– Слушайте, мисс, поезжайте домой, к этому вашему сводному брату, а?
Мария судорожно кивнула и, вскочив со скамейки, рысью помчалась к выходу из парка.
– И не разговаривайте на улице с незнакомцами! – пробасил он ей вдогонку.
На город опустились сумерки. Подгоняемая ужасом, Мария быстро поймала такси, дала водителю адрес и забилась в угол. Всю дорогу до Вирджиния-Гроув водитель-араб подозрительно косился на нее в зеркало заднего вида, но, слава богу, ничего не спрашивал. У дома Адама она выкатилась из такси и, взбежав по ступенькам, принялась отчаянно дергать за ручку двери. Дверь почему-то оказалась незапертой и сразу распахнулась. Мария почти упала на руки Адаму.
– Где ты была? – сердито начал он, бесцеремонно втаскивая ее внутрь. – Я дома уже два часа, а тебя все нет. Ты не могла хотя бы позвонить?
Мария ничего не ответила. Она стояла перед ним в холле, бледная, и все еще дрожала от страха.
– Иди сюда! – Адам потащил ее за руку в столовую. Там он плеснул в бокал бренди и протянул ей. – Выпей! – скомандовал он. – Ты выглядишь как привидение.
Бренди обожгло Марии горло, и она закашлялась, но через минуту ей действительно стало легче: страх прошел, и она почувствовала легкую досаду оттого, что Адам лицезреет ее в таком жалком виде. Он забрал у нее бокал и смотрел выжидающе.
– Ну? Ты созрела для объяснений?
– А ты что – б-б-беспокоился?
– Мария! Уже восемь! Ты шесть часов пропадала неизвестно где и еще спрашиваешь, беспокоился ли я! Это Лондон, а не Килкарни. С тобой здесь может случиться все, что угодно!
Марию передернуло под его пронизывающим взглядом.
– Из-извини…
– Где ты была?! – закричал он.
Мария кусала губы.
– Я гуляла.
Лорэн Гриффитс, происшествие в Гайд-парке и теперь еще гнев Адама – это было уже слишком. Прижав к лицу дрожащие пальцы, Мария отвернулась, чтобы он не видел ее слез.
– Ну ладно, – хрипло и смущенно забормотал Адам, – извини. Допустим, я обращаюсь с тобой как последняя свинья, но и ты, знаешь, тоже – я чуть не рехнулся, пока тебя не было…
– Какой сегодня ужасный день, – жаловалась Мария сквозь всхлипывания скорее сама себе, чем ему, – да еще и это… в парке…
Адам насторожился:
– Что – «это в парке»?
– Я… я зашла в Гайд-парк, со мной заговорила какая-то женщина, – всхлипывала Мария, – она была очень добра. Потом появился полицейский и сказал, чтобы она убиралась и что она су…
– Понятно, – оборвал ее Адам. – Боже мой, Мария! Я ума не приложу, что мне с тобой делать!
Мария умоляюще посмотрела на него сквозь слезы:
– Я не хотела становиться тебе обузой, Адам. Джеральдина… Мы думали, что тебе будет со мной веселее.
Адам ухмыльнулся:
– Я так и знал. Я знал, что за этим всем стоит моя мать. Удивляюсь, куда смотрит твой отец. Мне казалось, что у него более старомодные взгляды. Не понимаю, как он согласился отправить тебя сюда.
– Ты ему нравишься. Он доверяет тебе. Он думал, что с тобой я буду в порядке… Он думал, что у тебя со мной не будет проблем…
Адам тяжело вздохнул:
– Ну ладно, что теперь делать… Ты есть хочешь?
– Не очень. Примерно в шесть я заходила в кафе на Пикадилли.
Во взгляде Адама сквозило недоверие.
– Вот как? Я спрашиваю, потому что миссис Лейси сегодня пошла навестить сестру, и если ты голодна, то тебе придется есть то, что приготовлю я.
– Я умею готовить, Адам, – тихо сообщила Мария, – может, лучше я этим займусь?
– Идет, – секунду поколебавшись, согласился он.
Позже, когда они сидели рядом за стойкой на кухне и уплетали приготовленный ею омлет и жареную картошку, Мария переживала самые счастливые мгновения со времени своего отъезда из дома. Именно об этом она мечтала в Килкарни: вечером, за ужином, они с Адамом будут болтать о том о сем, смеяться, он будет рассказывать ей о больничных происшествиях и травить анекдоты… Не будет никакой Лорэн Гриффитс, и она, Мария, будет просто жить, наслаждаясь каждой минутой, проведенной с Адамом.
Глава 4
На следующее утро Мария проснулась поздно. Часы показывали уже половину десятого, когда жаркие лучи весеннего солнца, пробравшись меж лимонных штор, заставили ее открыть глаза. Прежде чем встать, она еще недолго понежилась в постели, вспоминая приятные события вчерашнего вечера.
Из кухни доносился грохот транзистора.
– Ну вот и вы наконец, – сказала с улыбкой миссис Лейси, когда Мария спустилась вниз. – Доктор сказал, что вы вчера устали, и просил вас не будить.
– Да ну? – Мария сомневалась в невинности мотивов Адама, но потом решила проявить благородство. – Какой сегодня чудесный день, правда, миссис Лейси?
– Да, восхитительный, – кивнула экономка. – Вы не хотите позавтракать в саду?
– В саду? Отлично! Но мне только кофе, пожалуйста.
– Хорошо. – Миссис Лейси приглушила радио и включила кофемолку.
Мария вышла во внутренний дворик. Не верилось, что она находится в центре Лондона: в саду под зелеными тенистыми деревьями было так тихо.
После завтрака Мария вернулась на кухню:
– Миссис Лейси, Адам просил вас что-нибудь мне передать? То есть я имею в виду, он хотел, чтобы я чем-нибудь сегодня занялась?
Миссис Лейси выглядела озадаченной:
– Не знаю, мисс. Доктор только просил не отпускать вас далеко одну. Он вчера переволновался. И это все. Никаких особенных занятий он для вас не придумал. Просто не уходите далеко.
– То, что случилось со мной вчера, могло случиться с кем угодно, – запальчиво огрызнулась Мария. – Как бы вы, например, поступили, если бы кто-нибудь заговорил с вами в парке?
– С вами кто-то заговорил, мисс?
– Я думала, вы знаете.
– Нет, мисс. Мистер Адам лишь намекнул, что вы столкнулись с темной стороной жизни Лондона и что вы не привыкли к таким большим городам.
– Дублин, знаете ли, тоже не деревня, – вспыхнула Мария.
– Нет, мисс, – вежливо согласилась миссис Лейси, уклоняясь от спора.
– Адам сегодня приедет на обед?
– Он не сказал, что нет, мисс.
– Ладно. Тогда я позагораю.
Кипя от негодования, Мария отправилась в свою комнату. Она чувствовала себя как обманутый взрослыми ребенок, и все удовлетворение от вчерашнего вечера испарилось. Вчера она думала, что ее компания доставляет Адаму удовольствие, но сейчас ей уже казалось, что он просто хотел, чтобы она угомонилась и не докучала ему капризами. Возможно, его мучила вина за то, что он невнимателен к ней, или он слишком испугался, когда она исчезла, или боялся, что придется отвечать за нее перед Патриком. Но если Адам полагает, что с ней можно обращаться как с маленьким ребенком, то он глубоко ошибается. Она приехала в Лондон не для того, чтобы ее водили за нос. Как только она поступит в колледж, то немедленно избавится от его власти. Мария решила обсудить эту проблему за обедом.
