2
Прозрачная холодная росинка сорвалась с тонкой ветки и маленьким бриллиантом упала в подставленную ладонь. Нанниэль повернула руку, ловя каплей пробившийся сквозь ясную чистую зелень звездный луч. Весна в Убежище, куда более долгая, чем за пределами острова, всегда была томной и изысканной. Ничего яркого, излишне пестрого. Цветы, белые или нежных пастельных расцветок, изливали тонкий аромат. Мелодично звенели многочисленные ручьи и роднички, над которыми кружились прозрачные стрекозы, на покрытых причудливой резьбой стенах плясали солнечные зайчики. Все было как всегда. Как всегда…
Водяная Лилия медленно обошла темнеющий пруд. Светало. Серебристые ивы полоскали в черной воде зеленеющие ветви, мраморная девушка поправляла растрепавшиеся волосы, улыбаясь счастливо и просветленно. Она, Нанниэль, никогда так не улыбалась…
Каменная красавица будет вечно счастлива и вечно любима, но создавший ее ныне одет в цвета Осени. И повинна в этом Эанке, а если быть до конца честной, то они обе. Это она внушила гордой и страстной девочке несбыточную мечту о власти. Потому что хотела уберечь дочь от собственной судьбы. Любя одного, принадлежать другому, чужому и равнодушному, что может быть страшнее? Теперь они свободны друг от друга.
То, что Астен мертв, Водяная Лилия почувствовала сразу же: эльфийский свадебный обряд связывает двоих особыми узами, а про гибель Эанке ей поведала ее собственная кровь. Нанниэль не знала, как все произошло, но была уверена: отец и дочь уничтожили друг друга. Водяная Лилия ненавидела Астена и боялась Эанке, но с их смертью в душе возникла пустота, которую было не заполнить. Убитая любовь оставляет кровоточащую рану, убитая ненависть — разочарование, убитая повседневность — холод и одиночество.
Нанниэль давно считала себя одинокой, но настоящую цену самому страшному из всех произнесенных когда-либо слов узнала после гибели нелюбимого мужа и жестокой дочери. Когда же Эмзар увел всех, кто хотел и мог сражаться, женщина впала в какое-то забытье. День шел за днем. Лили дожди, падали листья, шумела метель, улыбались фиалки… Бледные завитки, проросшие на месте гибели Тины, вновь стали роскошным папоротником, который в самую короткую ночь в году одарит влюбленных жаркими, сводящими с ума цветами, а осиротевшая Нанниэль тенью бродила по Убежищу, никого и ничего не замечая. И вот теперь капля росы, упавшая с юной березы, словно бы разбудила ее.
Нанниэль поняла, что ей пора. Убежище — это прошлое, которому она больше не принадлежит. Эта жизнь кончена, и ее место в том пугающем, грубом, кровавом мире, куда ушел сначала сын, а затем и Эмзар Снежное Крыло, ее единственная, вечная любовь. Она должна идти к ним. К нему. Сегодня. Немедленно.
3
Вода отступила до самого горизонта. Озадаченные морские обитатели, оказавшиеся на мели, жалко трепыхались среди бурых и зеленых водорослей. Копыта Гиба и растопыренные пальцы Могильщика расплескивали лужи, топтали застигнутых врасплох рыбин и не успевших убраться с дороги крабов. При желании тварь могла бы нажраться до отвала, но ее манила древняя кровь. Погоня неслась на восток, постепенно забирая в глубь продолжающего отступать моря. Рене знал здесь каждый мыс, каждую скалу, каждый извив побережья… Показалась Ветровая скала, откуда до лагеря Марциала нет и весы…
Рене бросил еще один взгляд через плечо. Отвратит по-прежнему несся за ними, смешно вытянув шею в тщетной надежде дотянуться. Солнце уже встало, обезумевшие от обилия пищи морские птицы с криками кружили над внезапно пересохшим заливом. Гиб коротко взвизгнул и обернулся, сверкнув зеленым глазом. Наконец-то! На горизонте стремительно вырастала гигантская водяная стена. Море собралось с силами, вознамерившись навсегда избыть осквернившую Тарру мерзость, но Могильщик не смотрел на горизонт, его интересовала лишь добыча.
