Глава 5
Ира была на том же месте — сидела на стуле в
моей прихожей.
— Что? — воскликнула она, вскакивая
при виде меня на ноги. — Выяснилось недоразумение?
Я сделала вид, что усиленно ищу тапочки.
— Анечку отпустили?
— Ну…
— Разобрались?
— Э…Э…Э…
— Девочка домой пошла? — в безумной
надежде вопрошала Ира.
— Нет, — промямлила я. —
Вернее, не знаю. Я не видела твою дочь, меня не впустили в квартиру.
— Как же так? — вздрогнула
Ира. — Ты сказала им про мужа-генерала?
— У Олега вовсе не такое большое
звание, — пояснила я, — и потом…
— Ты обязана помочь!
— Я? С какой стати?
— Моя девочка попала в беду. Анечка такая
маленькая, тихая, скромная, она мухи не обидит…
И тут мое терпение лопнуло.
— Твоя маленькая, тихая, скромная Анечка
совершенно беспардонно вела себя в лифте! Сначала накричала на меня, потом
толкнула в спину, да еще…
Ира вскочила, вытянула руки вперед, как бы
останавливая поток моего возмущения, заговорила укоризненно:
— Нельзя быть такой злопамятной. Господь
учит милосердию…
— Замечательно, — теперь я перебила
ее, — вот пусть Аня и слушает его лекции. А мой муж вовсе не генерал.
Более того, он уехал в Питер, надолго. Помочь ничем не сумеет.
Ирина заплакала и обвалилась на стул.
К огромному сожалению, в этот самый момент
домой вернулась Томочка. Тот, кто не в первый раз встречается с нами, очень
хорошо знает: моя лучшая подруга готова броситься на помощь любому человеку.
— Случилась беда? — сразу
захлопотала Тамара.
Ирина, сообразив, что появился добрый
самаритянин, немедленно впала в истерику.
Томуська кинулась обнимать и успокаивать
Галкину. Одновременно она послала вошедшую в дом следом за ней вернувшуюся из
школы Крисю за чаем, кофе, валокордином, коньяком и куриным бульоном — за всем
сразу.
Я же сочла за благо исчезнуть в своей комнате.
День сегодня выдался абсолютно пустой,
бестолковый, ничего продуктивного я не сделала, хоть вечером следует сесть к
столу и выдать на-гора норму страниц…
Очень многие читатели спрашивают у писателя:
— Откуда вы берете все свои истории?
Вот уж вопрос, на который нет ответа! Лично я
пытаюсь обратить дело в шутку и, хихикая, отвечаю:
— Знаете, самозабвенно вру и получаю за
это деньги.
На самом деле я, конечно, кривлю душой. У меня
очень плохо с фантазией, разработать сюжет могу с огромным трудом, и чаще всего
он получается неинтересным. Уж поверьте мне, жизнь намного круче любой
фантазии! Поэтому, как выражается Куприн, мне необходимо вляпаться в некую
историю. Вот тогда, пережив приключения, я опишу их вдохновенно, у меня явный
дар рассказчика. Но, увы, писатель обязан обладать не одним, а несколькими
талантами. Например, хорошо бы литератору уметь лихо закручивать сюжет, ловко
писать диалоги, вылеплять характеры. Я же со своим даром рассказчика — лишь
намек на прозаика, одна его составляющая, поэтому и выпускаю книги нечасто.
Приключения ведь не таятся за каждым углом! Но рукопись следует сдавать в
издательство в определенный контрактом срок, поэтому мне приходится буквально
приковываться к рабочему месту и выжимать из себя строки.
Я села к столу. Вот черт, давно хочу купить
новое кресло! То, на котором я вынуждена сидеть сейчас, страшно некомфортное.
Попробуйте работать, заваливаясь назад! И кто только придумал такую мебель — у
кресла совершенно по-идиотски загнутая спинка. Да и сиденье жесткое. Ладно,
попытаюсь абстрагироваться от неудобств. Итак, начнем.
«Лена вздохнула и выпрямилась, у ее ног
лежало…»
Я остановилась. При чем тут Лена? Пальцы
быстро перелистнули написанные первые десять страниц будущей книги. Героиню-то
зовут Таней, вечно вы, госпожа Виолова, путаетесь в именах! Хорошо… вернее,
плохо, но поправимо.
«Таня вздохнула и выпрямилась, у ее ног
лежала…»
Я снова отложила ручку. Минуточку! Какого
черта она испускает вздохи и выпрямляется? Ну не дура ли, ведь просто принимает
ванну. Или я опять что-то перепутала?
Пришлось вновь копаться в предыдущем тексте.
Нет, верно. Последний написанный абзац я завершила фразой: «Таня вздохнула,
мыльная пена текла у нее по лицу».
Что-то героиня у меня совсем развздыхалась, а
ведь в русском языке много иных глаголов.
Я вычеркнула никуда не годное предложение и
попыталась продолжить написание сцены под условным названием «В душе».
«Шампунь защипал глаза. Таня взяла губку.
Ловкими движениями она принялась смывать со своего роскошного, стройного,
загорелого тела…»
Э нет! У меня же не эротический роман, а
детектив. Значит, надо иначе.
«Раздался выстрел. Таня икнула, выронила
губку, вода в ванне стала красной…»
Стоп! Я убила главную героиню! Это невозможно!
Ну-ка, быстренько наведем порядок!
«Но Танечка осталась жива. Пуля прошла мимо
важных вен и артерий, не задев их…»
Ручка выпала из моих пальцев. Да уж, если
посмотреть на текст беспристрастным взором, то больше всего он напоминает
известную детскую считалочку: «Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик
погулять, вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет, пиф, паф, ой-ой-ой,
умирает зайчик мой. Принесли его домой, оказался он живой!»
Ясное дело, почему мне в голову полезли
глупости. Что за идиотская ручка? Она скрипит! И бумага желтая — на такой
ничего хорошего не напишется! И вообще, я есть хочу, но на кухню не выйти, там
Томочка утешает Иру. Идиотство! Писателю дома обязаны создать условия, а тут…
Дверь тихо скрипнула.
— Кто там? — подскочила я. — Не
мешайте творить!
— Прости, Вилка, не знала, что ты
пишешь! — воскликнула в щелочку Томуська.
— Уже бросила.
— Извини.
— Что ты хотела?
— Потом, не хочу тебе мешать.
Дверь стала прикрываться. Мне стало стыдно.
— Собственно говоря, не успела въехать в
текст.
— Какие-то проблемы? — насторожилась
подруга и вошла.
Томуська единственный человек, которому я
способна сообщить правду.
