— Мешаю, что ли, тебе? — удивился водитель.
— Слишком много болтаешь.
— Во какая… — протянул мужик, — конкретная…
— Угу, — кивнула я и стала смотреть в окно.
В голову полезли разные мысли. Кто такой
обладатель баритона Андрей Львович? Судя по быстроте, с которой он появился,
дядька либо находился в доме, либо маячил поблизости. И незнакомец совершенно
правильно не разрешил Анне закрыть окно. Что они еще говорили? Что-то вроде:
«Михаила Петровича отравили…»
Ой, мама! Значит, Антонов действительно умер?
Это случилось на самом деле?
— Кто скончался? — вдруг спросил водитель.
Я вздрогнула.
— Где?
— Ты только что сказала: «Умер. Это правда».
— Не обращай внимания, — постаралась
улыбнуться я, — снимаюсь в сериале, сейчас роль повторяю. Сделай одолжение, не
лезь с расспросами.
Шофер заерзал на сиденье, но замолчал. Я снова
попыталась собрать расползавшиеся, словно новорожденные котята, мысли в одну
кучу. Пока что все складывается более чем плохо. Я удрала, бросив в доме свою
сумку с вещами. Но ведь не могла же я остаться! Каким образом объяснила бы
милиционерам наличие в бауле громадной суммы? Правда настолько невероятна, что
она любому показалась бы стопроцентной ложью.
Так, спокойно, Лампа! Возьми себя в руки и
попытайся сохранить способность соображать. Что произошло ужасного?
А ничего! В доме Антоновых валяются безликие
вещи — ни на джинсах, ни на пуловерах нет меток с моим именем, фамилией и
адресом. Никаких документов в сумке нет, вычислить ее владелицу — безнадежное
дело. Можно перевести дух и расслабиться.
— Вроде бы ты про этот дом говорила, — спросил,
вдруг прервав мои размышления, шофер. — Я тут как раз сворачивать должен.
— Спасибо, — кивнула я, — мне тут рядом,
пробегусь дворами, держи деньги.
Водитель выдернул из моих пальцев честно
заработанные купюры, и «Газель» растворилась в московских сумерках.
Трясясь от холода, я донеслась до нашей
квартиры и ощутила огромное облегчение, когда поняла, что дома никого, кроме
собак, нет.
— Потом, девочки, потом… — забормотала я,
отпихивая мопсов, пытающихся облизать хозяйку. — Гулять с вами не пойду,
замерзла, устала и страшно хочу есть. Но сначала позвоню Лауре, объясню
ситуацию и откажусь от дела. Конечно, участок мне не достанется, и пятьсот
баксов придется вернуть, но это не страшно.
Продолжая трястись в ознобе, я порылась в
памяти своего мобильного телефона и нажала нужные кнопки.
— Алло, — мгновенно отозвался женский голос.
— Лаура?
— Вы ошиблись.
— Извините, пожалуйста.
— Ничего, бывает, — мило ответила незнакомка.
Я вздохнула и повторила попытку.
— Слушаю.
— Лампа Романова беспокоит…
— Девушка, вы снова ко мне попали, — слегка
нервно перебило знакомое уже мне сопрано.
— Простите, совершенно не понимаю, как такое
получилось.
— Не беда, будьте внимательней.
— Ладно, не сердитесь.
— И не думала злиться.
В третий раз я крайне внимательно набирала
цифры, но вновь услышала все то же мелодичное:
— Алло.
— Опять вы! — вырвалось у меня.
— Ясное дело! — воскликнула собеседница.
— Но почему я постоянно к вам попадаю?
— Замечательный вопрос! — ехидно отозвалась
женщина.
— Простите, — опомнилась я.
— Да ладно, — по непонятной причине
развеселилась собеседница и вдруг представилась: — Меня Варей зовут. Вы чей
номер набираете?
— Лауры Ивановой.
— Вроде имя знакомое… — протянула Варя. — А
цифры назовите?
Услышав номер, Варя хмыкнула:
— Правильно, но только здесь я живу, и это мой
телефон.
— Вы уверены?
— В чем? — хихикнула Варя. — В том, что обитаю
в собственной квартире?
Мне оставалось лишь тяжело вздыхать.
— Наверное, неправильно записала номер.
— Лаура Иванова… — протянула Варя. — Нет, я с
такой не знакома. Хотя… Стойте! Сейчас!
В трубке повисла тишина, изредка прерываемая
треском.
— Нет, не она, — произнесла, запыхавшись,
Варя. — Квартиру я купила два года назад и сейчас ходила посмотреть, как бывшую
хозяйку звали. Она Луиза Каменская.
— Луиза — Лаура… слегка похоже.
— Но не то, — констатировала Варя. — Ну,
покедова, недоразумение выяснилось.
— Больше не побеспокою, — тихо сказала я.
— Звоните на здоровье, — радушно предложила
Варя и отсоединилась.
В полном изнеможении я опустилась на пуфик и
начала гладить мопсов. Что же делать? И ведь наверняка я сама виновата, что
попала в такую ситуацию. Опять в цифрах запуталась. Знаю, знаю за собой такой
грешок… Вот в телефонной книжке стоит «134», но вполне вероятно, что Лаура
назвала 184 или 237… Я действительно способна капитально перепутать все цифры.
Посидев пару минут без движения, я стряхнула с
себя оцепенение и набрала номер Семена Крутикова.
— Слушаю, — прогудел в трубку незнакомый бас.
Я покосилась на экран сотового. Нет, сейчас не
ошиблась, правильно набрала.
— Можно Сеню? — спросила я.
— Слушаю, — повторил голос.
— Что с тобой?
— Простыл, — прокашлял телефон. — Это кто?
— Лампа Романова, — вздохнула я.
— Здорово, — повеселел Семен. — Чего надо?
— Уже ничего.
— Как так?
— Хотела попросить тебя об одной любезности,
но если сидишь дома…
— Кто дома, я? — изумился Крутиков. — На
работе парюсь.
— В соплях и с кашлем?
— Что мне снег, что мне зной, что мне дождик
проливной, когда мой начальник такой злой, — просипел корявыми стихами Сеня и
принялся издавать лающие звуки.
— Помоги, пожалуйста, — попросила я, когда он
сумел справиться с кашлем.
— Поллитра! — оживился Крутиков.
— Конечно.
— Коньяка!
— Ладно, без проблем, — пообещала я.
— Шучу, — захрипел Сеня. — Ну, излагай.
