– Ничего особенного! Знаешь, штука есть такая – обман?
– Как интересно! И кого же я обманул?
– Ну… свою мать, например. – Мария как-то неуверенно произнесла эту фразу, но отступать уже было некуда. – Ты сам говорил, что она не знает о вашей помолвке с Лорэн Гриффитс.
– Ради бога, Мария! – воскликнул Адам. – Ты что, считаешь, что моя мать никогда не видела Лорэн? Или что ей неизвестны наши отношения? Она просто предпочитает их игнорировать. И вообще – я тебе уже говорил, что твое мнение меня не интересует. Ты сама хочешь оправдаться, предъявляя мне надуманные обвинения.
– Да нет же, – простонала Мария, – я тебя не обвиняю. Мне просто не нравится, что ты обращаешься со мной как с маленькой – хуже, чем дома. Я думала, что вчера ты наконец уяснил, что я уже не ребенок, но, как оказалось, это не так.
– Вчера?! Да любой сосунок проявил бы вчера больше здравого смысла, чем ты! Стоило мне отвернуться, как ты уже связалась черт знает с кем!
– Как ты смеешь так со мной разговаривать! – Мария задыхалась от негодования. – Если бы твоя мать знала…
– Если бы моя мать знала, ты бы уже сидела в самолете курсом обратно на картофельное поле.
И тут разъяренная Мария, не особенно понимая, что делает, размахнулась и – Адам не успел перехватить ее руку – влепила ему пощечину. Адам отшатнулся, а она, воспользовавшись его замешательством, со всех ног помчалась в свою комнату. Там она бросилась на кровать и зарыдала. Час спустя, когда Мария все еще лежала, уткнувшись в подушку, в дверь постучали.
– Убирайся, – промычала она приглушенным голосом, но дверь отворилась, и вошла с подносом миссис Лейси.
– Ну что это такое, боже мой, – запричитала она, – вы же заболеете. И лицо опухнет от слез. Вставайте, я принесла вам обед. Поешьте – и вам сразу станет легче.
Мария не пошевелилась.
– Деточка, – продолжала увещевать ее миссис Лейси, – а что скажет Ларри, когда увидит вас вечером? Ведь он пригласил вас на свидание?
Мария неохотно приподнялась на локтях.
– Миссис Лейси, – всхлипнула она, – я его ударила. Я ударила Адама.
– Думаете, я не знаю? – Добрая старушка улыбнулась. – Что вы сотворили с его лицом, не говоря уже о настроении! Он ходит мрачный как туча и ничего не может делать.
Мария села на кровати. Ей было невыносимо жаль Адама и себя. У нее вдруг возникла настоятельная потребность излить душу.
– Он никогда меня не простит, – с горечью произнесла она. – Я не знаю, что на меня нашло… Когда он приезжал в Ирландию, то был совсем другим. Я думала, что он мне обрадуется, но он… не рад.
Миссис Лейси пощелкала языком:
– Вы действительно считаете, что он вам не рад?
– Конечно. Если бы он был рад, разве он вел бы себя так со мной?
– Не торопитесь с выводами, мисс Мария. Ведь вы совсем не знаете вашего брата. Его пациенты могли бы вам рассказать, что мистер Адам – самый добрый и понимающий человек на земле.
– Ах, почему я не его пациентка! – В ее голосе слышалось искреннее отчаяние. – Понимаете, миссис Лейси, мне показалось, что я по-настоящему его ненавижу!
– Нет, мисс, это вам лишь показалось, – уверяла миссис Лейси. – Но совсем не удивительно, что доктору не понравилось, как вы выглядели. Зачем вы надели этот купальник?
– Я хотела продемонстрировать независимость, – фыркнула Мария. – Но не бикини привело Адама в ярость – он разозлился из-за Ларри.
– О да! – закивала экономка. – Я сразу поняла, что он обманывает и что мистер Адам не просил его сюда являться.
– А мне Ларри понравился, очень приятный молодой человек, – возразила Мария.
– Да нет, мисс, не в том дело, – пробормотала миссис Лейси, – хотя это меня не касается…
И она, еще раз напомнив Марии про обед, вышла из комнаты.
В четыре часа позвонил Адам предупредить миссис Лейси, что вернется поздно. Он ничего не спросил о Марии, и она стала подумывать, не отложить ли ей свидание с Ларри. Но потом, несмотря на недобрые предчувствия, решила не откладывать. В конце концов, Адам сам, наверное, будет рад, что ее нет дома.
Вечером она переоделась в длинное приталенное бархатное платье янтарного цвета, который очень шел к ее глазам и делал заметными рыжие искорки в каштановых волосах. Когда миссис Лейси увидела Марию в этом платье, она одобрительно улыбнулась, а на ее морщинистом лице можно было прочитать: ну наконец-то, мисс!
Ларри был в полном восторге. Его комплименты вернули Марии уверенность в себе, которой ранее так бесцеремонно лишил ее Адам. Как Ларри и обещал, они поехали в ресторан, заказали стейки и салат, а потом танцевали под музыку, которую играл бит-квартет. С Ларри было легко и весело, Мария расслабилась, и ей на время удалось забыть о своем неприветливом сводном брате. В половине двенадцатого Ларри с неохотой согласился отвезти Марию домой – ему было жаль расставаться, да и ей тоже, но в то же время она опасалась еще больше рассердить Адама.
В дом Мария зашла на дрожащих ногах, но когда она увидела, что ее никто не встречает, то почувствовала легкую досаду. На каминной полке в гостиной лежала записка. Мария торопливо схватила ее – записка была от миссис Лейси для Адама… В унылом настроении она отправилась спать.
Следующим утром Мария поднялась рано, рассчитывая застать Адама и поговорить с ним. Одежду – белую блузку с коричневой юбкой в складку – она нарочно выбрала поскромнее, чтобы он снова не разъярился. Когда в семь сорок пять он вошел в столовую, она уже сидела там, делая вид, что читает газету.
Мария медленно подняла глаза. В темном костюме с кремовой рубашкой и галстуком Адам был неотразим. Он посмотрел на Марию с удивлением, но место напротив все же занял.
– Доброе утро, Адам, – поздоровалась Мария.
– Доброе утро, – равнодушно ответил он.
Вздохнув, Мария отложила газету.
– Мне нужно поговорить с тобой. – Ей с трудом удавалось сохранять спокойный приветливый тон.
Адам, только протянувший руку за газетой, нахмурился:
– Вот как? Тебе нужно поговорить со мной?
– Да.
У Марии дрожали руки. Сцепив их на коленях, она подыскивала слова. Адаму надоело ждать, он взял газету и пробежал глазами заголовки. Возникла миссис Лейси с кофе и кукурузными хлопьями для Адама. Кофейник она поставила рядом с Марией, которая взглядом поблагодарила ее за это.
– Тебе… тебе с сахаром и со сливками? – выдавила Мария.
– Только сахар, пожалуйста, – бесцветным голосом сказал Адам. Взяв чашку из рук Марии, он поставил ее на стол и продолжал читать газету.
– Ради бога, Адам! – не выдержала Мария. – Тебе что, нечего мне сказать?
