Лорэн досадливо отмахнулась:
– Нет, спасибо, я не собираюсь жить вместе с тобой в трущобах. Если ты согласишься переехать, я выйду за тебя.
Еще раз пожав плечами, Адам быстро пошел к выходу.
– Стой! Подожди! Ты не можешь вот так уйти. – Лорэн бросилась за ним, схватила за руку и заставила обернуться. Адам посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом. – Извини, Адам, – пожалуйста, извини. Я не хотела обижать тебя, но ведь мы уже тысячу раз с тобой об этом говорили, надо что-то решать наконец…
– Надо, – ледяным тоном подтвердил Адам. – Но я не думаю, что мне нужно переезжать.
– Ты ведь знаешь, что нет никакой необходимости жить в Кенсингтоне. Мэттью Хардинг с ума сойдет от радости, если ты согласишься работать у него. Каждый раз, как он меня видит, он спрашивает о тебе. Мне неудобно перед ним, ведь я пообещала, что ты поговоришь с ним насчет работы.
Адам усмехнулся:
– Я тебе уже объяснял, что этот вид медицины мне не подходит. Я могу реализовать себя только в хирургии.
– Медицина не делится на виды, – возразила Лорэн с отчаянием. – Если ты начнешь работать у Хардинга, ты это поймешь.
– Я предпочитаю свой вид, – устало, но твердо сказал Адам. – Давай больше не будем говорить на эту тему.
– Мне кажется, ты предпочитаешь жертвовать мной ради этой ужасной больницы в Ист-Энде! Твои пациенты для тебя дороже всего на свете. Ты совсем не считаешься с моими чувствами!
– Неправда, – спокойно возразил Адам, – но я не оставлю свою работу даже ради тебя. И потом – я не хочу превратиться в ассистента частного психолога, который вешает лапшу на уши раскормленным, избалованным богатым ипохондрикам. Я хочу, чтобы моя работа приносила реальные результаты.
Лорэн смотрела на него почти с ненавистью.
– Бедняки не могут позволить себе болеть, – зло прошипела она.
– Согласен. Но они все-таки болеют. Мне кажется, что по работе я встречаю ипохондриков не больше и не меньше, чем другие, но зато симулянтов почти нет, не то что у Хардинга.
– Мистер Хардинг мой друг. Мы знакомы много лет.
– Ну и что?
– А то, что он считает себя и твоим другом тоже. Мне он говорил, что хотел бы чаще видеть тебя у себя в гостях.
– Не имею ничего против. Но одно дело – дружба, а другое – работа. Я буду работать только там, где я действительно нужен.
– Ты просто невозможен. – Лорэн тяжело вздохнула. – Нельзя быть таким принципиальным. Почему ты не можешь жить, как все люди? Почему ты не можешь хотя бы один раз уступить? Ты знаешь, как я люблю тебя и как хочу, чтобы мы поженились…
– Да, но только на твоих условиях, не правда ли? – Адам открыл дверь. – Я должен идти. У меня операция, а еще нужно заехать в больницу Святого Михаила.
– Зачем? – не удержалась от вопроса Лорэн.
– Там ждет меня один пациент.
– Женщина?
– Да.
– Она для тебя более важна, чем я? – насторожилась Лорэн.
– Сейчас – да, – холодно ответил Адам. – Иногда мои пациенты для меня дороже всего на свете.
– Иногда я ненавижу тебя, Адам Мэсси.
– Что ж, очень жаль. – Слегка ей улыбнувшись, он вышел.
– Адам… Адам! Подожди! – Лорэн снова бросилась вслед и настигла его в холле. Он разговаривал с Элис.
– Вы узнали, как себя чувствует миссис Эйнсли? – спрашивала Элис.
Адам отвечал, что миссис Эйнсли хорошо перенесла операцию, но пока очень слаба.
– Я как раз собирался навестить ее, – сказал он, – у нее ведь нет родных.
