– Я только что чуть не убила Артура. Он спал, а я его чуть не убила. Его собственным кинжалом. Он спал... Я... Я взяла кинжал и хотела его убить, а он спал. Я хочу его убить... Хочу...
То, что началось потом, было настоящим кошмаром. Даро в слезах билась на кровати, выкрикивая странные и страшные слова о проклятии, крови, убийствах. Удерживая рыдающую дочь, Энрике слушал и не понимал, что значат ее крики о собаках, бланкиссиме, Александре Тагэре... Даро была несчастна со своим красивым, безупречным мужем, но почему? Он ей изменил? Или дело в чем-то другом? Почему она прибежала среди ночи полуодетая и с кинжалом в руках, откуда в ней такая ярость и безнадежность, ведь она всегда была кроткой и послушной. О своих бедах герцог уже не думал, они отступили, смытые безутешными слезами дочери. Наконец рыдания перешли в жалкие всхлипы. Герцог еще раз погладил Даро по спутанным волосам.
– Если хочешь моей помощи или совета, говори так, чтобы я понял. Что сделал Артур? Я считал его рыцарем без страха и упрека.
– Ничего, – все еще всхлипывая, прошептала Даро, – Артур – рыцарь. Это так, он даже больше чем рыцарь... Это я, я во всем виновата. Он меня любит, а я его ненавижу!
– Ненавидишь? За что? – Энрике не понимал. По мнению герцога, ненавидеть Артура Бэррота было просто немыслимо.
– За то, что он не Александр, – просто сказала дочь.
– Александр? Младший из Тагэре? Но ведь он горбун, не так ли?
– Я люблю его и всегда буду любить.
– Но тогда почему, – герцог уже ничего не понимал, – почему ты вышла за Бэррота? Мне казалось, у вас все хорошо. Александр тебя не любит? Но ведь сердцу не прикажешь...
– Любит... То есть любил, пока я... Пока я не вышла замуж за Артура. Рито... Рито меня не хочет знать, потому что я бросила Александра. И Шарло, и Кати... Он не простит.
– Даро, – в голосе Энрике прорезались металлические нотки, – возьми себя в руки. Ты уже достаточно набормотала, чтобы я понял, что ты попала в беду. Что у тебя было с Александром?
– Я была с ним три года. У нас сын и дочь.
– Почему он на тебе не женился?
– Потому что... Сначала не мог... Он поклялся королю, что между нами ничего нет... И тогда и вправду не было. Я сама ему призналась. Он не хотел...
– Значит, ты влюбилась в герцога Эстре и сказала ему о своей любви. Так?
– Да.
– Он боялся поссориться с братом или просто не любил тебя?
– Он не думал, что... Он считал, что, раз он не такой, как все, любовь не для него. Но я, – она в первый раз улыбнулась, – я сумела его убедить.
– То есть стала его любовницей?
– Да, – глаза Даро блеснули, – и горжусь этим. Он лучший из людей. Мы любили друг друга.
– Кто об этом знал?
– Рито и герцогиня Мальвани. Рито рассказал сам Александр перед войной. На всякий случай. А Миранда догадалась, что я беременна.
– Значит, у меня есть внук?
– И внучка. Шарло и Кати. Они в Мальвани.
– Но почему, во имя Проклятого, вы не поженились? Александр должен был это сделать!
– Так вышло. Сначала, когда он вернулся, были дни святой Циалы, нас бы никто не обвенчал. А потом... Потом я ждала Кати...
– А после рождения Кати?
– У нас не было после. Я увидела Сандера только на своей свадьбе.
– Даро, или ты бредишь, или я сошел с ума. Ты любишь Александра Эстре, он, по твоим словам, любит тебя. Рито это знает и одобряет. У вас рождаются сын и дочь, а ты выходишь замуж за Артура и хочешь его убить?! Расскажи мне правду, прошу тебя. Почему вы разошлись? Ты увлеклась Артуром, а потом поняла, что ошиблась? Так?
– Что ты... Я не любила никого, кроме Сандера.
– Тогда, во имя Проклятого, почему?!
– Я... Чтобы спасти Александра и Рито.
– Спасти?
– Да... Я проклята. Я убью тех, кого люблю, если останусь с ними...
– Тебя заставили выйти за Артура?
Даро безнадежно опустила голову. Энрике смотрел на дочь и молчал. Чем он мог ей помочь? Во имя Проклятого, чем?!
– Дарита, как это было? Расскажи. Не бойся ничего. Говори.
Как это было... Рассказать? Рассказать и убить этим еще и отца?
– Тебя заставили выйти за Артура? – Голос герцога настойчиво возвращал назад, к реальности. Дариоло подняла полные слез глаза и кивнула.
– Кто?
– Мунтская бланкиссима.
– Расскажи мне все.
– Нет. Это убьет тебя.
– Вряд ли... Тех, кому нечего терять, убить непросто. Расскажи. Я не смог защитить тебя и Рено от Дафны, может быть, мне удастся спасти тебя от этой... как ее?
– Шарлотта. Я узнала ее, хотя она сделала вид, что видит меня впервые.
– Ты исполнила ее приказание?
– Да.
– Ты полюбила Артура?
– Я его ненавижу...
– Как же так? Ты должна убить того, кого любишь, а готова броситься с кинжалом на того, кого ненавидишь.
– Ты не понимаешь, – прошептала Даро, – я ХОЧУ убить Артура, это МОЕ желание, а бланкиссима... Она сделала так, что мои руки делают, что хочет она. Я бы убила Александра и Рито...
– Знаешь, Дарита, – герцог прижал дочь к себе, – я в этом не уверен.
– Отец... Ты не понимаешь, а я... Я не могу тебе рассказать ВСЕ... Если ты узнаешь, то умрешь.
– Ты думаешь, я этого боюсь? Но мне кажется, ты ошибаешься. Тебе запугали, это так. Как меня и Рено, заставили поверить... Дарита, я стал умнее. К несчастью, слишком поздно. Я все время думал о том, что произошло, думал до бесконечности и многое понял. Нас губит наш собственный страх, и мы делаем то, что они хотят. Расскажи мне все, и посмотрим, узнает ли об этом твоя Шарлотта, и сможешь ли ты убить хотя бы меня, а я для тебя значу куда меньше, чем Александр или Рито.
...Она рассказала, но не потому, что поверила, а потому, что не могла больше оставаться один на один со своей болью. Энрике долго молчал, глядя куда-то вдаль, а потом тихо сказал:
– Клянусь, что тебя обманули. Проклятые ведьмы! Да и я тоже хорош... Если б я вовремя вырвал тебя из их лап... Прости меня.
– Значит, – шепнула Даро прижимаясь к отцовскому плечу, – значит, все не так?
– Конечно. Ты же не назвала имени, а произнести слово легче, чем поднять нож. Ты удавила пса, это так. Но тебя запугали белыми собаками. Ты их ненавидела и боялась, и ты смогла убить. Но котенка или простого щенка ты бы не тронула. В этом я уверен. Тебя запутали и заставили наделать глупостей. Как и меня в свое время. Рито был прав. Эти мерзавки не так сильны, как они нам внушают.
Отец был прав. Ее обманули, никакого заклятия нет и не было, но это ничего не меняло. Она теперь жена Артура Бэррота, а Сандер женат на Жаклин...
