Макаркин остановился, потом развернулся,
кинулся опять к машине, вскочил в нее и был таков. Спустя пару мгновений после
его спешной эвакуации Аня, в одном коротеньком халатике, выбежала во двор и
принялась оглядываться. Сидевшие на лавочке бабы поджали губы. Красивые,
стройные ноги Галкиной и ее почти не прикрытая грудь не вызвали у теток
никакого восторга, зато мужчины оживились чрезвычайно.
— Слышь, Анюта, — крикнул Павел
Марков из пятнадцатой квартиры, — за фигом тебе Антон сдался? Я не
пригожусь?
Парни загоготали, а невеста Маркова, Люба, зло
прошипела:
— Это как себя не уважать надо, чтобы на
глазах у всего двора, голой, за чужим мужем бежать!
— Замолчите! — топнула ногой
Аня. — Что хочу, то и делаю!
— Во, — покачала головой
Люба, — явный пример сумасшествия.
— Аня, Антон Макаркин женат, —
назидательно сообщила главная местная сплетница Вера Данильченко, —
неприлично гоняться за несвободным мужчиной. И потом, он тебе в отцы годится!
Аня залилась краской, уперла кулаки в тонкую
талию и завизжала почти в диапазоне ультразвука:
— Не твое собачье дело! Делай свои
замечания соплякам, а ко мне не лезь! Женат, не женат, какая мне разница…
Заткнись, убогая!
— Эх, ко мне бы такая цыпочка рвалась… —
причмокнул губами Павел Марков.
Люба сердито глянула на некстати
развеселившегося жениха, а потом рявкнула:
— Ты, Анька, халат-то запахни! Ни на кого
твои прелести тут не действуют. Похоже, Макаркин не слишком впечатлился, когда
твою спину щупат, он предпочел тебе, модельке, свою Лизку.
— Чтоб вас всех разорвало! —
звенящим, словно натянутая струна, голосом ответила Аня. — Дуры вы! Не о
чем с вами беседовать!..
Лиза замолчала, потом спросила:
— Ты когда-нибудь про подобных хамок
слышала? Эх, жаль я раньше про ее выкрутасы не знала, только вчера в курсе дела
оказалась…
— Может, у Галкиной шизофрения? —
предположила я.
— Да просто ее мамочка так
воспитала, — сердито отозвалась Лиза. — Избаловала, вот теперь
доченька и бесится, раз не удается новую игрушку получить. Из-за нее обо мне
весь двор шушукается, а я ни сном ни духом ни о чем не знала. Еще денег Аньке в
долг давала, по магазинам вместе с ней шлялась. Мне-то она улыбалась, а за
спиной… Ой, ну не дура ли я! Ключ-то небось сюда пихнула!
Продолжая тараторить, Макаркина дернула
верхний ящик комодика, примыкавшего к зеркалу, но тот не открылся.
— Вот черт, — бормотнула Лиза сквозь
зубы, — снова заело, надо пазы свечкой потереть…
— Помогает? — удивилась я.
— А ты не знала? Если ящик не двигается,
свечка первое средство, — пояснила Лиза, изо всех сил борясь с мебелью.
Наконец хозяйке удалось победить — ящик
выехал…
Я вздрогнула. Поверх кучи барахла лежал
пистолет, большой, черный. Отчего-то сразу стало понятно: это не муляж, не
«пукалка» с пистонами, а настоящее боевое оружие.
— Зачем тебе пистолет? — воскликнула
я.
— Он не мой, — абсолютно спокойно
пояснила Лиза. — Антон приобрел. У него пациент есть — большой армейский
чин, вот он и поспособствовал: помог разрешение получить, подсказал, какая
марка лучше.
Я поежилась.
— Если на стене висит ружье, оно
обязательно должно выстрелить.
Лиза, роясь в ящике, пожала плечами:
— Антону порой приходится ночью по
пустынным местам ходить. По вторникам, например, он к Балабиновым ездит. Те в
деревне живут, под Москвой. Дом у них шикарный, но стоит на отшибе, дороги до
двери нет, приходится машину у магазина бросать и лесочком метров триста идти.
Знаешь, около полуночи стремно без оружия в подобном месте находиться. Или в
четверг у Антона визит к Стрельниковой, а та на краю Москвы живет, в подъезде
бомжатник. Так что пистолет для него не лишний. Правда, Тоша его не всегда с
собой прихватывает, вот и сегодня не взял, потому что по воскресеньям он к
клиентам в коттеджные поселки катается, а там охрана и все такое. О, вот он,
ключик! Я его машинально в ящик сунула!
Поблагодарив Лизу за краткий курс
косметологии, я побежала домой. Выпила кофе, переоделась, почистила картошку на
ужин, прихватила кошелек и поехала на лифте вниз. Если серия кремов, о которых
мне говорила Лиза, так хорошо борется с морщинами, то сейчас не пожалею денег и
куплю все средства.
В кабине отвратительно пахло, и я старалась не
дышать. Вот странность, в нашем доме живут приличные люди, у всех хорошие
машины, маргиналов и бомжей в здании нет, алкоголиков, впрочем, тоже. Порой,
конечно, я встречаю кое-кого из соседей в легком подпитии, но в луже во дворе
никто не валяется. И дети у всех вроде нормальные, вежливо здороваются со
старшими. Так кто же воспринимает кабину как передвижной туалет и чья рука
поджигает в ней пластиковые кнопки? Ей-богу, не на кого подумать, но лично для
меня пользование нашим лифтом — просто моральный Чернобыль.
Наконец кабина вздрогнула и остановилась,
двери разошлись в стороны, я хотела выйти, но не успела. В крохотное
пространство вихрем ворвалась длинноногая девица в угрожающе коротком платье.
Запах слишком терпких духов наполнил лифт, и по непонятной причине в нем совсем
уж отвратительно завоняло. Вот странность, девушка явно облилась очень хорошим
парфюмом, но меня просто затошнило от его густого аромата.
Совершенно не смущаясь, незнакомка ткнула
длинным ногтем в кнопку. Двери лифта начали медленно съезжаться. Я тут же
нажала на красную пупочку, и створки стали расходиться.
— Эй! — взвизгнула вошедшая. —
Ты че? Мне наверх надо!
— Я не успела выйти, только-только
приехала на первый этаж.
— И че?
— Вы вошли внутрь.
— Мне надо наверх.
— А я хочу выйти.
— И че?
— Подвиньтесь, пожалуйста.
— Мне надо наверх.
— Я хочу выйти.
— И че? Мне надо наверх.
Сообразив, что разговор становится совсем уж
бессмысленным, я попыталась протиснуться вперед, и тут наглая девица ущипнула
меня за бок.
— Эй ты, старая калоша!
Поосторожней, — заголосила она, — на туфлю наступила! Если испортила
мысок, купишь мне новые!
