Мысли девушки скакали, как кролики, она смертельно испугалась своего собеседника и чуть не расплакалась от радости, когда появилась Миранда Мальвани. Жена маршала все поняла и сначала умело отодвинула Аганна, а потом под благовидным предлогом увела Даро домой. С той поры она при дворе не бывала, хотя приглашения следовали одно за другим. И вот теперь эта охота, на которую она поехала вместе с Рафаэлем.
Дариоло старалась следовать за основной кавалькадой, но она не была прирожденной наездницей. Лучше она посидит у реки и подождет, когда охотники убьют несчастных оленей.
2885 год от В.И.
1-й день месяца Собаки.
Арция. Окрестности Лаги
Жоресу Аганну, его младшему брату Базилю и их дяде Фернану Реви не хотелось состязаться в ловкости с «волчатами», да и выпитое с утра вино располагало к иным забавам. Достойная троица свернула на малозаметную тропку, намереваясь вернуться в примеченную поутру деревню, где наверняка найдется парочка хорошеньких пастушек, но судьба распорядилась по-своему. У реки нобили наткнулись на привязанную лошадь, а затем увидели и девушку, одиноко сидевшую на берегу. Это была Дариоло Кэрна, и план созрел мгновенно. Жоресу нужна знатная жена, что ж, он ее получит, причем немедленно. Миранда прячет красотку, видимо, пасет для Сезара, а достанется она Аганну. Хорошая шутка во всех отношениях.
Сначала Жорес решил сделать предложение по всем правилам. Даро, услышав шум, вздрогнула и торопливо вскочила, на ее лице отразился ужас, но подвыпивших красавцев это лишь позабавило.
– Сигнора, – Жорес, давясь от смеха, спрыгнул с коня и опустился на одно колено, – окажите мне честь и станьте моей женой.
Даро молчала, с ужасом глядя на неожиданного жениха огромными оленьими глазами.
– Ну, моя красавица, скажи же «да». И ты сегодня же станешь графиней Аганнской. Ну же...
– Сигнор, – пролепетала Даро заученную некогда фразу, – выраженные вами чувства чрезвычайно лестны для меня, но я принять ваше предложение не могу по причинам, – губы ее задрожали, – по причинам, которые вас не касаются.
– Нет. Ты его примешь, – взорвался Жорес, – здесь и сейчас. А клирика мы потом добудем.
– Браво, племянник, – крикнул Фернан Реви, – пока баб просят по-хорошему, они ломаются, а когда по-плохому, хотят еще.
– Верно, – хихикнул и Базиль, – Жорес, давай, а мы твоими поручителями будем. Если что, мы ее подержим...
– Сигноры, – голос Даро прерывался, – сигноры, оставьте меня... пожалуйста...
– Нет, дорогая, – заметил Жорес, – я тебя не оставлю. То, что добывает охотник, становится его добычей. Мне надоело, что ты прячешься за Миранду и горбуна. Иди ко мне, и покончим с нашим непониманием, а заодно и с твоей девственностью, если ты ее до сих пор сохранила. Ну же...
Даро затравленно озиралась по сторонам, но, кроме них четверых, здесь никого не было, да и быть не могло. Охота ушла далеко вперед.
– Точно, девственница, – заявил Базиль, – иначе бы уже разделась.
Даро наконец справилась с собой и слабо крикнула «Помогите», вызвав у своих мучителей лишь взрыв хохота.
– Ну и чего ты добьешься? – отсмеявшись, выдохнул Реви, – ты не уйдешь, а хоть бы и ушла... Побежишь жаловаться брату? У него хватит дури поднять на нас шпагу, только что будет потом? Может быть, тебе хочется рассказывать перед Советом Нобилей, что и как с тобой делали? Ну, а после тебе одна дорога – в монастырь, куда ты так не хотела... Так что иди сюда, и уладим все по-хорошему. Жорес будет с тобой ласковым, обещаем...
