План был правильным и хорошим, но увы! Их подвела самонадеянность. Разведчики заметили конный отряд, сопровождавший обоз с чем-то интересным, а у Луи было гораздо меньше пушек, чем хотелось бы. По всему выходило, что они успеют уничтожить охрану, захватить груз и отойти до подхода высланных против них войск. Луи и Рыгор действовали из расчета, что против них двинут не только конницу, но и гоблинскую пехоту, и двинут из Гелани, а посему ждать врага можно лишь через пару дней. Они просчитались. Обоз оказался обманкой. Как только резистанты бросились вперед, охрана, покинув фуры на произвол судьбы, рассыпалась по степи, зато в спину нападавшим ударили тарскийские конные тысячи. Судя по всему, на каждого участвовавшего в нападении резистанта пришлось по три, а то и четыре противника, но Луи не растерялся. Его всадники и несколько повозок с пушками, умело пользуясь каждой складочкой местности, сдерживали конницу, которой, к счастью, было далеко до «Серебряных», а возницы, нещадно нахлестывая коней, гнали повозки к высокому холму. Отступавший с основными силами Рыгор быстро, но без суеты заставлял людей делать то, к чему они готовились всю зиму. Повозки, въехав на вершину, образовали круг, в котором оставили три прохода — боковые для пехоты и тыльный для конницы. Когда всадники Луи, разрядив последние пистоли чуть ли не в лица врагам, взлетели на холм, по преследователям выстрелили из пушек и арбалетов. Тарскийцы остановились. Не лезть с разгону на крутой, хорошо укрепленный холм ума у них хватило.
Годоевцы встали походным лагерем на недоступном для стрельбы расстоянии, намертво отрезая резистантов от дороги к спасительным топям и, что еще хуже, от воды. Конечно, одну ночь лошади как-нибудь перебьются, но что с ними прикажете делать дальше? Не принимать же бой в степи на марше?
Имейся у резистантов способная отразить кавалерийскую атаку на ровном месте пехота, еще можно было бы рискнуть, но вчерашние крестьяне, оказавшись лицом к лицу с бешено мчавшейся конницей, наверняка растеряются.
— Надо продержаться до завтрашней ночи, — пробормотал Луи, — показать, что мы не отступим и что у нас есть зубы, вымотать… А потом попробовать прорваться. Если ударить сверху, может, и получится.
— Половину загубим, — Рыгор сплюнул в костер, — но делать нечего, долго нам тут не просидеть… Кони без воды побесятся…
— Хорошо, что у тарскийцев нет пехоты, — заметил Луи.
— И погано, что она есть у нас…
— На повозки посадим.
— Кони быстро устанут… Дывысь, — войт удивленно поднял брови, — шо то вона?
Тут было чему удивиться: Гайда, мирно лежавшая у ног хозяина, вдруг отчаянно завиляла пушистым хвостом и, радостно, по-щенячьи, повизгивая, заплясала на месте, желая броситься вперед и одновременно робея. Луи не успел даже удивиться, когда из-за повозок выступила стройная фигура. В свете костра сверкнули золотом не по-фронтерски длинные волосы, и тут уже Рыгор с криком: «Романе! Щоб я вмер! То ж дан Роман!» — бросился вперед с распростертыми объятиями.
2
Граф Варшани удовлетворенно кивнул и отпустил разведчиков. Все шло, как и предполагалось. Мужицкое войско — и какому дураку могло прийти в голову, что им командует арцийский принц?! — было оттеснено от тракта, за которым начинались леса и болота, откуда перепуганных селян выкурить непросто. Тем не менее добыча умела кусаться, а класть своих молодцов под безымянной горушкой, когда впереди большая почетная война, Варшани не собирался. Разменивать Кантиску, Гверганду и Идакону на несколько сотен дурацких повозок и головы никому не известных мужиков, пусть даже у них хватило наглости спрятаться за убитого в Лагской битве принца? Ну нет!
