Только поздно вечером, оставшись наедине с Жюли, Сандер и Рито узнали, что это Даро упросила Миранду уехать с Бэрротом.
– Не знаю, что на малявку накатило, ну да Артур ее в обиду не даст, – мириец мстительно рассмеялся, – особенно Аганну.
– Это верно, но почему они уехали?
– Вообразила, что мы прямой дорогой двинем в столицу. Глупо, конечно...
– Не так уж и глупо. Лучше встретиться на месяц позже, но не мимоходом.
– Ты и впрямь так думаешь? – удивился Рафаэль.
– Нет, но надо же себя как-то утешить. Ты пойдешь посмотреть на племянников?
– Разумеется.
Люсьена, в пышном желтом платье и накрахмаленном чепце казавшаяся вовсе необъятной, с гордостью предъявила вверенных ее попечению брата и сестру. Девочка спала, мальчик проснулся, настороженно глядя на гостей серыми глазами. Сандер поколебался и очень осторожно принял ребенка из рук рассмеявшейся кормилицы. Шарло не возражал, явно проникнувшись к пришельцу доверием. Рито ловко вытащил из колыбели племянницу, которая и не думала просыпаться.
– Оба арцийцы, – припечатал дядя, – мне нравится.
– Если б мать не упала с лошади, я был бы таким же, – Александр улыбнулся, глядя, как сын протянул руку к мирийскому кольцу на его пальце, и ребенок ответил такой же улыбкой.
– Все понимает, – гордо заметил Рафаэль, – вон как перстень Кэрна ему понравился. А глупости говорить перестань. Надоело. Ты такой же, как и все, только лучше, а кто не видит и не понимает, – осел или подлец. Раз в жизни правду сказал, когда в Кер-Септим лезть собрался. Что в доспехах и в плаще ничего не заметно.
– Да уж, ты утешишь так утешишь, – рассмеялся Сандер, глядя, как маленький Шарло вцепился в палец с кольцом, – когда я в плаще, все в порядке, а когда в темноте, и того лучше.
– Ты сестру спроси, как ей лучше. Луи говорит, столичные нобили теперь куртки специально подбивают, чтобы хоть чем-то на тебя походить. Эх ты «гордость Арции»...
– Чего?
– Что слышал! Песня такая есть, про тебя, между прочим. Нет, ты смотри, какой молодец! Жаль их здесь оставлять.
– Не то слово, ну да недолго осталось, – лицо герцога внезапно помрачнело, – Рито, почему она уехала?! Что случилось? Я не могу бросить эскотцев. Может, поедешь вперед?
– Не сходи с ума, все в порядке, но мое место рядом с тобой. Если хочешь, пошлем гонца Миранде, все равно собирались.
– Пошлем, – кивнул головой Сандер, наклоняясь к сыну. Ощущение тревоги прошло, растворилось в детской улыбке. В самом деле, кто знает Даро лучше, чем брат, а Рито уверен, что все хорошо. Просто он не привык быть счастливым, вот и выдумывает Проклятый знает что...
2887 год от В.И.
10-й день месяца Зеркала.
Арция. Мунт
Два года, проведенные вдали от двора, пошли мирийке на пользу, она стала еще красивее. Его Величество Филипп Четвертый с нескрываемым восхищением воззрился на черно-окую красавицу, склонившуюся в грациозном реверансе. Вообще-то король являл собой исключение из правила, согласно которому блондины предпочитают брюнеток и наоборот. Большинство пассий славящегося своей любвеобильностью Филиппа вполне могли сойти за его сестер, разве что Эжени Шаре была рыжей и зеленоглазой, но в мирийке привлекала не только красота. Король, изрядно уставший от дворцовых кокеток, был сражен наповал не только внешностью Дариоло, но и ее застенчивостью. Его Величество, не привыкший скрывать свои чувства, сразу же завладел рукой красавицы, бросавшей отчаянные взгляды на Миранду.
