– Если она не что?!
– Если она не... Ну, вы же знаете, что говорят про Дафну? Так вот, это правда! Конечно, дела сестер – это дела сестер...
– Хватит, спасибо, что сказал, – Рафаэль был уже у двери.
– Монсигнор, но вы... Мне и моей даме не хотелось бы, чтобы...
– Успокойтесь, я вас не выдам.
Бекко еще что-то говорил, но Рито уже не слушал. Все его благоразумие куда-то делось вместе с благим намерением сдержать данное отцу слово. Он и раньше знал, что Дафна развлекается с девушками, но надеялся, что на дочь герцога у нее рука все же не поднимется. Поднялась. Да и чего было ожидать после того, как отец так унизился?! Но малявку он вытащит! Так они не договаривались! Он любит Рено, но та бы отказалась от жертвы Даро, если б знала, что от девочки требуется на самом деле.
Отец не зря упрекал старшего сына в том, что он сначала прыгает со скалы, а потом вспоминает, что сейчас отлив. Рафаэль не подумал ни о лошадях, ни о платье для Даро, ни об укрытии, в котором мог спрятать сестру до прихода корабля. Правду сказать, он вообще ни о чем не подумал. Главное было увидеть Даро, убедиться, что с ней ничего страшного не произошло и увести из этой мерзкой дыры. Истинный байланте, Рито никогда не загадывал дальше, чем на один шаг. Бык бросится, тогда и посмотрим в какую сторону прыгнуть...
Через монастырскую стену он перебрался легко и просто. Все россказни о магических ловушках оказались бабьими выдумками, как он, впрочем, и думал. Отец дал себя запугать и проиграл, а камбала отнюдь не так сильна, как говорит. Скорее всего, Рено была отравлена, а не заколдована, все остальное сделали страх отца и наглость Дафны, за которую она еще поплатится. Но сначала малявка!
Глухая стена стоящего особняком здания, в котором жила бланкиссима и куда, как с ходу решил Рафаэль, поселили Даро, была увита кошачьим виноградом. Цепляясь за лозы, Рито вскарабкался на крышу, вспугнув стайку откормленных голубей, которых, к слову сказать, терпеть не мог. Взломать слуховое окно было и вовсе просто, равно как и чердачный люк. То, что он делал, было преступлением против законов светских и церковных, но Рафаэль Кэрна на эти законы плевал. Он должен был спасти сестру, хотя бы на него ополчились все клирики мира. Юноша тенью крался по прохладному коридору. По обеим сторонам тянулись запертые двери. Похоже, найти малявку сложнее, чем вытащить...
Коридор круто сворачивал. Было тихо, и Рито рискнул выглянуть из-за угла. Ага, похоже, он попал к апартаментам Дафны. Проход шире, на полу ковры, а стенки расписаны какими-то циалианскими глупостями. Одна из дверей распахнулась, пропустив тощую капустницу с подносом. Рито совсем вжался в стену, готовый, если что, схватить дуру за шею и слегка придушить, чтоб не закричала, но непорочная сестра свернула в другую сторону. В два прыжка преодолев расстояние до оставшейся открытой двери, Рито скользнул в святая святых обители. Прихожая Дафны была темной и большой, в углу теплилась лампада, на которую целомудренно взирала святая. Несколько кресел, стол, покрытая сукном скамья, под которую, если что, можно забраться, и сразу пять дверей.
При всей своей импульсивности, Рафаэль никогда не играл в кости и карты, предпочитая милостям судьбы честный бой хоть с быком, хоть с человеком. Однако теперь ему предстояло вытащить одну карту из пяти, если, разумеется, Даро тут. В коридоре послышались шаги, и юноша ужом скользнул под примеченную скамейку. Вошли двое. Нет, сегодня судьба была на его стороне. Худосочная циалианка привела с собой Даро! Сестра произнесла лишь одно слово, но, даже промолчи она, Рито бы ее узнал по походке, по дыханию, по чему-то, чему и вовсе нет названия, но что позволяет нам чувствовать присутствие близких. Из своего малоприглядного укрытия он мало что видел, но слух у него был как у кошки.
