– Похоже на то, – смутился Антонио.
– Где?
– Не помню!
– Вернулись в бар?
– Это навряд ли.
– Так где спустили выигрыш?
– Ерунда, ща Мара пожрать
принесет, – зачастил Антонио.
– Пойду умоюсь, – сказал я и
отправился в ванную, провел там четверть часа, вернулся в спальню и увидел, что
акробаты уже накрыли на стол.
– Давай, Ваня, – потер руки
Мара, – налетай: колбаска, сыр!
– Хорошо, что в баре внезапно погас
свет, – вздохнул я, – иначе приключение могло плохо завершиться.
Антонио засмеялся:
– Наивняк! Это подстава. Бармен уже
получил свою долю!
– Ну, Ваня, ты влился в коллектив, –
засмеялся Мара, – здорово вышло! Если завтра не дадут денег, мы опять
игранем.
– Нет, – твердо сказал я, –
нельзя заниматься жульничеством. Рано или поздно всех нас поймают и посадят! Я
более не участвую в подобных представлениях и вам не советую. Тем более что вы
потом напиваетесь до амнезии!
Мара замер с куском у рта, Мими странно
хрюкнула, Антонио же грустно сказал:
– Вань, ты не понимаешь! У нас, того,
кирдык! Совсем плохо! И денег нет! Мы их пропили!
– Не надо прибедняться, – перебил я
акробата, – недавно мне в руки попался журнал, где сообщались гонорары
наших певцов. Честно говоря, я испытал удивление: поп-звезды получают по
двадцать тысяч долларов за несколько песен!
Мара грустно рассмеялся:
– Эх, Ваня, таких единицы! Остальные за
сто баксов неделю поют и пляшут. А цирковые, даже супер-пупер, о таких
деньжищах и не слышали. Мы давно в пролете! Че имеем, на коллектив тратим.
Тихона кормить надо?
Я кивнул, Мара поднял палец:
– О! Костюмы обновить, бензин для
автобуса, квартиру оплатить. Это только начало. Хорошо, если в ноль выходим, а
то и минус получается! И еще у нас регулярный облом с площадками!
– Другие артисты ведь выживают? –
вырвалось у меня. – Почему же у вас концерты отменяются?
Мара и Антонио переглянулись.
– Жозефину видел? – спросили они
хором.
– Да, – кивнул я.
– Она каучук делает, – пояснил
Мара, – а ее муж, Федор Трофимов, был у нас импресарио, это типа продюсер.
– Ох, – вздохнул Антонио, –
Федька такой ловкий! Из-под земли клиентов находил, и его, как Энди, не кидали.
Мы в шоколаде были. По два выступления в день! Даже в Германию ездили. А потом
усе лопнуло!
– По какой причине? – удивился я.
– Федька Жозефину в койке с Энди
поймал, – шепотом объяснил Мара, – ну и ушел, набрал свой коллектив.
Теперь там кассу делает, а нам гадит. Нарочно кислород перекрывает, уже полгода
фанерой над Парижем летаем! Федька старается.
– Что же Энди? – возмутился я.
Антонио запихнул в рот кусок колбасы.
– Знаешь, – еле слышно произнес
Мара, – Энди суперский акробат, он и нижним может, и верхним, если кто
его, конечно, выдержит. Вот только импресарио из него хреновый!
– С людями договариваться не
умеет, – подхватил Антонио.
– Еще орет все время, – дополнил
Мара.
– Это от нервов, – оправдал брата
Антонио.
– Ваще ему плохо!
– От нас уж четверо ребят убежало! Клоун,
наездники и фокусник.
– К Трофимову ушли!
– Остались мы, Костя с медведем и
Жозефина!
– Ее Федька не переманит!
– Точно!
– Так и с голоду подохнуть можно!
– Потому мы и химичим в карты.
Братья замолчали, Мими села на кровать, обняла
голову лапами и принялась раскачиваться из стороны в сторону.
– Хорошо, родители не дожили, –
вздохнул Антонио, – отец бы с ума сошел: Морелли каюк приходит. Одна
радость осталась: выпить и забыться!
Я подошел к столу, взял кусок сыра, положил
его на хлеб и сказал:
– Спокойно! Никаких бутылок с водкой.
Если очень постараться, то вполне можно переломить хребет неудаче. Где Энди? У
меня появился гениальный план!
Около десяти утра я приехал по нужному адресу
и позвонил в домофон.
– Кто там? – прошуршал из
пластиковой коробочки женский голос.
– Вчера я беседовал с Натой, –
ответил я, – она обещала мне помощь.
– Сейчас открою, – ответили изнутри,
но характерного щелчка не послышалось.
Я продолжал стоять на небольшом крылечке. Вход
в Центр помощи «Мария» выглядел немного странно. Створка была
цельнометаллической, без всякого намека на ручку. Зато сбоку, в стене, имелось
наглухо закрытое окошко, перед ним зачем-то был прикреплен лоток. Ожидание
затянулось, я опять потянулся к звонку, и тут дверь распахнулась.
– Вы к нам? – настороженно
поинтересовалась пожилая дама в белом халате. – Чем могу служить?
– Вчера ваша сотрудница пригласила меня
приехать, – ответил я, – у меня проблема, знаете ли!
Лицо женщины разгладилось.
– Входите, сюда, налево.
На пути вновь возникла створка, на этот раз с
матовым стеклом и ручкой. Я повернул бронзовый кругляш и очутился в неком
симбиозе уютной гостиной и кабинета врача. За письменным столом сидела женщина
лет пятидесяти, увидев меня, она приветливо улыбнулась:
– Здравствуйте, я Эвелина, садитесь. Что
случилось?
– Насколько я понял, вы помогаете
женщинам, попавшим в беду? – с места в карьер начал я.
Эвелина покачала головой:
– Не совсем так! Мы подставляем плечо
всем, независимо от пола, вероисповедания, расы и возраста. Как вас величать?
Если не хотите называть свое настоящее имя, скажите любое, документов я не
потребую, но надо же как-то к вам обращаться!
– Майкл, – ответил я.
– Очень приятно. Вы можете спокойно
изложить свою проблему, ничто из сказанного не просочится из этого кабинета
наружу, – пообещала Эвелина, – я не буду делать никаких записей,
просто выслушаю вас, а потом решим, как лучше поступить.