Опустив глаза, Элис разглаживала передник.
– Вы думаете, она будет не против, если я…
– Я думаю, нет, – мягко сказал Адам. – Она рада всем, кто к ней приходит. Дома ей не с кем поговорить.
Лорэн стояла рядом, поджав губы. Она чувствовала, как болезненные спазмы подступают к горлу. Ее зверски терзало желание, и невыносимо было видеть полное равнодушие к ней Адама. Стараясь не выдать своей ревности, она как бы невзначай спросила у Элис:
– А о ком это вы говорите?
Элис повернулась к ней:
– О миссис Эйнсли. Это та старушка, которая упала с лестницы несколько дней назад и сильно расшиблась. Помните, я вам рассказывала? Мистер Адам зашел к ней и обнаружил ее на полу. Сейчас она в больнице.
– А… понятно… – От удивления Лорэн чуть было не разинула рот. Она не могла себе представить, что можно так волноваться за какую-то старушку. Заметив обращенный на нее иронический взгляд Адама, она мысленно принялась ругать себя за глупую ревность, а вслух поспешила произнести: – Мы увидимся вечером, правда, Адам? Мы ведь договаривались.
Он повел плечами и неопределенно пробормотал:
– Да, наверное… Я тебе позвоню.
Какое-то время все трое молчали, чувствуя повисшую в воздухе напряженность. Вверху на лестнице послышался топот. Несколько мужчин, смеясь и болтая, спускались в холл. Среди них был продюсер Лорэн. Кисло улыбнувшись, Адам сказал:
– Мне пора, Лорэн. Увидимся. Элис, передать миссис Эйнсли, что вы зайдете?
Экономка кивнула и пошла проводить его. Лорэн тем временем пришлось поспешить навстречу журналистам. Напоследок она еще успела взглянуть в сторону Адама, но увидела только его спину. Лорэн усилием воли поддерживала на лице улыбку и изо всех сил сопротивлялась подступавшему отчаянию. Она чувствовала, что Адам все больше и больше отдаляется от нее, и не могла ничего с этим поделать.
Очутившись на улице, Адам почувствовал некоторое облегчение. Временами он жалел, что увлекся Лорэн Гриффитс, но все-таки по большей части их связь доставляла ему удовольствие. Только когда она начинала высмеивать его небогатых пациентов, он понимал, насколько разнятся их взгляды на жизнь. Волею судьбы их пути пересеклись, но затем разошлись вновь. Адам отлично помнил тот день, когда ее стремительный серебристый «бентли» столкнулся с его неповоротливым «ровером», и как очаровательно она извинялась, пытаясь загладить свою вину. Глубокая вмятина на правом крыле его, конечно, очень огорчила, но, в конце концов, он был всего лишь человек, а имя Лорэн Гриффитс тогда уже было хорошо известно среди театралов. Адаму льстило внимание знаменитой актрисы, а она не уставала восхищаться его стройным мускулистым телом, чеканным профилем, но особенный восторг у нее вызывала волнующая глубина его глаз – темно-серых, но нередко казавшихся черными. Короче, Лорэн считала его необычайно привлекательным, а его шероховатые манеры внесли приятное разнообразие в лесть и угодничество, окружавшие ее. Среди ее любовников еще не было врачей, и его профессия возбуждала ее любопытство. Она сразу же захотела посодействовать продвижению его карьеры, уже примеряя на себя роль известной актрисы Лорэн Гриффитс, жены Адама Мэсси, преуспевающего врача с Харли-стрит. Однако все выгодные перспективы разбивались об упрямство Адама, об его непонятное желание помогать людям, с которыми, по его мнению, судьба обошлась несправедливо и которые, несмотря на тощий кошелек, заслуживали хорошего лечения. Адам считал, что не имеет права бросать этих людей на произвол судьбы, когда у него есть желание и возможность облегчить их страдания.
