Луи Гаэльзский уверенно вышел на середину поляны.
— Кто может стоять, подойдите ко мне, чтобы я мог вас видеть.
Воины вскочили со своих мест, словно только этого и ждали, впрочем, так оно и было. Луи помедлил, пока не наступила полная тишина — слышно было лишь журчание ручья, у которого завели свою песню любвеобильные лягушки, — и поднял руку.
— Мы сегодня хорошо дрались, — его голос в напряженной тишине показался неожиданно сильным и звонким, — очень хорошо, и не наша вина, а наша беда, что бой проигран. Мы выполнили свой долг перед империей, сделали даже больше, чем она заслуживала. Поэтому я, Луи, сын принца Эллари Арцийского, освобождаю вас от присяги императору Базилеку, пустившему в Арцию врагов. Все, кто устал, ранен, кому надоела эта война, могут сложить оружие и уходить. Я требую только одного, сделайте это немедленно! Империя не заплатила вам за службу, но у меня есть несколько драгоценностей, возьмите их и продайте. — Луи рванул на себе ворот рубахи и сорвал с цепочки медальон с крупным бриллиантом, а затем, чуть помедлив, снял с пальца кольцо. — Я должен вам больше, но у меня, кроме этих вещей, ничего нет. Ну, вы решили?
Люди молчали, затем один, пряча глаза и путаясь в петлях, расстегнул кирасу и бросил ее к ногам принца.
— Мне не надо денег, — голос воина звучал тускло и хрипло, — я должен спасти мать и сестер… Они живут слишком близко, а я… видел Лошадки…
— Хорошо, — кивнул Луи. — Кто еще?
Из строя вышло еще семеро.
— Это все? — Люди молчали, неприязненно косясь на решивших уйти. — Хорошо, — еще раз повторил Луи. — Возьмите камни.
Один из воинов, хмурясь, протянул руку, и принц опустил в нее драгоценности.
— Продайте, только осторожно. Среди ювелиров всякие бывают.
— Да что ты делаешь, тварь?! — Седой усач, один из немногих уцелевших «Котов», преградил дорогу уходящим.
— Пусть уходят, — устало отмахнулся Луи. — Они имеют право.
— Да кто их держит? — презрительно рявкнул «Кот». — Но перстенек этот мы помним. Это память Эллари, и чтоб какой-то дезертир загнал его ростовщикам!.. Не позволю!
Названный дезертиром затравленно оглянулся и бросил злополучное кольцо в жесткую ладонь ветерана, пробормотав что-то вроде «я не знал»…
— Не знал он, видишь ли… А ну пшли вон, с глаз долой, зайцы драные! — Повторять не пришлось, уходящие мигом скрылись в кустах. — Ну и… с ними, — смачно сплюнул вслед «Кот» и заорал на оставшихся: — А ну, смирно! Спины прямо, брюхи убрать! Слушать мою команду! Его величеству императору Арции Луи Четвертому виват!
Часть четвертая
СВЕТ И ТЕНИ
Когда судьба поставлена на карту
И темнота сгущается, грозя,
Припомним изречение Декарта:
Предмета страха избегать нельзя.
Ведь убежав, уносишь страх с собою.
Не лучше ли без ноши, налегке,
Навстречу нежелательному бою
Идти вперед со шпагою в руке?
Александр Городницкий
Глава 1
2229 год от В. И. 8-й день месяца Влюбленных
Большой Корбут
Арция. Морской тракт
1
— Я скоро приходить.
Роман кивнул, и орка растворилась в рассветных сумерках. Это были ее горы, она узнала это место, считавшееся у гоблинов какой-то святыней. Роман слишком устал, чтобы выяснять подробности. Кризе захотелось помолиться — ее право, а ему, как он ни привязался к девушке, хотелось побыть одному. Эльф с наслаждением опустился на каменную глыбу, провел рукой по влажной от росы поверхности. Хвала Великому Лебедю, они наконец-то выбрались наружу, и все встало на свои места. Сверху темнело ночное небо, под ногами лежали обычные камни и трава, в лицо дул несильный ветер, напоенный ароматами хвои, цветущего горного шиповника и отчего-то дыма. А дым в горном лесу — это или пожар, или кто-то разумный с огнивом или огненным камнем. Либер лениво подумал, что встреча с чужаками им не нужна. Впрочем, если кто и разжег костер, то было это довольно далеко, и его можно легко обойти.
Роман поднял голову, читая путаные узоры созвездий. По всему выходило, что на тайных путях они пробыли недолго — дня три, не больше, но сумели покрыть расстояние, которое, иди они поверху, съело бы все лето, только кто сказал, что они были внизу? Странный коридор, в котором они очутились, на подземные тоннели походил не больше, чем на любую другую обычную дорогу. Их со всех сторон окружило ничто, словно они в кромешной тьме пробирались бесконечной извилистой галереей, у которой и стены, и пол, и потолок были зеркальными или же их не имелось вовсе. Запомнилось лишь ощущение зыбких, размытых граней между былью и небылью. И только где-то впереди маячил даже не огонек, а отблеск далекого отблеска.
Они не останавливались и почти не разговаривали: каждое сказанное слово свинцовой тяжестью давило уши, вызывая тошноту. Два раза они давали себе передышку, присаживались по-орочьи на корточки, пили из фляг набранную в колодце воду. Даже подумать, что в этом пропащем месте можно спать или есть, было невозможно. Роман и Криза шли так быстро, как только могли. Что было на уме у орки, знала лишь она, а эльф не мог отделаться от мыслей об Уанне.
Смерть открыла одну из тайн мага-одиночки. Уанн знал древние пути, ибо то, что эта зыбкая дорога из ниоткуда в никуда являлась ровесницей Тарры, было очевидным. Само по себе открытие либера не слишком потрясло — он слышал о существовании подобных дорог. Любой эльф и даже некоторые смертные умеют ходить лесным коридором, Прашинко и вовсе устраивал так, что земля бежала навстречу путнику. Но все это не то! В жутковатой тропе, на которую их толкнула стая Седого поля, ощущалась некая разумная сила, недобрая и чужая, готовая при первой же ошибке поглотить чужаков, осмелившихся посягнуть на ее древнее одиночество.
Уанну законы этих троп были ведомы, потому-то он и оказался на Седом поле. Он наверняка знал, как сойти с пути, чтобы устроить привал, умел открывать и закрывать тайные двери, которых тут просто не могло не быть, что-то знал о здешних Хозяевах и, самое главное, не ошибся бы в выборе дороги. Они же с Кризой оказались в положении щепки, подхваченной потоком. Оставалось надеяться, что их прибьет к берегу, ведь загнавшие их в колодец птицы не проявляли враждебности. Им просто было нужно, чтобы эльф и орка ушли именно этим путем.
Роман уже свыкся с тем, что избран какими-то непонятными ему самому силами для не совсем ясной, но важной цели. Если он оказался на дорогах Уанна, значит, так нужно, не будем спорить, тем более что выбора-то по сути и нет. Или все-таки есть?
Эльф потряс головой и вновь взглянул на ставшее изумрудным небо… Кризе пора было бы вернуться, если только девчонке не пришло в голову попытаться раздобыть какую-то живность, что было бы кстати. И вообще все сложилось не так уж и плохо. Лето еще и не началось, а он уже в нескольких днях пути от заимки старого Рэннока, где остались Топаз и Перла. Драка в Таяне, надо полагать, идет нешуточная, и лишняя шпага Аррою пригодится.
