Книга Довод Королей, страница 28. Автор книги Вера Камша

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Довод Королей»

Cтраница 28

– Мальвани могут быть друзьями, но не слугами.

– Значит, главное ты понял. Мне нужны подданные, Сандер, подданные, а не указчики и приятели, которые захотят – помогут, а захотят – нет. Я не хочу крови, но, если потребуется, я ее пролью. Можешь так и сказать Обену.

– Я не буду ничего говорить.

– Да, неприятные вещи говорить трудно...

– Дело не в этом. Я не верю, что ты и вправду так думаешь, а если думаешь, то... – серые глаза Александра вызывающе сверкнули, – если ты так думаешь, я с тобой не согласен. Филипп, нельзя жить среди подлецов. Вспомни Батара! Ты заговорил об эскотцах. У них есть пословица: на свинье дальше хлева не уедешь. Тагэре не должны опираться на мерзавцев, да и опора из Вилльо как из жабы лошадь. Ты вот о крови заговорил... А ты уверен, что сможешь подавить восстание, если его поднимет Рауль и поддержат другие нобили?

– Хватит, Сандер. Мы с тобой начинаем переливать из пустого в порожнее. Скажи лучше, откуда эти нарциссы?

– Не знаю... Принес кто-то, я не слышал.

– «Принес кто-то»... Странные подарки ты получаешь. Королевские цветы, королевский меч...

– Я помню, кто я, Филипп. Я младший брат короля, и я верен брату и королю.

– Да я и не сомневаюсь, забудь о том, что я тебе тут наболтал, ты еще слишком молод для всей этой пакости. Скажи лучше, ты уже выбрал консигну [47] ?

Консигну? Разумеется, он об этом думал, думал с тех пор, как Дени начал вколачивать в него азы рыцарской науки. Сначала воображение рисовало что-то сложное и многозначительное со звездами, драконами, мечами и молниями. Но чем старше он становился, тем более пошлыми казались ему и изрыгающие пламя драконы, и попирающие оных рыцари. Да и положение младшего брата вкупе с уродством взывало к скромности и лаконичности... Личная консигна? Аларик в день приснопамятного поединка сказал: «Если ставить, так на волчонка, а не на кабана». На волчонка... Одинокий волчонок, задравший морду к невидимой луне... Да, именно так. А цвета обычные для Тагэре. Синий и серебряный.

– Ты что, заснул что ли, – поинтересовался Филипп, – неужели ничего не придумал? Я уже в двенадцать лет знал, что будет на моих знаменах.

– Я тоже знаю, – твердо сказал Александр.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ANTE BELLUM [48]

Времени не будет помириться...

Б.Окуджава

2882 год от В.И.

26-й день месяца Зеркала.

Арция. Мунт

Шарло Тагэре ненавидел Мунт, и Рауль ре Фло только теперь понял правоту покойного герцога. Столица и двор – это интриги, ворье, грязь. Может, Шарло и сумел бы этого избежать, но его сыну это не удалось. Ему много чего не удалось.

Рауль все лето промотался по эскотской границе, проверяя гарнизоны. Пока замковый пояс, созданный Шарлем, держался, но нуждался в обновлении. Людям надо было платить, крепости чинить, оружие закупать, а Мунт денег не присылал, и Рауль знал почему. Вилльо! Ре Фло и в страшном сне не мог вообразить, что найдется семейка, способная воровать больше, чем Фарбье, но покойный Жан в сравнении с новоиспеченным графом Реви и его выводком вполне тянул на Святого Духа.

Когда ре Фло, весьма холодно простившись с королем, объявил, что намерен заняться северными границами, его не удерживали. Рауль, хоть и взбешенный до глубины души скоропалительной женитьбой Филиппа, полагал, что, заполучив запретную красавицу, король быстро остынет и все пойдет по-прежнему. Не пошло. Новые родичи оказались сильнее старых друзей, которые один за другим покидали столицу. Те, кто плечом к плечу стояли на Бетокском поле, становились не нужны. Даже Мальвани. Известие об отъезде маршала в Оргонду для Рауля прозвучало, как набат.

«Выбирая между разрывом и разлукой, – писал Анри ученику и другу, – я выбираю разлуку, тем паче что в Оргонде защищать Арцию сейчас легче, чем в Мунте. Если все будет идти так, как шло, удерживать Паука придется из Оргонды, так как арцийская армия придет в самый жалкий вид. Я далек от того, чтобы жалеть о сделанном единожды выборе, но мне больно думать о том, как тает наша победа. Возможно, в этом есть и наша вина, но я воин, а не придворный. Пусть старик Обен ищет выход из положения, а я могу лишь уехать, сохранив видимость былой дружбы.

Можете мне поверить, Рауль, я долго думал, прежде чем решиться на этот шаг, но последний разговор с Филиппом не оставил мне даже надежды. Я верен и буду верен Арции и памяти Шарля, но на большее меня не хватает. Мне больно думать, что я оставляю вас в этот тяжелый миг, и я надеюсь, что мужество и благоразумие вас не оставят...»

«Мужество и благоразумие, – проворчал Рауль. – Проклятый! Эти вещи и раньше-то не слишком сочетались друг с другом, а уж теперь... Будьте благоразумны и не вздумайте отлупить королевского тестя! Будьте мужественны и скажите королю правду!» Он, конечно, поговорит с Филиппом, тем более его об этом просит и дворянство Севера, и воины, год не видавшие жалованья, но продолжающие отбиваться от эскотских разбойников. Но что выйдет из этого разговора? По дороге в Мунт Рауль заезжал в Тагэре, Эста и слышать не хочет о том, чтобы поселиться с некогда обожаемым сыном, а нечастые приезды Филиппа оборачиваются ссорами. Упрям, как осел, и при этом под каблуком у своей ненаглядной Эллы. Хуже сочетания не придумать!

Ре Фло приветственно помахал рукой толкущимся на мосту зевакам, которые приветствовали Короля Королей радостными возгласами и напутствиями. Добрые жители Мунта советовали Раулю утопить Вилльо в Льюфере. Он бы с удовольствием, но что делать с Филиппом? Из кабачка вывалилась толпа студиозусов, изо всех сил горланящих песню о рыжей суке и четырех «пуделях». И эти о том же...


2882 год от В.И.

7-й день месяца Волка.

Фей-Вэйя

До рассвета оставалось несколько ор. Анастазия очень любила эти тихие ночные часы, когда даже самые усердные молельщицы успокаивались в своих кельях, а самые пылкие влюбленные засыпали в объятиях друг друга. Ее Иносенсия равно презирала как первых, так и вторых. Что толку тратить единую и неповторимую жизнь во имя того, о чем никто ничего не знает и знать не может? Стоит ли тратить молодость на краткие удовольствия, воспоминания о которых потом станут мукой и стыдом? Сейчас Анастазия была рада, что семнадцать лет назад не дождалась Шарля Тагэре.

Подумать только, как ее когда-то занимало то, что менестрели называют любовью. Шарль был для нее светом в окошке, чуть ли не богом, а жизнь без него казалась страшнее смерти. Как же она была глупа! Ну да не было бы счастья, да несчастье помогло. Герцог Тагэре теперь далек от дел мирских и своей смертью освободил и ее. По крайней мере, она надеялась, что это именно так, а сны... Сны не в счет, мало ли чем смущает души Проклятый. Главное, чтобы об этой ее слабости не узнали другие, потому что Предстоятельница ордена должна быть безупречна.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация