Лаврик забрал у него один из журналов и принялся вдумчиво
рассматривать, что вызвало у Мазура совершенно глупый приступ ревности. Тьфу
ты, как она была хороша, раскованна и откровенна!
– Ну, балда?
– Билли, – вкрадчиво сказал Лаврик, с сожалением
откладывая журнал. – А какой в этом наш интерес? Бизнес есть бизнес,
парень, пока что игра идет в одни ворота...
– «Русалка» в полном вашем распоряжении.
– Маловато...
– Процент со всех денежек, что мы на той истории забашляем.
Это только сначала придется платить журналистам, а потом уже нам начнут платить
– за интервью, за рекламу... Мы обязательно сдерем с кого-нибудь за рекламу, за
то, что Ким будет лопать именно эти шоколадки, носить именно эти часы, плавать
на такой-то резиновой лодке, а не на сякой-то... В этом отношении у меня уже
есть опыт: бижутерия, косметика, джинсы конкретных фирм, дело знакомое... Когда
пойдут деньги – получить свой процент, без обмана! Да мало ли на чем еще можно
будет заработать, я ж с вами делюсь предварительными наметками...
– Ну вот что, – сказал Лаврик решительно. – Это
все прекрасно, Билли. Меня, во всяком случае, убеждает. Но такие дела не
решаются с маху...
– Кто ж спорит!
– Сделаем так, – сказал Лаврик тоном акулы с
Уолл-стрит. – Нам пора в море. А вечером, когда вернемся, мы с тобой
сядем за бумаги – и вот тогда уже продумаем все железно, до тонкостей, так,
чтобы выгода была обоюдной... Не налакаешься к тому времени, старина?
– Кто, я? Когда пахнет отличным проектом и деньгами? –
Билли бешено огляделся и, уцапав свою бутылку, вмиг вылил ее содержимое в
кухонную раковину. – Видал? Когда замаячат неплохие бабки и нешуточная
выгода, Билли Бат становится трезвехоньким, как стеклышко!
– Отлично, – сказал Лаврик. – Вечером, значит, все
обсудим... а сейчас, извини, нам с Джонни нужно потолковать. О деталях...
Двигаясь непринужденно, но решительно, он поднял Билли со
стула, сунул ему в руку портфель и вмиг выпроводил за дверь, прежде чем Билли
сообразил, что можно и сопротивляться. Мазур видел в окно, как мистер Бат
шагает вверх по тропинке, то и дело спотыкаясь – поскольку полностью отрешен от
реальности, машет руками в воздухе, определенно подсчитывая грядущие прибыли и
возводя в уме убедительнейшие декорации для будущих триумфальных маршей...
– Истина, бывает, глаголет устами не только младенца, но и
дурака, – сказал Лаврик.
– То есть?
– Нужно соглашаться немедленно.
Мазур молча вылупил на него глаза.
– Вот именно, – сказал Лаврик без улыбки, с
сосредоточенным лицом. – Потому что в создавшихся условиях лучшего
расклада для нас и не придумать. Если у нас, кроме «Черепахи», будет еще и
«Русалка», мы разобьемся на две тройки, сможем обработать за день вдвое большую
площадь... Учитывая, как поджимает время и начальство нервничает, идеальный
вариант...
– Репортеры, – напомнил Мазур. – Наши рожи на
пленке...
– Ну, это меня как раз не беспокоит, – отрезал
Лаврик. – Все равно они не свалятся на голову немедленно. А пока они
сюда доберутся, мы успеем как следует поработать... Да и потом нетрудно
придумать что-нибудь, чтобы как можно реже попадать в кадр. Если напрячь
извилины, можно выдумать что-нибудь, уж это ты мне предоставь... В общем, как
ни крути, а выгоды для нас от этой похмельной идеи пока что гораздо больше, чем
для твоей очаровательной знакомой... А вот, кстати, и она, у нас сегодня, такое
впечатление, прием... Я тебя умоляю, спровадь ее побыстрее – в море
пора...