– Потом сама просить будешь, – повторил слова дядюшки Базиль. – Ну, что ж, брат. Придется мне твою невесту к тебе принести, но за это с тебя причитается.
Даро уже ничего не соображала, страх затопил все ее существо, страх перед ухмыляющимися мужчинами, страх за брата, страх публичного позора и большой, всепоглощающий ужас перед циалианским монастырем. Ленивая, сверкающая на солнце речка показалась ей единственным избавлением, и девушка с жалобным криком бросилась с берега. Увы, здесь было воробью по колено. Даро вымокла, вывалялась в грязи, но даже не ушиблась. Базиль Гризье, хихикая, направил коня в речку и отсек барахтающуюся девушку от дальнего крутого берега, на который она в тяжелом вымокшем платье для верховой езды и не смогла бы вскарабкаться.
– Видишь, что ты наделала, скверная девчонка? – Реви спешился и подошел к берегу. – Теперь тебе точно придется раздеваться и сушить платье. Давай-ка я тебе помогу.
Мокрая, сжавшаяся Даро замерла по пояс в теплой летней воде, трое мужчин с усмешкой наблюдали за ней, они не торопились, зачем? Страх и неопытность жертвы их только забавляли, а Дариоло, даже промокшая, грязная и растрепанная, оставалась потрясающе красивой. Пожалуй, так она даже сильнее возбуждала, по крайней мере графа Реви, который в совместных с племянниками похождениях, пользуясь своим старшинством, всегда получал лучшее. Правда, тут был особый случай. Мирийка должна стать женой Жореса, ну да потом они договорятся.
– Базиль, – брат королевы махнул рукой, – хватит, гони ее к берегу.
Племянник вскинул руку к несуществующему шлему, пародируя воинский салют, и тронул поводья, конь сделал шаг в сторону девушки, и та, отступая от него, бросилась к берегу, но не к тропинке, а к свешивавшимся к самой воде колючим кустам. Здесь было глубже, примерно по грудь, Даро поскользнулась и скрылась под водой, быстро вскочила, а потом, видимо, вспомнила, что смерть лучшее, что у нее есть, и вновь скрылась под водой. Выругавшись, Базиль соскочил с коня и вытащил мокрую извивающуюся девушку. Наглотавшаяся теплой мутной воды Даро отбивалась изо всех сил, но сил-то у нее было как раз немного, а тяжелое платье связывало по рукам и ногам.
– Вот, – торжественно объявил Базиль дяде и брату, – вот мокрая курица и ее доблестный спаситель, который заслуживает награды, потому что...
Речь была прервана Дариоло, которая, извернувшись, укусила своего мучителя, что его только позабавило. Подоспевший на помощь Фернан схватил девушку за волосы, и тут тишину разорвал резкий, призывный звук рога.
2885 год от В.И.
1-й день месяца Собаки.
Арция. Окрестности Лаги
Крик был таким слабым, что Александр Тагэре не был уверен, что действительно его слышал. Герцог отстал от основной охоты умышленно. В отличие от братьев, он не находил особенного удовольствия в травле, хотя, зная пристрастие нобилей к охотничьим забавам, освоил и эту науку. Александр успешно доказал свою состоятельность оргондцам, выйдя с ножом на медведя, а в Ларрэне на глазах у восхищенного графа Бове в одиночку взял матерого секача. Это знали все, и равнодушие Эстре к оленьей охоте, столь любимой Филиппом и Жоффруа, расценивалось как очередное чудачество, но никоим образом не трусость и не неуменье. «Волчата» же охоту обожали, и Александр предоставил им развлекаться в свое удовольствие. Кэрна хотел было остаться рядом с сюзереном, но тот, видя, как мириец напрягается при звуках рога, с усмешкой отправил его вперед, пожелав показать «этим пуделям«, как надо охотиться. Рито не спорил, черные глаза вспыхнули, он дал шпоры коню и в мгновенье ока исчез среди деревьев. Александра позабавила радость нового друга, не заменившего Сезара, но прочно занявшего свое место в сердце герцога Эстре.