– Сигнора, вы ведете себя так, словно угодили в руки к атэвам, а не разговариваете с первым рыцарем Арции. Уверяю вас, в Мунте вам ничего не грозит.
– Я знаю, – прошептала Дариоло и замолчала, не зная, что говорить дальше. Новый страх вытесняет старый. Теперь призрачные псы казались ей не такими уж и страшными в сравнении с неприкрытым восхищением, изливавшимся из голубых глаз Его Величества, и с трудом сдерживаемой ненавистью королевы, которая за два года отнюдь не стала моложе и красивее.
– Милая Дариоло, – Филипп неправильно истолковал взгляд своей собеседницы, брошенный на его жену. – Ее Величество весьма снисходительна к чужим чувствам, а ее родичи не забыли преподанный им моим братом урок.
2887 год от В.И.
10-й день месяца Зеркала.
Арция. Мунт
Зеркала жестоки, причем чем сильнее они льстят вначале, тем страшнее их месть через десять, двадцать, тридцать лет. Элеонора прочувствовала это в полной мере, каждое утро вырывая в борьбе с проклятым стеклом еще один день молодости. Пятилетняя разница с Филиппом, незаметная вначале, стремительно превращалась в бездонную пропасть. Король был мужчиной в расцвете, а королева уже несколько раз слышала в спину «старая корова». Да, она была матерью наследника, а ее родичи и друзья занимали ведущие должности. Это не заменяло ушедшей молодости и любви, но до недавнего времени Элеонора не опасалась или почти не опасалась за свое положение.
Партии войны с Ифраной нужно сменить королевское окружение, и проще всего начать с королевы. Да еще эти эскотские победы... Эстре доказал, что был прав, а Филипп рад и счастлив и деньгам, и землям, и славе. Он младшего братца на руках таскать будет. Теперь о мире с Ифраной лучше не заикаться, Его Величество спит и видит сорваться на помощь Оргонде, а ее он просто не слушает, как не слушают надоевших жен.
Хорошо хоть, многочисленные фаворитки Филиппа слишком торопливо опускались на королевское ложе и ничего собой не представляли. Эжени Шаре ненасытна, как кэргора, и блудлива, как весенняя кошка, но она лишь наглая выскочка. Жены сановников остаются женами сановников, а смазливые служанки смазливыми служанками, но вот Дариоло Кэрна... Знатная, молодая, невероятно красивая, с безупречной репутацией и к тому же сестра лучшего друга горбуна Эстре, на которого простонародье и армия только что не молятся. Элла достаточно разбиралась в политике, чтобы понимать: если король вздумает развестись с ней и жениться на Даро, опечалятся только ее родичи да прихлебатели. Кардинал Евгений, которому давно пора на кладбище, равно как и графу Трюэлю, устроят все так, что комар носу не подточит, а ей предоставят на выбор обитель или жизнь в каком-нибудь поместье под бдительным присмотром, если не хуже.
Ее Величество помнила о смерти Пьера. Сначала она почитала ее правильной и необходимой, но сейчас судьба несчастного короля казалась предостережением. Что же делать?!
Филипп не скрывает интереса к красавице-мирийке и восторга по поводу побед горбуна, швырнувшего Джакомо на колени. Павлин Бэррот водит за собой толпы восхищенных зевак, а сам Эстре везет в Мунт эскотское посольство. Пойдут пиры, балы и турниры, звездой которых, без сомнения, будет сестрица Рафаэля Кэрны... Да, девушка не спешит предложить себя королю, напротив, но ей ли, Элеоноре Гризье, не знать, как распаляет Филиппа целомудрие и тихое непокорство. А тридцатипятилетний мужчина, сошедший с ума по двадцатилетней девственнице, не остановится ни перед чем. Ни перед чем... Что же делать?! Нанести удар первой? Девчонка под покровительством Миранды. Жена маршала быстро поймет, в чем дело, а не поймет, так ей подскажут.