Граф Варшани недаром много лет был правой рукой Михая Годоя, он разбирался не только в конных драках. Приказ о необходимости покончить с фронтерским восстанием застал графа во всеоружии, он и сам подумывал о чем-то подобном, особенно после того, как во Фронтере пропал обоз с предназначавшимися ему легкими пушками.
Дело казалось нетрудным, хоть и хлопотным. Как только Гремиха станет проходимой, пройти железной метлой по нижней Фронтере, за каждого убитого тарскийца отправлять к господину Шаддуру сотню заложников, за каждый разграбленный обоз — сжигать село. По прикидкам Варшани, на все про все выходило, что к концу месяца Лебедя Фронтера и Нижняя Арция будут усмирены и он, оставив там южных гоблинов, которые должны подойти со дня на день, вместе с более обученными северянами поступит в распоряжение регента. Возможно, они даже успеют к штурму Кантиски, в котором Варшани хотелось поучаствовать.
Однако человек предполагает, а жизнь располагает. Резистанты каким-то немыслимым образом миновали еще не очистившуюся Гремиху и принялись буянить во вверенной графу Таяне! Это было оскорблением, и Варшани решил действовать немедленно. Больше всего он боялся, что армия самозванца удерет тем же путем, каким и появилась. По всему выходило, что Луи привел с собой не более десяти тысяч мужиков на телегах, соответственно пятнадцать тысяч конных изрубят наглецов в капусту. Хватило бы и пяти, но Варшани решил действовать наверняка, взяв с собой почти всех своих людей. В конце концов, вряд ли в Гелани в его отсутствие произойдет что-то такое, с чем не справились бы северные гоблины и фискалы.
Горцев Варшани решил с собой не брать. Во-первых, пешим не угнаться за конными, во-вторых, граф не слишком ладил с начальником горцев, неким Урриком, который хоть и пользовался доверием Годоя и герцогини, а может, именно поэтому был созданием крайне неприятным — заносчивым, неразговорчивым и откровенно презирающим и самого Варшани, и его окружение. Вот и пусть гоняет до седьмого пота подошедшее по последнему снегу подкрепление. В Кантиске без гоблинов не обойтись, а с резистантами можно справиться своими силами, да еще и позабавиться!
Лишь одно омрачало завтрашний триумф: спешно покидая Гелань, Варшани забыл взять парадный плащ, а значит, придется кого-то за ним посылать. Победитель не может вступить в Высокий Замок в ненадлежащем виде, благо Михай далеко, а его супруга близко и после родов стала еще красивее…
3
Рыгор, дожевывая на ходу здоровенный шмат хлеба с натертым чесноком салом, любовался на гарцующих черно-красных всадников.
— Красиво, — заметил подошедший Луи, — но нагло. Ох, не знают они, что их ждет!
— Ще ужжжнають, — заверил атаман, спехом заглатывая последний кусок, — а то бачь как разскакалысь… Той, возле оврага, их главный, чи шо?
— Похоже. — Принц присмотрелся и уверенно кивнул. — Точно, главный. Консигна, конь подороже, чем у прочих, и холуев вокруг тьма-тьмущая. Ну что, Рыгор, пошел я гусей дразнить…
— Только осторожно, — пробурчал войт, — не хватало, шоб ты тут башку сложил.
— А вот и нет, — Луи залихватски подмигнул, — я бессмертный! Мне еще нужно тебе Мунт показать, да и вообще столько всего… Куда уж тут умирать!
Законный наследник арцийской короны птицей взлетел в седло, и Атэв кокетливо затанцевал, словно хвастаясь наездником перед другими лошадьми. Тяжелые квадратные щиты, прикрывавшие тыльный выход из лагеря, оттащили в сторону, и кавалеристы цепочкой, стараясь не привлекать раньше времени внимания, начали спускаться по дальней стороне холма.
