Книга Темная звезда, страница 67. Автор книги Вера Камша

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Темная звезда»

Cтраница 67

За спиной барда что-то скрипнуло. Он напрягся, ожидая, что воры обратят на это внимание. Не обратили. То ли не отличались наблюдательностью, то ли были уверены в том, что одни. Света им явно не хватало, и Амброзий зажег свечи. Мужчину, пришедшего с претендентом на архипастырскую корону, Роман не знал. Внешне человек как человек. Небольшого росточка, остроморденький, с невзрачным, очень бледным личиком, одет как богатый горожанин, желающий выглядеть аристократом. Одним словом, смешной человечишко. Только вот что-то в нем не то. Заурядный меняла или торгаш не мог вызвать у эльфа такого отвращения.

В этом надо было разобраться. Роман сделал знак своим спутникам и крадущейся походкой эльфийского охотника, буквально вжимаясь в стены и припадая к тяжелым гранитным колоннам, стал продвигаться к странной парочке у алтаря. Внимания на него не обращали, предполагать присутствие чужаков в центральном храме наследник Филиппа не мог. Вскоре эльф успешно укрылся в нише на расстоянии вытянутой руки от Амброзия, впившегося взглядом в серебристый куб.

— Ну же, я жду! — Скрежещущий шепот невзрачного горожанина заставил кардинала сначала вздрогнуть, а затем взвизгнуть.

— Нет! Нет! Я не могу! Оно меня сожжет!

— Глупости! Ты получил что хотел. Если ты откажешься выполнить условия, то завтра все узнают, что ты еретик и убийца.

— Но, господин Поррак. Я… Я боюсь. Может быть, церковное золото? Я отдам все! У Филиппа есть вещи, которые любого короля сделают вашим рабом.

— Они и так будут моими рабами. Кольцо!

— А… А может быть, вы возьмете его сами?

— Я не могу, ты же это знаешь. Только глава Церкви может прикасаться к реликвии. Никто ничего не узнает. Поддельное кольцо не отличимо от настоящего. А если ты его не возьмешь, то…

На лице будущего Архипастыря застыло ощущение безумного ужаса. Медленно-медленно, словно боясь обжечься, он протянул пухлую руку в серебряное сияние. И ничего не произошло. Господин Поррак внимательно наблюдал за происходящим, не выказывая более никаких попыток подхлестнуть Амброзия. А тот уже дотянулся до руки Эрасти и дотронулся до кольца. И вновь ничего.

Роман и раньше подозревал, что Амброзий принадлежал к многочисленной когорте самовлюбленных трусов, для которых нет ничего святого. Как только он убедился, что страх ложный, он утратил всякое почтение к рукам святого и повел себя именно так, как и должен вести себя наглый трус, которого видели во время приступа страха. Трусу обязательно надо показать, что все это было шуткой, а на деле он ух какой храбрый. И Амброзий, выругавшись так, что нежные уши городских стражников, услышав сей пассаж, немедленно бы увяли, небрежно бросил кольцо господину Порраку, который тут же надел его себе на руку. Однако новоявленный Архипастырь счел уместным немножко побогохульствовать. С мерзкой усмешечкой, вполне соответствующей его кабаньей физиономии, он бросил святому:

— Спасибо за подарочек, Эрасти. Я буду к тебе заходить. А вот это носи на здоровье. — Амброзии вытащил из кармана кольцо, очень похожее на украденное, и надел на отрубленную руку.

Три крика прозвучали одновременно. Кричал брат Парамон, не в силах далее выносить надругательство над святыней. В ужасе взвыл Амброзий, схваченный отрубленной рукой.

Страшным, нечеловеческим воем зашелся господин Поррак, корчащийся в охватившем его странном черном пламени.

Происходило что-то немыслимое. В храме стало так светло, что можно было бы собирать иголки или вышивать бисером, хотя за окнами по-прежнему чернела непроглядная южная ночь. Казалось, свет исходит из древних стен. Странный свет этот словно бы сдернул полог наваждений: у алтаря стоял настоящий Роман, Рамиэрль, золотоволосый эльф в черном монашеском плаще. Исчез и седоватый упитанный барон — прислонясь к колонне, положив ЗДОРОВУЮ руку на эфес меча, застыл Феликс. Рыцарь Феликс из воинственного рода Остергази.

