Ты стал слишком сильной фигурой, Сандер. Когда-то я сказал твоему отцу, что для него самое безопасное место – поле боя. Теперь я говорю это тебе. Чем скорее ты вернешься на Север, тем спокойнее я буду спать.
– Меня хотят убить? Но кто и зачем?
– Я очень долго живу, Сандер, несмотря на свое обжорство и прочие штучки, которые, по словам зануд-медикусов, укорачивают жизнь. И я научился чувствовать некоторые вещи. Крысы знают, какой корабль утонет, а я знаю, от кого постараются избавиться. Дай мне слово, что не станешь пробовать то, что случайно окажется в твоем доме, бегать на тайные встречи, разворачивать неизвестно откуда взявшиеся подарки. Если ключ будет плохо поворачиваться в замке, вынь его и посмотри, нет ли на нем шипа или зазубрины. Если у книжки слипнутся листки, ни в коем случае не мусоль палец, чтобы их перевернуть. Если тебя пригласят на охоту, надень кольчугу и проверь оружие, особенно копье, оно может сломаться в самый неподходящий момент. Мимо строящихся домов тоже лучше не ходить.
Обычно в таком случае советуют опасаться женщин, но твоим врагам вряд ли придет в голову убрать тебя с помощью любовниц по причине их отсутствия. Твой лучший друг – молодой Кэрна. Это хорошо, парень ловок, как атэвский мангуст, у него вторая пара глаз на затылке, но в Мунте пусть с тобой ходит еще и Луи, у него прямо-таки нюх на подлости.
– Луи – мой друг, я рад его обществу, но что все-таки случилось?
– Пока ты тряс за шиворот Джакомо? Год выдался бурным, в двух словах не расскажешь.
– А вы все-таки попробуйте.
– Обязательно попробую, только вина налью. Со мной пить можешь, с другими – не советую... Разве что в трактирах, и чтоб никому в голову не пришло, что ты заедешь именно туда и именно сейчас. Этот напиток старше Евгения, замечательная лоза! Атэвы его делают из винограда, который растет только в одной долине, они выжидают, пока ягоды наполовину высохнут на солнце и покроются сизым налетом. Так о чем я должен был тебе рассказать?
– О том, кому и как я помешал.
– Поговорим и об этом. Но сначала несколько новостей. Про девочек Фло знаешь?
– Я слышал, что Изо умерла в родах.
– Мягко сказано. Герцог Ларрэн объявил, что ее отравила служанка.
– А служанка что говорит?
– Служанку он за это повесил...
– Что с Жаклин?
– Не знаю. Она исчезла, Жоффруа утверждает, что ее похитили Вилльо, а Вилльо – что ее прячет Жоффруа, ставший вдовцом, чтобы прибрать к рукам вторую часть наследства Рауля. Я Жаклин искал и ищу, но пока безуспешно. Остается надеяться, что она все-таки жива и где-то прячется или, что вероятнее, ее где-то прячут. Если найду, дам знать.
– Я братца однажды чуть не убил...
– И хорошо, что не убил. Он – мерзавец, но братоубийство даром не проходит, хотя, не скрою, если б Ларрэн допился до смерти, одной заботой стало бы меньше. Ты знаешь, кого видели входящим в его дворец?
– Откуда же?
– Призрак Филиппа Второго.
– Я уже ничего не понимаю...
– А тут и понимать нечего. Этот призрак живее всех живых, состоит на побегушках у герцога и, видно, парень не промах. Только и призраки ошибаются. Его занесло выпить кружку вина в тот же кабак, что и стражника из Речного Замка, у которого хватило ума за ним проследить и прибежать с этой новостью ко мне. Свои двадцать ауров он получил и теперь рыщет по всему Мунту в поисках этого красавца.
– Вы ему поверили?
– Да, так как такая чушь может быть только правдой. Видел бы ты этого Сашни, кстати, друзья его прозвали Боровом... Надумай он соврать, это было бы что-нибудь крепкое и простое, как дубовый пень. Нет, он говорил правду. Так что Пьера убили по приказу Жоффруа, видимо, Изо тоже. Не удивлюсь, если на очереди ты.
– Почему?
– Потому что покойный Рауль, не тем будь помянут, вбил в голову Жоффруа Тагэре, что он может стать королем.
– Бред.
– Не такой уж бред, если вспомнить Жана Лумэна. Добытый Раулем тестамент Генеральных Штатов о том, что Жоффруа – наследник, никем не отменен.
– Глупости, тогда у Филиппа не было сыновей...
– Не такие уж глупости, если Жоффруа переживет Филиппа, многие предпочтут видеть на троне какого ни на есть, но сына Шарло, мужа или вдовца дочери Рауля и отца его внуков, а не мальчишку, окруженного сворой Вилльо. Поднять бунт, особенно имея деньги, легче, чем погасить. Если Жоффруа приберет к рукам еще и имущество Жаклин, он дел натворит, а Паук поможет.
– Филипп не собирается умирать, но, если что-то произойдет... королем станет Филипп Пятый! Ларрэну ничего не обломится.
– Ты не дашь? – подался вперед Обен.
– Я.
– Вот ты и объяснил, почему Жоффруа предпочел бы видеть тебя мертвым. Ты не позволишь ему поднять лапу на племянников, а Вилльо не позволишь сесть окончательно всем на голову. Эскоту ты ободрал, с Ифраной – мир, но Паук продолжает кормить тех, кому не тошно жрать из его рук. Уверяю тебя, он не забыл ни Кер-Септим, ни свинью на коне. И свинья тоже не забыла. Всей этой своре герцог Эстре как кость поперек горла. Не знаю, кто из них попробует тебя убить, а кто будет смотреть и радоваться, но я буду не я, если они не рискнут.
– Я начинаю казаться себе значительной фигурой, – улыбнулся Сандер.
– Кто ж тебе виноват, что ты разделил страну на тех, которые все на свете продают, и тех, кого не купишь. Когда я тебе отцовский меч отдал, я надеялся на тебя, но не настолько же... Так что побереги себя, Александр Эстре. И не улыбайся, Проклятый тебя побери! Шарло улыбался, Рауль тоже... «Тагэре для Арции» подразумевают живого Тагэре. Да и о брате и племянниках подумай. Пока жив ты, их не тронут...
– С этой стороны я не смотрел. Постараюсь выжить... Тем более у меня есть еще одна причина.
Старый граф внимательно посмотрел на своего любимца, и тот, отчего-то смутившись, потянулся за вином, но так ничего и не рассказал. Не успел. Прибыл гонец – герцога Эстре срочно требовал Его Величество.
Александр торопливо простился со стариком и через пол-оры оказался в объятьях короля. После первых приветствий Филипп с сияющим лицом снял орден Белого Сокола и надел на шею брату.
– Будь я проклят, если кто-то достоин его больше, чем ты. Я не заслужил такого брата, уже одна твоя верность превосходит всякие границы, но твои победы... Ты и впрямь куда больший сын нашего отца, чем я, и я... Проклятый, да я горжусь тобой, ты единственное, чем мы можем сейчас гордиться!
– Филипп, – Сандер, немного растерянный от такого водопада чувств, улыбнулся королю, и тот решительно сгреб брата за плечи и расцеловал.
– Сандер! Я горжусь тобой, и я хочу, чтоб об этом знали все. Прости меня за Ифрану и за все остальное, что было не так. Нас слишком мало, чтобы мы посмели потерять еще и друг друга. А теперь ты должен выполнить мою просьбу.