Мазур посмотрел в окно. Оба фэбээровца уже торчали возле своей
машины, а Ким, пройдя мимо них, словно мимо пустого места, уже поднималась на
крыльцо. Постучала для приличия и тут же распахнула скрипучую дверь, влетела в
кухню.
Лаврик старательно изобразил, будто обмер от восторга и
изумления, узрев восходящую звезду вот так запросто – даже челюсть слегка
отвисла, а в глазах горело столь искреннее восхищение и почтение, что Мазур
мысленно сплюнул. Даже не глянув на него, Кимберли бросилась к Мазуру,
форменным образом вцепилась:
– Джонни, ты живой?!
– А что со мной должно было случиться? – пожал он
плечами.
И показал за спиной Лаврику кулак. Тот, судя по его шагам,
ворчливо вышел из кухни – но, зная его, Мазур не сомневался, что подслушивать
будет все равно – разумеется, в интересах дела.
– Господи... – она прижалась всем телом,
вздрагивая. – Ко мне только что приходили два типа...
– Знаю, – сказал Мазур. – Из ФБР. Я с ними
тоже перекинулся словечком...
Он посмотрел в окно – тип по имени Гас так и торчал возле
машины, беззастенчиво пялясь на них с легкой улыбочкой. Мазур послал ему
яростный взгляд. Фэбээровец, нахально ухмыляясь, поднял большой палец,
подмигнул, но все же сел в машину, и она укатила в сторону центра.
– Значит, ты уже знаешь?
– Про что?
– Про этого мерзавца, Аугусто...
– А что там с ним? – спросил Мазур серьезно. – Они
мне ничего не рассказали толком, разве что задали кучу дурацких вопросов...
Кимберли подняла голову, заглянула ему в лицо:
– Оказывается, он террорист! Какие-то фронты, то ли
боливийские, то ли колумбийские... В общем, откуда-то оттуда... Они мне долго
мотали душу, потом все же соизволили рассказать, когда я им втолковала, что
знакома с ним всего день, что познакомилась чисто случайно... Фронт
национального освобождения... коммунистического протеста... в общем, что-то
такое.
– Н-да, – сказал Мазур. – То-то он мне показался
серьезным мальчиком, ничуть не похожим на бизнесмена... А это точно, никакой
ошибки?
– Ни малейшей! Они меня особо предупредили, что следует быть
осторожной... Джонни! А если они вчера собирались меня похитить? Они же вечно
хватают в заложники известных людей...
– Глупости, – сказал Мазур.
А про себя подумал, что догадка не такая уж глупая. Во
всяком случае, имеющая право на существование. Трое с трещотками под полой,
которых Аугусто неизвестно зачем притащил с собой на мирный прием...
– А если они вернутся? Эти двое говорят, что вряд ли, но я
боюсь... Хотела вообще отсюда уехать, но Билли твердит, что у него какой-то
грандиозный проект и ты вроде бы в курсе... Что мы обязаны тут остаться... В
чем дело?
– У Билли, кажется, и в самом деле родилась неплохая
идея, – взвешивая слова, сказал Мазур. – Совсем недурная...
– Значит, мне и дальше тут торчать?
– Боюсь, придется...
Она прижималась всем телом и вздрагивала так, что ни о каком
притворстве речи вроде бы не шло.
– Джонни, – тихо сказала она Мазуру на ухо. – А
может, вы ко мне переберетесь? В этом чертовом особняке можно целую армию
расквартировать. Я боюсь, честно. Матросы – растяпы, капитан Монро – уже
старик, от Билли в случае чего не будет никакого толку. А ты с ними справился
как в кино... И револьвер, что ты у него забрал, так и лежит у меня в
спальне... И твои друзья производят впечатление надежных ребят... От тебя
такая уверенность идет...
