Он прислушался. Со второго этажа не доносилось ни малейшего
шума – даже если троица пришла в себя, притихли, как мышки, ожидая дальнейшего
развития событий и боясь привлечь к себе внимание. На их месте Мазур тоже лежал
бы смирнехонько и не пищал – когда по дому болтается вооруженный решительный
тип, которого вы с дружками недвусмысленно собирались придушить до смерти, но
он ухитрился вырваться, лучше лежать и помалкивать...
Прощаться с ними, разумеется, не стоит – перебьются...
Распахнув ворота, Мазур уселся за руль роскошного «бьюика»,
включил мотор, осторожно перекинул непривычный рычаг передач, располагавшийся
прямо на руле, медленно выехал на улицу. Ногам тоже было непривычно, они искали
педаль сцепления, которой тут не было вовсе – буржуйская роскошь,
автоматическая коробка, педалей только две – тормоз и газ, – как в
фантастическом романе, право слово...
Аккуратно притерев длинную машину к тротуару, вылез и
неторопливо огляделся. Мимо ехали машины и шли люди, и никто не обращал на него
внимания, Мазур ничем особенным не выделялся. Вновь на миг прошило ощущение
нешуточной странности – один-одинешенек на американской территории, совершенно
нелегально, и ни одна собака не подозревает...
Закрыл ворота, вернулся в машину и, включив левый поворот,
отъехал от тротуара.
Глава 9
Гуд бай, Америка!
В пехоту Мазур перешел уже через четверть часа, проехав на
«бьюике» не более километра. Причин было несколько, и все – серьезные.
Во-первых, он абсолютно не знал города, понятия не имел, что
его ожидает за очередным поворотом – широкая улица или тупик, из которого
придется долго выбираться. Во-вторых, добраться до того района, где жила
Пакита, самостоятельно нечего было и думать. Пришлось бы то и дело
расспрашивать аборигенов, а это чревато – человек в роскошной машине с
местными номерами, совершенно не ориентирующийся на улицах, запоминается
надолго. В-третьих, в любую минуту его могли тормознуть полицейские, проверить
документы порядка ради – а какие у него документы? Усы, лапы и хвост – вот и
все наши документы...
Так что он очень быстро припарковался в тихом местечке,
оставил ключи в замке зажигания – сопрут, и ладно – и безмятежной
походочкой направился неизвестно куда, в западном направлении, присматриваясь
украдкой, каким именно манером местные останавливают такси – канареечно-желтые,
в черную шашечку, со щитами на крышах. Ага, кое-что проясняется – небрежный
свист, взмах руки, в точности как в читанных однажды романах... О том, что
категорически не принято останавливать такси, в котором уже кто-то сидит, он и
так знал – тут вам не Союз, тут буржуйские порядки...
Никто не обращал на него внимания. Обычная улица с самыми
обычными прохожими, преобладают пуэрториканцы, смуглые и курчавые, но и белых
изрядно. Магазинчики, кинотеатры, светофоры, полно красивых девушек в
символических платьицах, пальмы растут, как дома – лебеда, попадаются пешие
полицейские в разукрашенных яркими эмблемами рубашках, но на Мазура не обращают
никакого внимания: вид приличный, в розыске не числится, общественного порядка
не нарушает...
Одним словом, жить можно было и здесь. Достав из кармана
пятерку, он купил в киоске ледяную банку извлеченной из холодильника кока-колы,
выпил ее, присев на скамеечку, выбросил банку в урну и направился дальше.
Увидев, что многие листают на ходу толстые газеты с цветными заголовками и
снимками, свернул к расположившемуся прямо на улице газетчику и тоже обзавелся
маскировки ради.
К его некоторому удивлению, на первой странице он узрел
огромный снимок новоявленной соседки по причалу и по тихой улочке
очаровательной мисс Кимерли Стентон, изображенной в красном купальнике, на
который материла пошло не больше, чем на носовой платочек. Улыбалась она заученно,
но выглядела весьма, весьма... Огромный заголовок гласил: «Кинозвезда
отправилась ловить привидения!» Бегло пробежав первые строчки, Мазур узнал, что
восходящая звездочка, оказывается, чуть ли не с детских лет питает склонность к
охоте на призраков – и вот теперь сняла на Пасагуа старинный особняк, где,
по заверениям компетентных лиц, привидения шастают что ни ночь, толпами и
шеренгами, так что, никаких сомнений, очень быстро очаровательная Ким наловит
призраков столько, что цена на них на рынке моментально упадет, и окажутся
посрамлены самые завзятые скептики, не верящие в реальность загробной жизни.
Тут же помещалась фотография того самого лысого типа –
фамилия его, оказалось, Билли Бат, он имеет честь служить агентом-менеджером
кинозвезды, ну да, все правильно...
Призраки, говорите? Мазур моментально вспомнил, как Кимберли
призналась ему, что с детства боится привидений, и личико у нее при этом было
достаточное серьезное. Почему же тогда? Как она выразилась? «Есть
обстоятельства...»
Ах, ну во-от оно что! Кажется, он сообразил, что к чему –
очередные выкрутасы растленного буржуазного мира, волчьи законы... Как там это
именуется? Ага, шоу-бизнес!
Скорее всего, дело тут наверняка не в экстравагантном хобби,
а в хитрой рекламной кампании. У них, в Голливуде, это обожают. Все-таки она
еще, посмотрим правде в глаза, не настоящая, патентованная и признанная звезда,
а именно – восходящая. Еще не факт, что восходящая звезда непременно взойдет.
Может и чебурахнуться на взлете, не достигнув небосклона. Значит, все это –
чисто рекламная шумиха для поддержания интереса публики: ну как же,
очаровательная кинозвезда гоняет шваброй привидений по мрачному старинному
особняку – и лучше всего, в том самом купальнике, так оно гораздо более
зрелищно... Разлагаются господа капиталисты самым наглым образом, им бы...
– Эй, парень!
Мазур остановился, сбившись с шага, повернул голову.
– Да ты, ты, борода веником, я тебе говорю! – рявкнули
уже гораздо ближе. – В белой курточке! Куда летим?
Преспокойно сложив газету, Мазур неторопливо огляделся. Он
стоял возле небольшой площади, завершавшейся невысокой старинной церковью –
несомненно, испанским католическим соборчиком, учитывая его облик. Зеленели
аккуратно подстриженные газоны, по периметру площади стояло несколько скамеек с
гнутыми спинками, но людей тут не было ни души, время уже близилось к полудню,
и жара прогоняла с улиц тех, у кого не было неотложных дел.
Метрах в десяти от Мазура остановился армейский джип,
покрашенный в классический оливковый цвет, с какими-то цифрами и буквами на
дверках. За рулем сидел здоровенный детина в белоснежной морской форме и каске,
на которой огромными литерами было выведено: «NP», рядом с ним располагался
второй, форменный брат-близнец и по росту, и по грозному облику, и по одежде. А
третий – та же горошина из одного стручка, отличавшийся разве что нашивками,
свидетельствовавшими, что эта дылда носит гордо звание сержанта и является
самым главным среди троицы, – остальные-то рядовые, сразу видно...
– Ну, ближе, ближе! – словно бы с некоторой даже радостью
понукал сержант, маня Мазура рукой.
