О. принялась неторопливо вытираться, сбрызнула
свое чистое тело духами и расчесала волосы. Затем надела корсет, натянула чулки
и, войдя в комнату, взглянула в зеркало, у которого стояла Жаклин и с
отсутствующим видом проводила расческой по волосам. Их взгляды встретились.
— Застегни мне, пожалуйста, корсет, —
попросила О. — Ты, кажется, чем-то озадачена? Знаешь, Рене влюбился в тебя. Он
разве тебе ничего не говорил.
— Я не могу понять… — прошептала Жаклин.
Потрясенная услышанным, она сразу заговорила о том, что ужаснуло ее больше
всего: — Мне кажется, ты гордишься этим. Я не могу понять…
— Скоро Рене отвезет тебя в Руаси, и тогда
поймешь. Ты уже спала с ним?
Жаклин густо покраснела и негодующе замотала
головой. О. опять рассмеялась.
— У тебя на лице написано, что ты врешь, милая
моя. Глупышка, никто не может лишить тебя права спать с тем человеком, который
тебе нравится. И это вовсе не означает, что ты обязана со мной ссориться. Дай,
я приласкаю тебя, а заодно расскажу тебе, что такое Руаси.
Может быть, Жаклин боялась сцены ревности, а
может, ей было любопытно выслушать рассказ О. и получить ответы на свои
вопросы. Или ей просто нравилась та неторопливость и страстность, с которой О.
ласкала ее тело? Поколебавшись некоторое время, Жаклин уступила.
— Рассказывай, — сказала она.
— Ладно. Но прежде чем я начну, поцелуй сосок
моей груди, — попросила О. — Тебе пора научиться кое-чему, если ты хочешь
понравиться Рене.
Жаклин не заставила себя упрашивать. Она
сделала требуемое с такими старанием, что О. застонала от наслаждения.
— Рассказывай, — повторила Жаклин.
Услышанное показалось ей совершеннейшим
бредом, несмотря на простоту и искренность О., а также доказательства, которые
Жаклин только что могла увидеть собственными глазами.
— И ты еще собираешься вернуться туда в сентябре?
— спросила она у О.
— Мы вернемся с курорта, — ответила та, — и я
отвезу тебя в замок, ну, а может, это сделает Рене.
— Я бы не прочь побывать там, но только как
гостья, понимаешь? Я хочу просто посмотреть…
— Наверное, это можно устроить, — сказала О.,
но сама была уверена в обратном. Про себя она решила, что нужно только
уговорить Жаклин появиться в Руаси, а там хватит слуг, оков и плетей, чтобы
научить Жаклин тому, что ей необходимо постичь. О. понимала, что сэр Стивен
будет благодарен ей за такую услугу. Она знала, что он снял виллу вблизи Канн,
где они все — он, она, Рене, Жаклин и ее молоденькая сестра, — проведут весь
август. Жаклин должна была взять с собой сестру не потому, что сама хотела
этого; их мать надоела ей со своими просьбами взять девочку с собой. О. также
знала, что предназначенная ей комната, где Жаклин будет, судя по всему, часто
проводить с нею послеобеденный отдых, отделена от комнаты самого сэра Стивен
особой стеной, которая лишь кажется сплошной и звуконепроницаемой, а в действительности
есть не что иное, как решетчатая перегородка с отверстиями, которые дадут
возможность сэру Стивену хорошо видеть и слышать происходящее в комнате О. И
обнаженное тело Жаклин сэр Стивен рассмотрит во всех мельчайших подробностях и
насладиться зрелищем, которое он, вне всякого сомнения, оценит: О. ласкающая
Жаклин! Ее подруга узнает об этом уже потом, и О. вдвойне была приятна эта
мысль: она почувствовала себя оскорбленной, осознав, что Жаклин презирает ее,
будто она — закованная в железо рабыня, которую можно изо дня в день наказывать
плетью, хотя сама О. и гордилась своим нынешним положением.
x x x
О. в первый раз в жизни поехала на курорт, и
все здесь показалось ей нереальным и непонятным: томное, сонное море; синий
купол чистого неба, замершие на взморье под палящим солнцем деревья… «Эти
деревья неживые», — с грустью думала она, разглядывая экзотические растения,
благоухающие пряными ароматами, и ощупывала покрытые лишайниками камни, которые
были неестественно теплыми.
О. не понимала, почему волны выбрасывают на
берег гниющие желтые водоросли, напоминающие навоз своим видом; не понимала,
почему вода такая зеленая и волны накатываются на берег с таким удручающим
постоянством.
Впрочем, вилла находилась достаточно далеко от
берега и представляла собой здание, где раньше помещалась ферма. Рядом был
разбит небольшой, но очень красивый сад, а высокие стены отгораживали это место
от любопытных взглядов и назойливых соседей. У одного крыла (там жили слуги)
находился двор, сюда же выходили окна одного из фасадов. Окна другого и терраса
были обращены на восток, в сад, и здесь же, на втором этаже находилась комната
О. Внизу, рядом с домом росли лавровые деревья, и их вершины приходились почти
вровень с выложенным черепицей парапетом, ограждающим террасу. Крыша из
тростника защищала ее от дождей и немилосердного полуденного солнца, а пол был
выложен красной плиткой. Такая же плитка покрывала и пол в комнате О. А стены
там были покрашены известью, разумеется, за исключением той, которая служила
перегородкой и представляла часть стены алькова, над которой находилась
выгнутая арка. Вдоль стены тянулся низкий барьер со стойками из резного дерева,
такими же, как и лестничные перила. Пол в комнате был устлан пышным белым
ковром, а окна скрыты за шторами с желто-белым рисунком. Из мебели здесь
находились два кресла, обивкой которым послужил тот же самый бело-желтый
материал, из которого были сделаны шторы; платяной шкаф и широкий старинный
комод орехового дерева, а также длинный, очень узкий стол, отполированный до
такой степени, что комната отражалась в нем, как в зеркале. В углу лежали,
сложенные втрое тюфяки, обтянутые голубой материей.
О. повесила свои наряды в шкаф, а нижняя
половина комода заменяла ей туалетный столик. Сестренку Жаклин, Натали,
поселили в соседней комнате, и по утрам, когда О. лежала на террасе, та
приходила туда и ложилась рядом на чуть теплые от утреннего солнца плитки пола.
Натали была невысокой, полноватой девочкой, не
лишенной впрочем некоторой грациозности. На бледном лице выделялись слегка
раскосые, как и у ее сестры, глаза, только они были более темными и блестящими.
Она чуть-чуть походила на китаянку, а ее густые черные волосы были коротко
подстрижены сзади, а лоб, до самых бровей полностью скрывала челка. У Натали
были округлые, но еще детские бедра и маленькие упругие груди.
Однажды девочка забежала на террасу в надежде
найти сестру и застала там О., которая лежала обнаженная на голубом тюфяке.
Подойдя к ней, Натали увидела то, что в свое время так сильно удивило и вызвало
отвращение у Жаклин.
