Я галантно щелкнул зажигалкой и открыл
документ. «Капустина Наталья Викторовна, сотрудник частного детективного
агентства „Профиль“»
[7]
.
– Где тут пепельница? – спросила Ната.
Я продолжал пялиться в «корочку».
– Эй, Ваня, очнись, – Наташа ткнула меня
острым кулачком в бок. – Пепел куда стряхнуть? Или его, чтобы не пачкать
«Бентли», положено глотать?
– Ты служишь сыщиком? – ахнул я.
– Учитывая твой рост, шутка про жирафа, до
которого все доходит с опозданием, не кажется особо смешной, – совершенно серьезно
заявила собеседница. – Дай, наконец, пепельницу!
Я ткнул пальцем в кнопку, из панели выехала
никелированная коробочка.
– Стебно! – восхитилась девушка. –
Чего замер? Двадцать первый век на дворе, бабы самолеты водят, на танках ездят,
крутые баксы рубят. Мы с тобой коллеги, я ходила звонить начальству. Кстати,
мой босс великолепно знает твою Нору, они пересекались раньше, Элеонора ему
помогла, а долг платежом красен. Велено тебе посодействовать. Давай козыри на
стол. Че случилось? Митяев нанял тебя ловить крысу?
– Да, – кивнул я, – а ты показалась
мне предателем. Телефонный разговор, встреча в кафе… Издали та тетка походила
на тебя как две капли воды.
– Любопытненько, – процедила Ната, –
оригинальненько и гламурненько! Разберемся.
– А почему ты в «Часе пик» работаешь? –
поинтересовался я.
Наташа затушила окурок:
– Сейчас расскажу, дело непростое.
Полгода тому назад в агентство «Профиль»
обратилась Ирина Бурлеева, у которой погиб сын Роман. Юноша умер при загадочных
обстоятельствах. Утром он, как всегда, ушел на работу, днем позвонил матери и
предупредил:
– Не волнуйся, вернусь поздно, собрался в
клуб.
Ирина попыталась сказать что-то про рабочий
день и необходимость рано вставать, но сын бросил трубку. Скорее всего, ему,
двадцатипятилетнему холостому парню, ужасно надоела материнская опека, и он не
собирался выслушивать ее справедливые, но занудные предостережения. Бурлеева
обиделась на сына, приняла снотворное и легла спать, но прежде Ирина задвинула
на двери щеколду.
– Зачем? – удивился я. – Сына же не
было дома!
Наташа объяснила:
– Ментам она сказала, что сделала это по
привычке, очень боится воров и грабителей. Но мне кажется, ей хотелось устроить
дорогому сыночку нехилый скандал. Придет юноша под утро, покрутит в скважине
ключом, подергает ручку, поймет: снаружи не открыть, позвонит… И тут настанет
звездный час мамы: она появится в халате, держась рукой за голову, с видом
оскорбленной невинности пойдет по коридору, бубня себе под нос: «Боже, мигрень
разыгралась! Всю ночь вздрагивала от малейшего шума, только-только успокоилась:
звонок!» Роман испытает как минимум неудобство, а маменьке только того и надо,
будет дуться неделю.
– Глупо, – пожал я плечами, –
лишиться нормального отдыха ради того, чтобы устроить представление. Истерику
сыну можно закатить и за утренним кофе. Если дама желает устроить скандал, ее
не остановит даже известие о скором падении на Землю огромного метеорита.
– Встречаются такие индивидуумы, – мрачно
возразила мне Ната, – они действуют исподтишка, корчат из себя
несчастненьких. Ирина из этой категории. Но сейчас нет необходимости составлять
психологический портрет Бурлеевой, просто уясни инфу: она закрыла дверь на
щеколду, а Роман не явился домой. Шум мать подняла лишь поздно вечером.
– Она не забеспокоилась, поняв, что ребенок не
ночевал дома? – удивился я.
Наташа фыркнула:
– Ребенок! Не младенец же, двадцать пять детка
отметила! Ира не сомневалась, что Роман, прокутив всю ночь, поехал прямо на
работу.
– И не стала ему звонить?
– Нет.
– Почему?
– Обиделась. Решила, пусть сыночек почувствует
себя мерзавцем, заставившим мамочку сходить с ума. Вот и затаилась, но в районе
восьми все же набрала номер мобильного и услышала в ответ, что абонент
недоступен.
Ирина, несмотря на свой характер, мало что
знала о жизни сына. Роман, по ее словам, работал в журнале «Новости банков и
фирм»
[8]
, но писал аналитические статьи не под своей фамилией
Бурлеев, а под псевдонимом «Николаев». Так вот, – продолжала
Наташа, – мать считала Рому серьезным журналистом, изучала его материалы и
гордилась им, но в офис к нему никогда не ездила, с коллегами не общалась и
даже не знала служебного телефона. Да и зачем бы он ей понадобился, всегда
можно звякнуть на мобильный!
Наташа вытащила новую сигарету и продолжала:
– Не стану вдаваться в подробности, скажу лишь
основное. Ирина выяснила координаты журнала и попыталась найти Рому. Самое
интересное, что господин Николаев оказался на работе, ваял очередную нетленку
про предстоящий финансовый кризис, стряпал страшилки для народа. Вот только…
это был не тот Николаев!
– В смысле? – удивился я.
– Без смысла, – вздохнула Наташа, –
в редакции солидного издания трудится Николаев, но для начала он Ростислав и
никогда не был знаком с Романом. Учитывая распространенность фамилии,
удивляться тут нечему.
– Роман врал матери!
– А ты умеешь делать выводы, –
издевательски отметила Наташа. – У бедной Ирины возникла куча вопросов. И
основной звучал так: где служит Рома? Кстати, он неплохо зарабатывал. Зачем
врал матери и показывал ей чужие статьи? Впрочем, последнее понятно, подкреплял
ложь публикациями. И, главное, где парень?
В милиции крайне неохотно выслушали Бурлееву и
предложили ей пока не нервничать.
– Может, запил, у приятеля квасит, –
протянул участковый.
– Мальчик не алкоголик, – зарыдала
Ирина, – пить не приучен.
– Вы просто не знаете правды, – отбивался
от Бурлеевой мент. – Вот если через три дня он не объявится, тогда и
побеседуем.
Ирина в большой тревоге вернулась домой, она
работает в школе учителем, заменить ее некем, поэтому, несмотря на случившееся,
ей пришлось отправляться на службу.
Учебный материал Бурлеева в тот день объясняла
плохо, постоянно хватала свой мобильный и смотрела, нет ли пропущенного звонка
от Ромы.