Рене в последний раз взглянул в тупые и жадные глаза твари и расхохотался. В этот миг они с Гибом стали единым целым, древним и могущественным существом, полным неистовой, первозданной радости. Водяной Конь взвился на дыбы и победно заржал, и ответом ему был грохот океана. Стена воды стремительно неслась вперед — отвесная, увенчанная роскошной клубящейся гривой.
— Вперед! К лагерю…
Гиб сделал чудовищный прыжок и понесся к аккуратно насыпанному валу, с каждым шагом отдаляясь и от ставшего приманкой обреченного преследователя, и от взбесившегося моря. Могильщик же, лишившийся с пробуждением прежней защиты, так и не заметил своей гибели. Чудовищный вал подхватил отвратительное тело и, желая от него избавиться, повлек к берегу. Кружащиеся в небе морские птицы видели, как стена воды, сметая все на своем пути, ударилась в Зимнюю гряду, выламывая из нее огромные куски. За первой волной последовала вторая, третья… А когда выплеснувшее свою ярость море отступило, на мокром песке остались причудливые нагромождения камней, кучи водорослей да тины, какие-то деревянные обломки и десятка полтора искореженных арцийских пушек, напоминавших о том, что еще ночью здесь был лагерь девяностотысячной армии.
Глава 5
2230 год от В. И. 12-й день месяца Медведя
Таяна. Гелань
1
— Они можуть тут цельный год сидеть, — Рыгор раздумчиво тронул длинные усы, — на такие стены кидаться — лучше сразу в Рысьву вниз башкой…
— А кому они тут мешают? — проявил мудрость Луи. — Пусть их сидят! Гелань наша. Таяна наша. Фронтера тем более наша! Оставим их здесь под присмотром — и в Мунт!
— То було б добро, когда б не було погано, — хмыкнул бывший войт. — Шоб их тут держать, надо и руки, и голову… Иначе они такого понаделают… В замке одних гоблинов тьма, а ще геланьска шелупонь да тарскийцы з ихними подлыми подковырками… К таким только спиной повернися, враз без хвоста останешься…
— Это так, — подтвердил Роман, — но и караулить их мы не можем. Мы нужны в Арции… Конечно, — эльф нахмурился, — есть еще подземные галереи, если их не завалили… Ход Стефана вряд ли знает кто-то, кроме меня и Уррика…
— Дак у чему тогда справа?! — Рыгор приосанился. — Под утро и вдарим. Главное — до замка вломиться…
— Не скажи. Я немного знаю Высокий Замок. Попасть внутрь — еще не значит победить. Нам с бою придется брать каждую лестницу… А если там еще и ройгианцы? Я не уверен, что с ними справлюсь, так что положеньице у нас аховое. Хоть и у них не лучше…
— В любом случае нужно предложить им сдаться, — отчеканил Луи.
— Ты рехнулся, — сплюнул фронтерец, — так ти упырины тоби и согласятся…
— Не согласятся, но там дама. Кодекс Розы нас обязывает.
— А что? — Эльф на мгновение задумался. — Мы должны воевать по-рыцарски. Когда Луи предъявит свои права на корону, он должен быть безупречен… К тому же… К тому же это может и выгореть, если Илана по-прежнему… Короче, предъявим-ка им ультиматум.
— Ну зовсим обалдели. Вас там пулями-то нашпигуют, — постановил недоверчивый Рыгор. — Как того кабана чесноком…
— Насчет пуль не беспокойся, защитить десять человек я пока в состоянии. И… Возьмем с собой наших корбутских друзей.