Поррак больше не кричал, его совсем скрыло черное пламя, постепенно принимавшее очертание человеческой фигуры. Вот начали проявляться черты лица. Сомнений больше не было — на Романа смотрел Эрасти Церна, такой, каким он был на портрете и в Болотном Камне. Нет, все же не совсем такой — старше и спокойнее. Эрасти Церна, снимающий кольцо, был готов ко всему. Эрасти Церна, умирающий в скалах, ни на что не надеялся, хоть и боролся. Эрасти Церна, явившийся в алтаре своего собственного храма, прошел через все муки преисподней. Или почти через все.

Мир куда-то отступил и исчез. Их было только двое во Вселенной — эльф Рамиэрль из Дома Розы и великий маг, все равно святой ли, проклятый ли.

Эрасти заговорил неожиданно. Негромкий, бесконечно уставший голос вызывал куда больший отклик, чем бархатная витиеватая речь, обычно звучащая под этими сводами. Говорил Эрасти на неподвластном времени классическом эльфийском, и был прав — человеческие наречия за века так изменились, что прежний говор понимали далеко не все церковники и академические умники, не говоря об обычных людях.

«Если ты слышишь меня, ныне живущий, значит, последыши Ройгу [79] вышли на охоту, ибо только их магия, столкнувшись с волей Ангеза, даст тебе услышать то, что я скажу. Уповаю на единственную милость, которую могут оказать нашему несчастному миру Двое Великих, — направить нить судьбы так, чтобы сюда пришел тот, кто способен понять.

— Не буду говорить о себе, это не так уж важно, а у нас слишком мало времени. Прошу тебя, моя неведомая надежда, поверить. Я хочу спасти всех живых с теплой кровью и разумом от опасности, самой отвратительной и неотвратимой из существовавших когда-либо. Даже в рабстве можно надеяться, можно быть свободным хотя бы в мыслях и снах, можно ненавидеть, любить, чувствовать. Значит, жить. С ними же…

Поверь мне, незнакомец, этого нельзя допустить. Прошу тебя, поверь мне. Доказать я ничего не могу, мое единственное доказательство — грядущий ужас, который накроет мир, если ты не сможешь пройти моей тропой, но дальше меня…»

Роман не слышал, как осторожно к нему подошел Феликс, как в немом благоговении рядом застыли Добори и его люди. Взгляд эльфа не мог оторваться от тонкого лица с янтарными глазами. Он понимал, что Эрасти далеко, что их разделяет без малого тысяча лет, что он не ждет ответа, и… ответил. На древнеэльфийском.

— Я верю тебе, Эрасти Церна, прозванный «Проклятым», и я сделаю то, что от меня требуется.

Странно, но Эрасти ждал именно этих слов.

— Ты понял меня, ты ответил, значит, я могу говорить дальше. Значит, моя жизнь не была бессмысленной. Если бы ты промолчал, разговор уже был бы кончен. А теперь слушай, эмико. [80]

Много веков чудовищные, перерожденные посланцы могучих, но абсолютно не схожих с нами сил ждут своего часа. Они хотят на руинах рухнувшего от собственной пустоты обиталища Ушедших Богов основать свое царство. В разных мирах их называют по-разному. Они по-разному действуют, по-разному выглядят, но цель у них одна. Там, где им противостоят равные, они отступают. Но Тарру некому защитить! Не стану говорить, что они сотворят, дорвавшись до живой плоти, ум человеческий этого постичь не в состоянии. Я ВИДЕЛ ЭТО в своих скитаниях. Но чтобы Чужие добились своего, им нужны подручные. Они долго искали тех, кто будет их руками, и нашли. Это Изначальное Зло, порожденное этим миром в годы его юности. Когда сюда пришли Светозарные, Зло это было побеждено и сковано прежними богами Подзвездного. Чужаки разбудили Его, Оно проснулось и набирает силу. Каким Оно было и каким станет, я не знаю, но в действие приведены чудовищные силы, и их чаянья сошлись клином здесь, в Тарре.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация