– Знаю, – Норгэрель кивнул головой, – и горжусь тем, что помог ему, когда ему еще нужна была помощь. Тогда никто не знал, что ему уготовано. Никто из нас не пережил бы такое. От него я и научился языку Арции.
– А я ведь говорил с Илгором, – вспомнил Аддар, – но тот повел себя как-то странно. Начал спрашивать, для чего, и я солгал. Про тебя он не знает и думает, что учить луцианский – моя очередная прихоть.
– Что же сказал наш крашеный паладин?
– Сказал, что был бы счастлив помочь мне, но ему нужно разрешение моего отца.
– А ты?
– Я хотел спросить, а потом как-то забыл. Илгор сам рассказал, потому что утром Тэноллиан объяснял мне, что знание человеческого языка меня унизит и огрубит.
– Аддари, – голос Рамиэрля стал жестким, – мы ДОЛЖНЫ научиться понимать людей без посредников, и тебе, похоже, это нужней, чем мне. Не знаю, что затеял твой дядя, но я слишком долго любовался на интриганов Тарры, чтобы не заметить змею в вашей траве.
– Ты серьезно?
– Более чем.
– Но мы не можем больше говорить об этом с паладинами...
– В этом ты прав. Нужно найти человека, который не испугается и не донесет.
Аддар надолго задумался, потом его лицо просветлело.
– Как же я раньше не догадался! Недалеко от переправы есть алтарь Арцея. Служитель немного знает наш язык и не любит Илгора, а тот его. Скажем отцу, что вы решили развлечься, разделив со мной мою стражу.
– Именно так мы и поступим, – кивнул Роман, подумав, что стоило ему появиться в Луциане, как Аддар научился врать. – Постой! Тише!
Рамиэрль сам не понял, что заставило его вскочить на ноги и пустить в ход призывающее заклятье, но он оказался прав. Кусты расступились, и к ним покорно засеменило золотистое существо размером с очень крупную лисицу с большими темными глазами без зрачков, цепким хвостом и огромными стоячими ушами. Тело создания покрывала короткая густая шерсть, на которой выделялся тоненький блестящий ошейник. Рамиэрль вопросительно посмотрел на Аддара, и тот досадливо скривился.
– Ареха из стайки Тэноллиана.
– Она кусается? – поинтересовался Рамиэрль, не отводя неподвижного взгляда от арехи, которая широко зевнула, показав острые белые зубки, и свернулась клубочком у ног эльфа.
– Нет, доносит.
– И как? Она не кажется разумной.
– Арехи – создания Света, подаренные Солнечному дому великим Арцеем. Они запоминают все, что видят и слышат, хотя ничего не понимают, а потом их господин с помощью магии видит их глазами и слышит их ушами.
– А если она спит?
– Если спит, то ничего не происходит. Но арехи спят только с разрешения господина. Не пойму, как ты ее усыпил, это ведь невозможно.
– Видишь ли, – извиняющимся голосом объяснил Рамиэрль, – я об этом не знал, Тарре великий Арцей ничего подобного не дарил. Не успел, видимо. К тому же я не терплю слово «невозможно». – Эльф легко коснулся золотистой шкурки спящей арехи. – Похоже, твой дядюшка проявляет к нам нездоровое любопытство. Или к тебе?
– Ко мне?
– Видишь ли, Аддар, вы и впрямь не знаете войны.
– При чем тут это?
– А при том, – отчеканил Роман, – что война заставляет думать о смерти даже бессмертных. Ты – наследник Солнечного трона, но в ваших прелестных краях это кажется пустым звуком. Твой отец вечен, значит, титул наследника не более чем приставка к имени. Но не будь тебя и случись что с Эльрагиллом, владыкой станет Тэноллиан. Тэноллиан – лучший маг клана, Тэноллиан – хозяин своры светоносных шпионов, Тэноллиан, который имеет на владычицу куда большее влияние, чем супруг. Подумай об этом на досуге. А это чучело, – Рамиэрль скосил глаз на золотистый комок, – пусть спит и видит сны, и чем страшнее, тем лучше. Жаль, не могу показать ему Гиба или улитку, прогневившую Дракона, это было бы весьма поучительно.
2887 год от В.И.
1-й день месяца Влюбленных.
Эскота. Набот
– Никогда не видел черных маков! – Луи Трюэль забыл даже о жабьем хвосте. – Неудивительно, что эту дорогу забросили.
– Я бы избрал этот цветок своей консигной, если б знал его раньше, – тихо сказал Артур Бэррот, время от времени хранивший верность умершей возлюбленной. В такие мгновенья он писал сонеты и говорил о смерти или уходе от мира. «Волчата» его прощали, каждый имеет право на свои чудачества, тем паче Артур свои вирши тщательно прятал в отличие от Этьена Ландея, читавшего свои творения всем, кто попадался ему на пути. Впрочем, заросшая черными цветами расщелина могла навести на мысли о потустороннем кого угодно. Луи пришел в себя первым и, соскочив с коня, сорвал с десяток маков.
– Как бы то ни было, мы выиграли. Жаль, я ем меньше деда. Да и ты едок не ахти, надо было Одуэна с собой взять.
– Да, мы выиграли, – тихо подтвердил Бэррот, – эскотцы были правы, это долина смерти.
– Это долина, в которой растут цветы, которые не растут в других местах, вот и все. Ладно, поехали, незачем нам здесь задерживаться.
– Ты тоже чувствуешь?
– Жабий хвост! – взорвался Луи. – Ничего я не чувствую, просто нас ждут, вечер не за горами, а завтра нам идти и идти.
– Погоди немного, – поднял руку Бэррот.
– Годю, – вздохнул его спутник, – но именно немного.
Луи отнюдь не был чужд прекрасного, но, истый внук своего деда, он был напрочь лишен тоски по несбывшемуся. В Пепельную Лощину их с Артуром привело пари, заключенное одновременно с Никола Гераром и младшим братом Рорика Ра-Гвара Титусом, рассказавшим о заросшем маками скорби ущелье. Легенда была путаной и страшной, полной родовых проклятий, погибших влюбленных, призраков и прочих ужасов. Суеверный эскотец полагал, что Рорик, рискнувший вести войска вблизи заклятого места, накличет на свою голову и на голову доверившихся ему арцийцев всяческие несчастья. Напрочь лишенный предрассудков Никола утверждал, что никакой заклятой долины нет и быть не может. Черных цветов не бывает что в Лисьих горах, что в Пантане, что в Мирии. Спорщики разошлись не на шутку, и тут Луи оскорбил в лучших чувствах обе стороны, заявив, что даже жабе ясно, что «маки скорби» наверняка есть, а все остальное – выдумки и что он, Луи, предлагает не спорить, а съездить и посмотреть. Ра-Гвар-младший был человеком смелым, не боявшимся ни мечей, ни кабаньих клыков, но черных цветов он боялся до дрожи.
Тогда Артур Бэррот, полагавший, что рыцарь не должен ничего бояться, встал и сказал, что пойдет и посмотрит, а Луи, из-за которого сыр-бор и загорелся, вызвался идти вместе с ним. Заклад выбрали простой и понятный – обед на всю честную компанию за счет проигравших. Присутствуй при этом Рито Кэрна, затеваемое приключение вряд ли бы обошлось без него, но мириец был вместе с Рориком и Александром. Артур и Луи отправились вдвоем, причем Артур, видимо, предполагая встретить дракона или великана, выехал в полном боевом доспехе.