Даро и ее спутница остановились у центральной двери. Циалианка постучала громко и вместе с тем робко. Низкий голос, который Рафаэль ненавидел с детства, буркнул что-то неразборчивое.
– Послушница Доротея по зову бланкиссимы.
Твари, девчонка же еще не приняла постриг! Они еще не должны забирать ее имя, ведь имя последнее, что у нее осталось...
– Пусть войдет, Иола. Скажи, чтобы нам не мешали.
Скрип... Открылась и закрылась дверь. Циалианка зашаркала вон, старательно затворив за собой дверь, а вот это уже со стороны комнаты Дафны. Повернулся ключ, щелкнул замок, и настала тишина. Рито выбрался из-под скамейки и задумался. Вряд ли камбала рискнет развлекаться средь бела дня в своих апартаментах. Мало ли кто может прийти. Наверное, опять будет приставать к малявке с Писанием. Ладно, он подождет за занавесками, пока Даро поведут назад, и запомнит дорогу. Удастся – поговорит, нет – вернется ночью. На всякий случай.
Заявится камбала, пусть пеняет на себя, а обойдется, он просто переночует у сестры и уйдет до вечера. И так, пока не придет «Сын садана», а дальше... Дальше прощай, Мирия! Какими бы ни были пресловутые маринеры, сестре всяко будет у них лучше, чем в этом склепе, по недоразумению именуемом божьим домом...
План казался благоразумным и осуществимым, и, как и большинству великолепных планов, ему не суждено было сбыться. За дверью закричала Даро, и в этом крике было столько ужаса и отвращения, что Рито враз утратил все свое благоразумие, которого, говоря по чести, было не так уж и много. Дверь у бланкиссимы была хорошей, а вот замок подгулял. Дафна навела на всех такой страх, что никому и в голову бы не пришло ее тревожить, когда она закрывалась у себя, и тем более вламываться в ее апартаменты. А вот Рито пришло. Удар ногой, и дверь с треском распахнулась. Хрюкнул вырванный с мясом замок, закачалась разорванная цепочка. Две пары глаз уставились на юношу, белесые с ненавистью, черные с безумной радостью и надеждой.
Циалианка вскинула пухлую руку. То ли грозила, то ли готовилась к заклятью, то ли просто испугалась, этого ни Рафаэль Кэрна, ни его сестра так никогда и не узнали. Рито был быстр, как мангуст или мирийский байланте, и он никогда не промахивался. Свистнул брошенный нож, и Дафна, не успев даже вскрикнуть, грузно и некрасиво свалилась на пол.
2885 год от В.И.
27-й день месяца Иноходца.
Арция. Мунт
Барон Эгон Фарни стиснул зубы. Рана была неопасной, но неудобной! Сам виноват, раскрылся, как последний осел. Нужно собраться, собраться и покончить с горбуном одним ударом. Хитрый финт, перекат, ложный замах и удар в сердце! Но сначала сократить расстояние. Сократишь тут... Непростой противник, ох непростой, лучше с тремя обычными сцепиться, чем с одним таким. Смотреть не на что, а силища медвежья, и скачет, как кошка... Проклятый! Ну да и не с такими справлялись... Барон отступил и внезапно бросился вперед в низком выпаде. Это был его коронный удар, но Тагэре опять ушел вправо. Он все время уходит вправо, но в поединке нельзя повторяться, следующий раз Фарни его достанет, только этого следующего раза может и не быть. Барон понимал, что слабеет, дыхание сбилось, в глазах стало темнеть... Если ничего не придумать, он сейчас свалится здесь, как мешок. Проклятому ублюдку и делать-то ничего не нужно, только плясать и держать дистанцию.
