и
повесят, если что, и, между прочим, будут совершенно правы... Так что пусть
живут, уроды. Все равно жаловаться властям на то, как с ними обошлись,
безусловно не побегут – а сами в беспомощном состоянии проваляются достаточно
долго, чтобы Мазур успел раствориться в безвестности, в роковой пропащности,
как выражался классик...
Разрезав веревку, он на совесть потрудился над тремя
гангстерами, завязав узлы так, чтобы не перехватило кровообращение, но и
освободиться они сумели через сутки-двое, не раньше, да и то предельным
изощрением усилий. Затыкать рты не стал – орать они все равно ни за что не
станут. В доме как-никак лежит сумка с изрядной порцией некоего наркотика,
а в подвале валяется труп. Орать выйдет себе дороже...
Он тщательно обыскал троицу, вытрясая из карманов все
мало-мальски полезное, особое внимание уделив цепочке с ключами, взятой у
латиноса – ключ зажигания от катера пригодится как нельзя лучше. Спустился на
первый этаж и столь же надежно «упаковал» мистера Тони, начавшего уже приходить
в себя. Уселся над ним на стул и преспокойно закурил, стряхивая горячий пепел
прямо на нос лежащего – не садизма ради, исключительно для того, чтобы
побыстрее привести в чувство. Следовало вдумчиво побеседовать с этой паскудой –
Мазур к тому времени успел уже продумать великолепный ложный след, не только
затруднивший бы погоню, но и осложнивший ее, сбивший бы с толку...
– Кончай прикидываться, хмырь, – сказал Мазур,
наклонившись и присмотревшись. – У тебя ресницы трепещут... Открой зенки,
а то пулю всажу...
Тони медленно открыл глаза, попробовал пошевелиться и тут
же, осознав свое положение, перестал барахтаться. Крепкий орешек, вновь отметил
Мазур. Кипит от злости, но не позволяет эмоциям прорваться наружу...
– Ну что, Тони? – спросил он дружелюбно, играя
трофейным пистолетом с глушителем. – Сразу тебя хлопнуть, или желаешь с
разговорами, как порядочная девочка?
– Что тебе нужно? – голос был почти спокойным. –
Сумку?
– Мне? – поднял брови Мазур. – Да мне, собственно
говоря, ничего особенного и не нужно было. Я просто хотел побыстрее с вами
развязаться и вернуться к своим делам. Ты сам отдал приказ меня придушить
втихомолку, вот и пришлось... Извини, кончено, Тони, но у меня есть свои
предрассудки и пунктики. И главный из них такой: не люблю, чтобы меня убивали,
хочу пожить подольше. Это не слишком нагло, а? А почему ты меня ни о чем не
спрашиваешь, не интересуешься судьбой твоих ребят?
– А зачем? Если ты тут сидишь совершенно спокойно, хмырь
долбанный, и пыжишься, значит, уже не опасаешься за свою спину, скот...
– Одну минуту, – сказал Мазур. – Давай условимся с
ходу. Разговор у нас будет насквозь деловой и спокойный, без лишних эмоций. Не
то чтобы твои оскорбления меня задевали, но они затягивают беседу, усек? Еще
одно ругательство, еще одна неделовая реплика – и я тебя легонечко пну по
яйцам. А это больно, согласись. Ну?
– Я понял, – сказал Тони с закостеневшим лицом.
– Молодец, – сказал Мазур. – Вопросы будут?
– Тебя послал Санчес? За сумкой?
– Мимо, – сказал Мазур. – Ты, быть может,
удивишься, но я понятия не имею, кто такой Санчес, и к вашим играм в самом деле
не имею никакого отношения. Просто-напросто в силу тех самых предрассудков я
никак не хотел, чтобы меня придушили, только и всего... Я мирный
кладоискатель...
– Врешь. Мирный бродяга не смог бы справиться...
– Ну, я бывший «зеленый берет», – сказал Мазур. –
Этому-то ты веришь?
– Пожалуй...
– А теперь найди мотивы, по которым я не должен тебя
убивать. И побыстрее, Тони. Интересно, какие же это мотивы? Учитывая, что в
соседней комнате лежит наркоты на несколько миллионов баков и ни одна собака не
сможет потом сказать, что я тут вообще был...
