Завтракали они у Ля Перуз, на третьем этаже, в
небольшом отдельном кабинете, темные стены которого были пестро разрисованы
изображениями марионеток. О. посадили на диван, справа и слева от нее в креслах
устроились друзья сэра Стивена, а сам он занял кресло напротив. О. была
уверена, что одного из этих мужчин она видела в Руаси. Но он, если ей не
изменяет память, конечно, ни разу не насиловал ее. Второй, рыжеволосый парень,
был явно моложе своего товарища, и, скорей всего, ему не было еще и двадцати
лет. Сэр Стивен очень быстро и кратко объяснил им, кто такая О. и почему он
привел ее сюда. И снова О. была неприятно удивлена грубостью его речи. Впрочем,
каким еще словом, кроме как слово шлюха, следовало бы называть женщину,
готовую, едва почувствовав желание мужчины, тут же отдаться ему — будь он, к
примеру, друг сэра Стивена или просто обслуживающий их столик официант? Завтрак
затянулся. Мужчины долго пили и громко разговаривали. После того, как принесший
кофе и ликер официант удалился, сэр Стивен отодвинул стол к стене, подсел к О.
и, подняв на ней юбку, показал своим приятелям ее кольца и диск. Чуть позже,
сославшись на неотложные дела, сэр Стивен ушел, оставляя О. друзьям. Первым ее
использовал тот мужчина, которого она видела в Руаси. Оставаясь сидеть в
кресле, он велел ей опуститься перед ним на колени, вытащить из брюк его член и
взять его в рот. Туда же он почти сразу и кончил, не выдержав ее искусных ласк.
Потом он заставил ее привести в порядок свою одежду и тоже ушел. Рыжеволосый
молодой человек, видимо совершенно потрясенный покорностью О., ее железными
кольцами, рубцами, покрывавшими все ее тело, вместо того, чтобы тут же овладеть
ею (чего и ожидала от него О.), взял ее за руку и увел из ресторана. Оказавшись
на улице, он подозвал такси и отвез О. к себе в гостиницу. Отпустил он ее только
ночью. Ошалев от желания и предоставленной ему свободы, он совершенно измучил
ее, то проникая в нее между ягодицами, то между бедрами, а в конце осмелел
настолько, что велел ей ласкать его так, как она ласкала его приятеля в
ресторане.
На следующее утро сэр Стивен прислал за ней
машину, и О., приехав к нему на рю де Пуатье, заметила, что ее хозяин словно
постарел за ночь. Он был необыкновенно серьезен и хмур.
— Эрик влюбился в тебя, О., — начал сэр Стивен
без всяких предисловий. — Сегодня утром он приходил сюда и умолял, чтобы я
вернул тебе свободу. Он говорил, что хочет жениться на тебе. Ты понимаешь? Он
хочет спасти тебя. — Он на секунду замолчал, потом продолжил: — Ты знаешь, что
я делаю с тобой все, что хочу, потому что ты принадлежишь мне, по той же самой
причине ты не можешь отказаться от этого. Но ты так же прекрасно знаешь и то,
что всегда вольна отказаться принадлежать мне и быть моей. Примерно это я и
сказал ему. Он вернется сюда часа в три.
О. засмеялась.
— По-моему, это несколько поздновато, —
сказала она. — Вы оба просто сошли с ума. Вы позвали меня только ради этого?
Или мы пойдем с вами гулять? Если нет, тогда позвольте мне вернуться домой…
— Подожди, О., — сказал сэр Стивен, — я позвал
тебя не только ради этого, но и не для того, чтобы пойти с тобой гулять. Я
хотел бы…
— Ну, что же вы замолчали?
— Идем, я лучше покажу тебе.
Он встал и открыл дверь, находившуюся точно
напротив входной двери и которую О. всегда принимала за заколоченную дверь
стенного шкафа. За ней она увидела очень маленькую комнату с обитыми
темно-красным шелком стенами. Посередине, занимая почти половину комнаты, был
сделан закругленный помост; по бокам от печи стояли две колонны — точная копия
помоста из музыкального салона в Сомуа.
— Двойные окна, обитая войлоком дверь,
проложенные пробкой стены, не так ли? — улыбнувшись, спросила О.
Сэр Стивен молча кивнул.
— Когда же вы успели это сделать?
— К твоему возвращению.
— Почему же тогда?…
— Ты хочешь спросить, почему же я ждал до
сегодняшнего дня? Все очень просто. Мне нужно было, чтобы тобой кто-нибудь
захотел воспользоваться, и вот теперь, когда ты побывала в чужих руках, я
накажу тебя за это. Прежде, я никогда не наказывал тебя.
— Накажите меня, — тихо сказала О. — Я ваша
рабыня. Когда придет Эрик…
Эрик пришел через час. Он вошел в комнату,
увидел там растянутую между двумя колоннами О., мертвенно побледнел и,
пробормотав что-то невнятное, тут же исчез. О. думала, что больше его не
увидит. Но в конце сентября, уже в Руаси, она вновь встретила его; он три дня
подряд требовал ее к себе и, обращаясь с ней хуже чем с животным, страшно
истязал ее.
Сова
О. так и не отважилась поведать Жаклин о том,
что Рене назвал «истинным положением вещей». Она, правда, помнила о словах,
сказанных ей Анн-Мари, которая предупредила ее, что когда О. наконец покинет
ее, то станет другим человеком. Поначалу О. не придала особого значения этим
словам, но теперь убедилась в обратном.
Скоро Жаклин, довольная и посвежевшая,
приехала обратно в Париж. Она по своему обыкновению не обращала внимания на то,
что ее лично не касалось. В свою очередь О. не старалась скрыть свою наготу,
даже мысль об этом казалась ей противоестественной. Она не собиралась
скрываться от подруги, даже когда принимала ванну или одевалась, и продолжала вести
себя так, как будто находилась в квартире одна.
На следующий день после своего возвращения
Жаклин случайно зашла в ванную комнату как раз в тот момент, когда О. поднялась
из воды и собиралась встать на пол, но нечаянно задела железным диском за эмалированный
край ванны. Услышав звон железа, Жаклин обратила внимание на странное
приспособление, находившееся у О. между ног, и заметила следы от ударов на
груди и бедрах.
— Что это у тебя? — удивилась Жаклин.
— Это следы, оставленные сэром Стивеном, — ответила
О., и чуть погодя добавила, ничуть не смущаясь и ничего не утаивая: — Рене
подарил меня ему. И он заковал мое тело в это железо. Смотри: здесь стоит имя
сэра Стивена.
Она накинула на себя махровый халат и подошла
поближе к Жаклин, чтобы подруга смогла прочесть надпись на диске. Та взяла диск
в руки и стала его рассматривать. Потом, отбросив халат, О. повернулась и,
указав на буквы, которые были выжжены у нее на ягодицах, сказала:
— Видишь, он отметил меня своей печатью. А это
— следы от хлыста. Сэр Стивен любит истязать меня собственноручно, лишь иногда
предоставляя это занятие своей чернокожей служанке.
Жаклин стояла, пристально глядя на О. и не
решалась что-нибудь произнести. Заметив это, О. засмеялась и попыталась
поцеловать подругу. Жаклин с ужасом отшатнулась от нее и бросилась вон из
ванной комнаты.
