— Газ в нашей стране есть всегда, — возразила
Юля. — Говорят, его даже во время войны не выключали. Имею в виду сорок первый
год.
— И чё, тогда в Москве газ был? — изумился
Кирюша.
— Ну ты дурак… — захихикала Лизавета. — На
чем, по-твоему, люди обед варили?
— На нефти, — совершенно серьезно заявил
Кирюшка.
— Еще скажи — во дворах на костре, —
окончательно развеселилась Лиза.
— Может, и так, — пожал плечами Кирюша. — Меня
тогда еще не родили, я лично не видел. Кстати, тебя тоже еще на свете не было,
откуда такая уверенность про газ?
— Лампуша, — повернулась ко мне Лизавета, —
скажи быстрей: когда немцы на Москву наступали, газ в квартирах имелся?
— Понятия не имею, — сквозь зубы процедила я,
— родилась спустя много лет после великой Победы.
— Да ну? — удивилась Лиза. — А я думала, ты…
— Современница Петра Первого, — довольно
засмеялся Сережка.
— Так что с плитой, Лампочка? — кинулась мне
на помощь Катюша.
— У нее пьезозажигание, — горестно пояснила я,
— а оно от электричества питается.
— Эка беда, — фыркнула Юлечка, — спички
возьми.
— У нас их нет.
— Почему? — удивилась Юля.
— До сих пор были не нужны, — растерянно
ответила я.
— Ага, зато старый эмалированный таз — крайне
необходимая вещь, — не упустил случая ущипнуть меня Сережка, — и его ты бережно
хранишь в шкафу, да еще на самой верхней полке.
— Давайте не будем ссориться, — ласково
прервала разговор Катюша. — Лампочка сейчас нальет в кастрюлю воду, а я сбегаю
к соседям за спичками. Ну что о нас подумает Виктор Николаевич? Хороши хозяева,
ничего-то у них нет!
Катя вышла. Юлечка вздернула подбородок, но
промолчала, Сережка сел у стола, Кирюшка примостился на диванчике, около смирно
сидевшего там Виктора Николаевича, я наклонилась к шкафчику, Лизавета грустно
сказала:
— Кошечка скоро догорит.
— Кирюша, — попросила я, — вон там лежит целая
коробка со свечами, попробуй ее открыть.
— Легко, — воскликнул мальчик и схватил
упаковку.
— Лампуша, — спросила вернувшаяся от соседей
Катя, держа в руке коробку спичек, — там Вовка в лифте застрял, просил у тебя
узнать, когда аварийка приедет. Говорит, уже устал помощь ждать.
Я едва не выронила кастрюлю с водой, которую
как раз ставила на плиту. Совсем забыла про Костина! Надо немедленно звонить в
диспетчерскую, но не знаю телефон. Внезапно в мозгу вспыхнули цифры «911». Нет,
это не то, я просто насмотрелась импортных кинолент, москвичи должны набирать
«01», «02», «03, «04»… Только к застрявшим лифтам пожарные, милиция, врачи и
Мосгаз отношения не имеют! Завтра же наведу порядок в шкафах и положу на самое
видное место необходимые номера телефонов. А если прорвет трубу? Или начнется
наводнение? Надо же знать, куда обращаться…
— Открыл! — заорал Кирюша. — Классные свечи,
не встречал таких — толстые, черные, суперские…
— Вода закипает, — возвестила Юлечка, — давай
пельмени.
— Поджигаю, — завопил Кирюшка, поднося фитиль
на самом деле очень странной по виду свечи к нервно подпрыгивающему огоньку
догоравшей кошечки.
Я открыла балкон и стала искать пельмени,
принесенные Сережей. За спиной раздалось угрожающее шипение, потом послышался
тонкий, воющий звук. Я обернулась, глаза увидели Кирюшку, державшего в
вытянутой руке черную толстую палку, из верхнего конца которой змеился с
неприятным потрескиванием дым.
— Ложись! — завопил вдруг Сережка.
Я прижалась к стене, Юлечка, словно
подкошенная, шлепнулась на пол, а ее муж выхватил из кулака растерявшегося
младшего брата дымящееся нечто и живо вышвырнул его через открытую дверь
балкона на улицу.
Все мы вместе с собаками кинулись на лоджию.
Увиденная картина впечатлила: вместо того чтобы под действием земного
притяжения шлепнуться вниз, «свеча» взлетела вверх, взорвалась ярко-красным
огнем и повисла в воздухе, освещая двор не хуже прожектора. Несколько мгновений
она сияла люстрой, потом свет из пурпурного стал белым, синим, зеленым, а затем
таинственный предмет, оставив за собой хвост искр, унесся вправо. Собаки, воя и
лая, бросились в глубь квартиры.
— Эт-та что было? — прошептала Лиза.
— У Лампы спросить надо, — пробурчал Сергей.
Я икнула, попыталась пошевелить
каменно-тяжелым языком, но потерпела неудачу.
— Совсем кошечка закончилась, — возвестила
Лизавета, — жаль, Лаурка Антонова всего одну подарила.
Я вздрогнула. Лаура Антонова… Лиза уже второй
раз упоминает это имя и фамилию. Почему они кажутся мне знакомыми?
— Ну-ка дай прочитаю, пока совсем в темноте не
остались, — сказал Сережа и схватил лежащую на столе коробку со свечами. — Да
уж… Лампа, немедленно отвечай: где приобрела столь замечательную вещь?
— У метро бабушка стояла… — промямлила я. —
Холодно было, она совсем замерзла, вот я и пожалела старушку, купила коробку.
Не от хорошей жизни пенсионерка зимой на улице торговать решила, наверное,
пенсия копеечная.
— А где сей божий одуванчик эти свечки взял? —
продолжил допрос Сережка.
Я напрягла память.
— Вроде она что-то говорила про внука, который
на заводе работает, ему, мол, часть зарплаты готовой продукцией выдали.
— Ну, это маловероятно, — ухмыльнулся Сережка.
— Во-первых, не девяносто первый год на дворе, а во-вторых… Лампудель, ты
читала надпись на коробке?
— Нет, — честно призналась я.
— Купила сама не зная что? — нахмурилась Юля.
— Бабушка сказала: «Возьми, деточка, там
свечи, очень хорошо горят, пригодятся в хозяйстве, я недорого прошу». Уже ведь
объяснила: мороз трещал, холод стоял лютый, старушка маленькая, тряслась вся… Я
из жалости взяла коробку и забыла про нее, а сейчас вспомнила.
— Не обманула бабуська, — заржал Кирюшка, —
засветилось лучше некуда! Фейерверк!
— Ясный перец, — неожиданно засмеялся Сережка.
— Ракета осветительная, для военных целей, вот какая это свечка! Только срок
годности у нее вышел. Небось внучок в армии служил и перед дембелем со склада
что под руку попалось упер. Отличная свечка, хорошо, что она дома у нас под
потолком не зависла.
Я снова икнула.
— Сейчас потухнет, — грустно заявила Лизавета,
глядя на мерцающий огонек, который плавал в лужице парафина, оставшейся от
кошечки.
Катя улыбнулась:
— Вот, держи настоящую свечку.
— Где взяла? — обрадовалась Юля.
