Ричард не понимал, не помнил, сколько времени длится поединок. Он вообще ничего не понимал, только смотрел на чудовищную, неистовую борьбу, на то, как после череды свечей и лансад черный зверь бьет задом и вновь, вскинувшись на свечу, замирает на задних ногах.
— Хватит! — Женский крик… Отчаянный, страдающий. — Во имя Создателя!.. Хватит! Я скажу… Браслет Октавии!.. Это браслет Октавии, он у вас… Вы его нашли!
Катарина. Вцепилась обеими руками в балконные перила, ловя губами воздух. Вдовья вуаль слетает с головы королевы, серой птицей опускается вниз, ветер подхватывает ее, несет в сторону Альдо, тот невольно отшатывается, дергается в седле. Моро делает два нетвердых шага на задних ногах и падает. На спину. Подминая всадника под себя.
— Создатель! Создатель, только не это!
Крик Катари. Крик самого Дикона. Крик Моро, или это кричит человек?! Жеребец перекатывается с боку на бок, пытаясь подняться. По голодным камням. По телу того, кто хотел его покорить.
Лопается подпруга. Освободившись от всадника, а заодно и от седла, зверь встает. Сюзерен остается лежать — неподвижная синяя фигура на горячих от вожделения плитах. Шевельнулся… Жив! Ракан не может погибнуть. Проиграть, отступить, но не погибнуть!
— Ловите! Ловите же!..
— На помощь…
— Держи, держи гада!
— Вот ведь тварь!
Ржанье, крики, бьющее в глаза солнце.
Руки сюзерена скребут камни, он хочет повернуться. Ему нужна помощь… Ему!.. Альдо…
— Окделл! Осторожней!
— Герцог!!! Стойте!
Конюхи, солдаты, монахи, черный ненавидящий вихрь… Они боятся! Все они боятся, но Альдо там, на площади. Раненый. Может быть, тяжело. Оттолкнув струсившего гимнета, Дикон кидается к сюзерену, не думая о черной смерти, но та проносится мимо. Визжа, как кошка, Моро бросается на подскочившего слишком близко солдата, целя передними копытами в голову…
4
Скрип ворот за спиной, гулкий лошадиный топот, солдаты, гимнеты, церковники… Как же их тут много. Поворот, еще поворот… А вот и люди Карваля. Дювье беспомощно разводит руками, Этьен указывает кивком на приземистый домик. Значит, дальше, у храма… Тишину вспарывает яростный конский крик. Вопли, хрип. Проклятье, уже начали!
Дракко заводится на ходу. Храпя и выгибая шею, он идет медленной рысью, высоко поднимая ноги. Злобный лошадиный крик за поворотом, ответ полумориска. Леворукий, что они там творят?
— Держи!!! Вот он… Вот!
— Дорогу! Разрубленный Змей, дорогу!
Врассыпную бросаются люди в сером, Дракко перемахивает через полную солнца лужу. Вот она, площадь! Камни, люди, небо, неоседланный черный смерч… Вырвался! Вырвался и успел наделать бед!
Мокрый конюх поднимается из расплескавшейся лужи, сжимая в руках бесполезный ремень. Повезло — гибель пролетела мимо. Шум, гам, они что, с ума сошли? Пара опытных конников справится и не с таким. Карваль опытен…
Оскаленный черный демон носится кругами, не переставая ржать. Ищет выход? Нет, хуже!
— Справа! Справа заходи!
— Стойте! — не своим голосом орет Робер. — Спокойно!
— Помогите! Скорее…
Хрипит, взлетает на дыбы Дракко; впереди, за мельтешащими тенями, становятся видны двое. Кто-то корчится на земле, кто-то рядом. На коленях. Дикон! А лежит… Альдо! Уже?!
Свечка? Слетел с лансады, ударился головой? Бывает по-всякому.
Черная визжащая тень закрывает обоих. Серый церковник нелепо машет руками. Дракко пятится, тараща глаза и задирая морду. Стой! Да стой же! Ноги Робера касаются земли; полумориск, всхрапывая, валится плечом на хозяина. Его нельзя оставлять так. Сейчас нельзя!
— Держи! Держи коня!
Церковник не понимает! Да что с ними всеми?!
Синий гимнет бросается на крик Дикона. За ним — конюх. Моро разворачивается, отбивает задом. Прямо в грудь. Гимнет падает и больше не шевелится. Конюх благоразумно удирает. Слава Создателю, к воротам.
— Гордон, держи. Держи Дракко!
Конюх кивает, вцепляется в поводья. Хоть что-то…
— Дикон! Дикон, смирно… Я иду!
Моро вскидывается на свечку, ржет, молотит по воздуху копытами. Как же его довели! Ничего… Сейчас…
Альдо резко дергается. Синяя нога в сапоге хочет ударить небо, не достает, колотит камень. Раздается хрип. Это не лошадь… Разрубленный Змей, еще не конец!
— Робер! Робер, скорее!
Дик вскакивает, машет руками. Замирают люди, небеса, вечность. Замирает все, кроме смерти. Черной, стремительной, беспощадной. Она остановилась. Заметила. Выбрала.
— Тихо! Дик, тихо!
Отвлечь на себя, на Дракко, на церковников! Поздно… Моро рядом с Диконом. Хватает зубами за плечо ближе к шее, поднимает в воздух, встряхивает, словно норный пес крысу, швыряет вниз, под копыта. Чтобы добить…
Теперь только одно. Грохот… Отдача… Стоящий на четвереньках Дикон и мертвый Моро…
Онемевшая рука сжимает пистолет. Ты попал, ты опять попал. Как у Барсовых Врат. Тогда был просто союзник, просто бириссец, ты его не знал. Ты спасал сына Эгмонта. И теперь тоже…
Осень. Толпа у эшафота, синий прощальный взгляд, уздечка в твоих руках… Ты клялся сохранить. Ты убил… Ты успел вовремя, чтобы спасти Дикона. Ты успел вовремя, чтобы убить Моро…
— Робер! — Дикон поднимается. Он шатается, как пьяный. Он не знает, что только что родился заново. — Альдо… Врача… Скорее!
Врача? Кому? Зачем?
— Монсеньор, я послал за врачом. — Карваль. Как всегда деловит и спокоен. Или нет?
— Правильно. — Нужно подойти и посмотреть. На обоих. Конь мертв, Альдо шевелится. Неужели выживет?
— Монсеньор, — понижает голос Никола, — во имя Создателя, зачем вы приехали?
— Разве непонятно? — Чей это голос? — Я приехал, чтобы убить лошадь.
Глубина нашей скорби об утрате друзей
