Пожав плечами, Мария достала из сумки сигареты, взяла одну из пачки, прикурила и передала Санче, и когда та затянулась, сказала:
– Тебя будет тошнить!
В этот момент Санча зашлась кашлем, швырнула сигарету на пол и дрожащими пальцами отбросила волосы назад.
– О, Господи! – проговорила она, вставая. – Даже с сигаретой не в состоянии справиться! Мария, что мне делать?
– Ничего! Абсолютно ничего, – вздохнула Мария.
– Когда… когда произошла катастрофа? – спросила Санча, смотря в сторону. – Откуда он ехал? Был ли один? О чем писали в статьях?
Лицо Марии медленно покрылось краской, и Санча, прищурившись, посмотрела вокруг. Потом в голове мелькнула мысль, и она схватила Марию за руку.
– Скажи, Мария, он возвращался от виллы дяди Эдуардо? Случилось это в тот вечер… – Голос Санчи оборвался от сдерживаемых рыданий.
– В газетах сообщалось, – устало наклонила голову Мария, – что он в тот вечер ужинал у Марчелло и по дороге домой заехал к синьору Тессиле поговорить о статье, появившейся в журнале «Парита».
– Ах, Мария!
Санче казалось: огромный комок застрял у нее в горле, который ей никогда не удастся проглотить. Случилась ужасная вещь! И она даже не знала! От нее нарочно скрывали! Каким же бессердечным созданием выглядела она в его глазах в эти недели!
– Уже поздно, – напомнила Мария, касаясь ее руки.
– Нужно возвращаться на работу.
Санча отдернула руку. Ей было невыносимо сочувствие Марии при всей ее искренности.
– Я должна пойти к нему, – внезапно заявила Санча. – Должна убедить его, что я ничего не знала.
Растерянно Мария взглянула на подругу.
– И какой от этого будет толк! – воскликнула она. – Разве ситуация изменилась? Или, быть может, он стал другим после несчастного случая?
– Ты, Мария, не понимаешь, – повернулась Санча. – Он ехал от виллы Тессиле, когда произошла катастрофа. Этот было в тот вечер… тот вечер…
– Санча, я знаю, какой это был вечер так же хорошо, как и ты! – развела руками Мария. – Твой дядя коротко объяснил, что приключилось в тот злополучный вечер, когда просил меня… Знаю, ты никогда не упоминала инцидент, но ведь и после него все осталось по-старому. Быть может, жестоко говорить об этом, но он не отказался от своей связи с Яниной Румиен!
Янина!
На какое-то время Санча совершенно забыла о существовании соперницы. Поглощенная собственными переживаниями, она не вспомнила о женщине, которой граф намеревался дать свой титул и фамилию.
Санча медленно и целеустремленно сложила подшивку газет. Ей следовало помнить, что у той женщины больше прав на графа. Он мог признаваться ей, Санче, в любви, мог поддерживать с ней интимные отношения, но жениться он собирался все же на Янине, которая позаботится о том, чтобы брак не превратился в пустую формальность.
В конце концов все страдания и унижения достанутся не Янине, а именно ей. С самого начала она ошибалась, испытывая жалость к той, другой женщине, хотя одновременно и презирая ее за отсутствие гордости. Но кто пожалеет ее, Санчу?
– Пошли, – сказала она резко, удивив Марию проскользнувшими в голосе энергичными нотками.
– Ты уверена, с тобой все в порядке? – забеспокоилась Мария.
– Безусловно, – жестко ответила Санча. – Ты, Мария, права. Чтобы быть добрым, нужно быть беспощадным.
Повернувшись, Санча вышла из комнаты.
Но, несмотря на столь решительные слова, Санче с каждым часом становилось все труднее сосредоточивать внимание на непосредственной работе. Мысли постоянно уходили куда-то в сторону, и даже появление Эдуарде с корректурными оттисками, которые следовало проверить, не смогло вывести ее из состояния апатии.
– Мария передала мне, что тебе известно о графе Малатесте, – проговорил он, озабоченно поглядывая на племянницу.
– Да, совершенно верно, – ответила Санча глухо, уцепившись пальцами за край стола.
– Ты упрекаешь меня за молчание?
– Если честно, то – да, – прямо взглянула на него Санча. В ее глазах все еще были заметны отголоски недавних бурных переживаний.
– Почему? – спросил Эдуардо с утомленным видом.
– Мне обязаны были сообщить. Ты это знал и именно поэтому постарался сохранить все в секрете, не правда ли?
– Мне хотелось уберечь тебя от напрасных страданий, – вздохнул Эдуардо. – Я надеялся… полагал… что ты преодолеешь свое увлечение. Кроме того, был еще и Антонио, и он пока здесь. Вот именно такого мужа мне хотелось бы для тебя.
– Но я не люблю Антонио.
– И графа Малатесту ты тоже не любишь! – стукнул Эдуардо кулаком по столу.
– Боюсь, что ты ошибаешься! Я его люблю, – ответила Санча, проводя кончиком языка по губам, и в тот же миг поняла, отчего она весь день не находила себе места. Она должна еще раз увидеть Чезаре Альберто Вентуро ди Малатесту! Должна сказать ему те слова, которые только что произнесла в присутствии Эдуардо, какими бы ненужными и маловажными они ему не показались.
– Ты, Санча, не понимаешь, о чем говоришь, – раздраженно заметил Эдуардо, сжимая кулаки.
– А ты разбираешься в этих делах лучше меня? – спросила Санча, наклоняя голову. – Или, быть может, ты написал книгу о любви?
Покачивая головой, Эдуардо взглянул на племянницу.
– О, Санча, не делай ничего, о чем потом можешь горько пожалеть.
– О чем ты? – поднялась Санча. – Порой нам приходится делать что-то только потому, что это просто необходимо. Например, сражаться с ветряными мельницами.
– И ничто, сказанное мною, не изменит твоего решения? – вздохнул Эдуардо.
– Ничто, – энергично мотнула головой Санча.
– Шекспир однажды сказал, что от любви люди не умирают.
– Я не желаю никому смерти, – спокойно проговорила Санча, смотря на стол.
– Но твой поступок равносилен самопожертвованию. Разве ты этого не понимаешь?
– А по-моему, ради этого стоит жертвовать собою, – вздохнула Санча.
– И ты пойдешь на это?
– Зависит от того, что ты имеешь в виду.
– Санча, ради Бога! – Лицо Эдуардо напряглось, и он провел ладонью по волосам. – Должен тебя предупредить… Ты делаешь ужасную ошибку! Разве ты хочешь пойти по стопам Элеоноры!
– Не пойду, – твердо заявила Санча. – Но, по крайней мере, одно не вызывает сомнений: я ни от кого ничего больше не жду.
Санча наклонилась, подобрала свою сумку и перекинула ремень через плечо.
– Что ты делаешь? – нахмурился Эдуардо. – Куда собралась?
