— Возвращайтесь, — велит Чарльз, — дальше я сам.
Стив и его приятель не спорят. Они рады такому приказу. Капитан Давенпорт тоже бы предпочел вернуться к Диру. Чарльз хотел просто воевать уже тогда, когда в Талиге все было в порядке, а ему доставались гарнизон, гвардия, генералы…
Хейл стоял все на том же месте и все в той же позе, словно Чарльз никуда не отлучался, только даже от новой свиты осталось всего трое.
— Как заткнули прорыв, я видел, — взял быка за рога генерал. — Что дальше?
— Пять батальонов второй линии заслона атаковали фланговые эскадроны дриксов, когда те перестраивались.
— Браво! — Хейл был откровенно доволен. — Атаку мы им сорвали, но так оставлять нельзя, пора переходить в наступление. Давенпорт, отправляйтесь к маршалу. Сообщите, что его приказ выполнен. Ищите его в непосредственной близости от порядков Айхенвальда.
— Благодарю за совет, господин генерал!
— Поздравляю с первым боем. — Командующий кавалерией неожиданно усмехнулся. — Я свое первое сражение встретил оруженосцем. Хуже того, я и впрямь таскал оружие за господином и стерег его лошадь. Как же я был зол! А после боя меня еще и подпоили…
— Кто был вашим господином? — не выдержал Давенпорт.
— Арно Савиньяк. Старший, разумеется.
Глава 10
Кадана. Изонийское плоскогорье
400 год К.С. 22-й день Весенних Скал
1
Два часа, и чуть ли не половины победоносной армии как не бывало, а мушкеты оставшихся вот-вот станут палками. Разве что гвардейцы поделятся. «Гуси» с обозами и «медведи» без ничего… Вот и клин между родичами. Хайнрих с горя похудеет и вырвет у зятя перья, но это будет еще не сейчас, сейчас — арьергард. Его мало отогнать, нужно, чтобы гаунау не пустились на новые подвиги; значит, Фажетти придется наступать. Хоть и жаль дробить силы перед главной схваткой, оставлять за спиной недотрепанных «медведей» с порохом нельзя.
— Господа, как вам нравится пригорок у подножия того холма?
Именно пригорок. С самого холма будет далековато, а свита уже заворачивает коней. Ни вопросов, ни сомнений… Еще бы, ведь маршал спокоен, как бергер, несмотря на то что впереди, по направлению к Ор-Гаролис, виднеются вполне приличные линии… Но как же чудесно хоть на десять минут оказаться в седле! О том, что Эмиль не живет без лошадей, знают все, но его лощеный братец тоже предпочитает паркету седло. Никуда не денешься — кровь…
Шаг, рысь, галоп, прыжок через проталину. Просто так, для удовольствия, снова шаг. Если сегодня выйдет как надо, завтра они с Грато устроят скачку с препятствиями. Или нет, не завтра. Будет слишком много дел, да и бой пока не выигран даже на треть.
Пехота, маршировавшая в голове ухваченной за хвост колонны, наконец-то опомнилась и собиралась встретить талигойцев. Остатки «крашеных» и те, до кого не успела дойти очередь, со всех ног спешили под защиту выстроившихся собратьев. Продолжай Айхенвальд столь же лихо наступать, отдельным колоннам пришлось бы туго, но бергер не позволит азарту пересилить осторожность, иначе какой же он, к кошкам, бергер?
Генерал быстро, но без суеты подтягивал отставшую артиллерию, готовясь к новому, куда более серьезному столкновению. Четкость, с которой напротив вражеского построения формировался общий строй черно-белой пехоты, не могла не радовать.
— Господа, вам не кажется, что дриксы и гаунау пришли в себя?
— Все равно у нас численное преимущество, — радостно напомнил напрочь позабывший о сомнениях Хеллинген. Лионель и сам бы позабыл, но бурная молодость — отнюдь не залог достойной старости.
— О преимуществе говорить будем вечером. Подсчитав потери.
— Не только свои! — не унимался Хеллинген, косясь на чужой арьергард, а тот отступал. Не имевшие преимущества в численности и, главное, в артиллерии «бурые» не смогли опрокинуть заслон, а неудача обходного маневра окончательно похоронила надежды на успех. Хейл сумел отбросить противостоящую ему конницу, и генерал-гаунау, опасаясь окружения и полного разгрома пехоты, дал команду на общее отступление. «Медведи» все быстрей пятились в ту узость, из которой столь красиво появились, но головы они не потеряли и совести тоже — отход не перешел в бегство, и никто никого не бросил. Сильно потрепанная кавалерия, как могла, прикрывала отход не менее потрепанной пехоты. Батарея тоже замолчала — видимо, пушки, опасаясь захвата, предпочли увезти.
— Хейл что-то не собирается проявлять назойливость. — В голосе вошедшего в раж Хеллингена слышалась легкая досада.
— Эта схватка для него не последняя.
— И все-таки сегодня наш день! — не выдержал кто-то из свиты. — Наш!
Савиньяк обернулся. Обвел взглядом молчащих теньентов, капитанов и полковников. Сэц-Алан опустил глаза. Значит, он. Маршал усмехнулся.
— День — слишком мало, капитан. Сегодня — наш Круг, соглашаться на меньшее — преступление против Талига.
2
Лошадь оступилась на подтаявшем склоне, и Чарльз едва не вылетел из седла. Только свалиться с коня на глазах маршальской свиты под конец и не хватало! Более глупого завершения «особого поручения» не придумаешь, да и само поручение… Оно выполнено, только докладывать нечего. Со своего пригорка Савиньяк прекрасно видел и Хейла, и отходивших «гусей», и занятого поисками командующего капитана Давенпорта, хотя на такую мелочь Проэмперадор отвлекаться не станет. Вот адъютанты, те не преминут заметить и самого капитана, и пошатнувшуюся лошадь.
— От генерала Хейла, — четко произнес Чарльз.
— Докладывайте. — Савиньяк опустил трубу, в которую только что видел то, о чем Давенпорт еще не знал и знать не мог.
— Приказ выполнен. Дриксенская кавалерия понесла большие потери, не выдержала удара и отошла вместе с пехотой. Тем не менее полного успеха добиться не удалось, противник отступил в определенном порядке. Угроза со стороны дриксенского арьергарда снята. Генерал Хейл остановился для короткого отдыха и перестроения.
— Благодарю. — Маршал смотрел не на Давенпорта и не на Хейла, а в сторону Ор-Гаролис. — Это прекрасно, но вражеский авангард может вступить в бой в любой момент.
— Именно поэтому следует подождать, пока не подтянутся Хейл и Фажетти, — буркнул командующий артиллерией, явно продолжая какой-то спор.
Савиньяк пожал плечами, словно ему было невыносимо скучно.
— Мы будем наступать сейчас. Правым крылом от холмов. Отожмем Фридриха к речке, а потом туда и опрокинем. Он у нас гусь, пусть плавает.
Давенпорта никто не отпускал, его просто перестали замечать, и капитан счел за благо отойти к переговаривавшимся вполголоса свитским. Обсуждали основной удар, нацеленный на ближний, левый, фланг противника. Туда подтягивались резервы, туда тащили свои пушки люди Эрмали. До начала решающей схватки оставалось совсем немного.
