Закон Баадука гласит: если отец перед смертью не сказал своего Слова, старший сын остается Старшим. Наджед получал корону, Яфе – смерть. Однако Яфе хотел жить. Узнав о смерти отца, принц понял все и вместе с верным рабом бежал на юг, намереваясь пересечь пустыню Гидал и добраться до земель мубу. Их преследовали, но им удалось вырваться из окружения и скрыться в пустыне. Увы, последняя из выпущенных наугад стрел поразила Яфе. Сначала рана не казалось опасной, но на третий день началась лихорадка.
Иоанн выслушал мубу и обернулся к целителю.
– Что скажешь, брат Дамиан?
– Святой Эрасти милостив к больному, – сообщил тот, – с его помощью я остановлю болезнь.
– Хорошо, – настоятель повернулся к чернокожему, – мы поможем твоему хозяину. Ты волен остаться с ним или уйти.
– Служба Нгоро кончена, – сверкнул тот белыми зубами. – Я спасал жизнь хозяин. По закону это давать свобода. Нгоро возвращаться Зеленая Река. Святой человек давать Нгоро конь, еда и вода.
– Ты получишь все, что нужно. Когда ты отправляешься?
– Нгоро едет сейчас. Нгоро спешит.
– Дайте ему все, что он просит, и проводите его. – Игумен пощупал пульс больного, покачал головой и вышел. Никогда еще милость калифов к святой обители не подвергалась столь суровому испытанию. Однако оставить умирающего без помощи противно воле Господа и святого Эрасти...
Нэо Рамиэрль
Две дюжины на четверых, да еще из-за угла, это много больше, чем нужно. Видимо, те, кто решили на них напасть, не сомневались в успехе, и все равно они не рассчитали. Рамиэрль слишком долго был разведчиком, чтоб его захватили врасплох, а того, чему он научился в своих скитаниях, не знали даже эльфы Луцианы, чего уж говорить о паладинах. Роман не забывал каждую ору прощупывать окрестности в поисках чужого разума и сразу почуял гостей. Люди. Более двух десятков, возбуждены, насторожены и уверены в себе. Прочесть чужие мысли Нэо не мог, но оценить настрой появившегося в заповедных краях отряда было нетрудно, равно как и разделявшее их расстояние.
Конечно, можно было предположить, что это были паломники, направляющиеся в очередное капище Арцея и завернувшие в Заповедную Рощу за поздними грибами, но Рамиэрлю сие казалось маловероятным. Больше всего чужаки походили на воинов, намеревавшихся захватить врагов, и Нэо даже знал, кого именно. Эльф с усмешкой оглядел своих спутников. Аддари опять препирался с Альмиком, хотя и без особого вдохновения, Норгэрель о чем-то думал, лльяма, похоже, спала, хотя кто этих тварей разберет. Почувствовав его взгляд, тварюшка вскочила и подбежала поближе, однако наскакивать не стала. Запомнила, что ему это не нравится.
– Ну что, Волчонка, – осведомился Рамиэрль у порождения Тьмы, – драться будем или как?
– Драться? – переспросил Норгэрель и замолчал, прикрыв глаза, пытаясь понять, что встревожило Романа. – А... Понял. Сюда идут. Стараются себя не выдать и очень уверены в себе.
– Слишком уверены, – кивнул Нэо, – их много, но это ничего не значит.
– О чем вы? – Альмик смотрел на них, не скрывая удивления.
– К нам идут гости, и сдается мне, что они нас не любят. Но вот как они догадались, где мы?
– Отец всегда может узнать, где я, – пояснил Аддари, – но он не хочет мне зла. Я уверен.
– Тебе, может, и не хочет, – вскинулся Альмик, – а вот нам хочет.
– Это не эльфы, – твердо сказал Норгэрель.
– Значит, паладины, – в глазах бунтаря зажегся нехороший огонек, – сколько их?
– Больше двух десятков точно, – невозмутимо сообщил Нэо, но Альмика это только распалило.
– Ты собираешься драться? – поинтересовался Норгэрель.
– А что еще с этой поганью делать?! Не бежать же! Хватит, побегали!
– Мы не бегали, – возразил Роман. – Мы искали Врата, и мы не можем быть уверены, что за нами идет охота. Мы не сделали ничего, что не вправе делать изгнанники. Или я ошибаюсь?
– Нет, – кивнул Аддари, – мы не пытались вернуться в Долину Света, не совращали смертных, не являлись к ним в эльфийском обличье. Может быть, отец хочет с нами поговорить?
– С нами?
– Ну, со мной... Я все же его наследник.
– Аддари, – Рамиэрль старался говорить мягко, – если это так, к тебе должен прийти сородич, а не две дюжины людей, которые ведут себя, как охотники. Возможно, они и хотят увести тебя в Долину, но насчет нас у них, скорее всего, другие планы.
– Если мы нападем первыми, от них пух и перья полетят, – Альмик был настроен весьма решительно. – Роман, ты свою псину на них натравить сможешь, если что?
– Я хочу поговорить с ними, – твердо сказал Полуденная Песнь.
– Мы могли бы успеть уйти, – предложил Норгэрель. – Аддари, я думаю, мы с Рамиэрлем может отвести твой след, причем по-таррски. Они тебя больше не найдут.
– Вы уходите, – согласился сын Эльрагилла, – а я спрошу у них, что им нужно.
– Так мы тебя здесь и бросим, – проворчал Альмик. – Роман верно говорит, если это паладины, они наверняка какое-то непотребство задумали. Прикончат тебя, а потом на нас свалят.
– Альмик прав, – вздохнул Роман. – Или мы уходим вместе, или остаемся, но один ты с ними говорить не будешь.
– Точно, – кивнул человек, – будем драться.
– Ты не можешь знать, что они замыслили зло.
– Могу. Эти морды крашеные только на подлости и годятся.
– Я бы все же ушел...
Звездный Лебедь! Три спутника, и каждый стоит на своем, хорошо, хоть лльяма молчит... А выбирать ему. Драться, разговаривать или уходить? Он бы, конечно, ушел, но Аддари тоскует по отцу, а Альмик лезет в драку.
На него смотрели три пары глаз. Что до порождения Тьмы, то синий кокон скрывал ее голову, но видеть она видела, в этом Роман не сомневался. И тоже таращилась на него. Ну почему ему опять приходится решать не только за себя, но и за других?! Как хорошо он жил, когда считал себя смертным бродягой и был свободен... От кого он слышал нечто подобное? От Рене, тосковавшего по своей пиратской юности! А Жан-Флорентин, хотя его никто не спрашивал, заявил, что свобода – это осознанная необходимость и что мы отвечаем за тех, кого приручили. Звездный Лебедь! Он никого не приручал, они сами завелись... Нэо Рамиэрль из Дома Розы клана Лебедя собрал волю в кулак и повернулся к своим спутникам.
– Аддари, ты хочешь с ними поговорить? Альмик, ты не веришь паладинам и намерен драться? Норгэрель, ты советуешь уйти? Мы сделаем и то, и другое, и третье.
– Как? – Аддари выразил общее недоумение.
– Вы с Альмиком останетесь, но ты открыто, а он будет рядом, чтобы, если что, подоспеть на помощь. Если они идут по следу Аддари, то не могут быть уверены, что мы все вместе. Да и без чужаков разговор будет более откровенным. Если все в порядке, вы поговорите и решите, что делать дальше. А мы, мы тоже будем рядом. Альмик прикроет от меча, мы – от стрел и магии. Все решится само собой. Если предательства нет, выбор за Аддари. Если на него нападут, жалеть не будем.
