– Капитан, те две цели приближаются.
– О'кей, Симона. Включай!
Электрический сигнал достиг специальных зарядов, расположенных у основания магнитных держателей. В вакууме космоса никто не услышал взрыва, но «Токитукадзе» вздрогнул, нос его освободился, корабль чуть подался назад.
Центробежная сила синхроорбитальной станции толкнула эсминец, и тут же Кенич включил носовой двигатель. Выйдя из-под стыковочного колпака, «Токитукадзе» стал падать в мрак ночи.
После жестокого боя на площади Библа прошло почти три часа. Взяв под охрану Тауэрдаун, основание небесного лифта и коммуникационный центр, Катя вывела основную часть повстанческих сил из-под купола.
Они расположились на склоне холма в километре к югу от Тауэрдауна. В честь первого губернатора Эриду возвышенность назвали Редер Хилл. Чудесный вид! Внизу, в сотне метров от них плескалось фиолетовое море. Позади непроходимая стена джунглей. Ещё дальше – устремлённая в небо стрела небесного лифта, теряющаяся в зеленовато-голубой бездне. Катя вздохнула.
Всё утро на помощь им прибывали другие повстанческие отряды – из Галфпорта, Эмдена, из отдалённых, разбросанных в экваториальной зоне поселков, и даже из далёких Винчестера и Бореаля по монорельсовой дороге. Включая бывшие гвардейские уорстрайдеры, перешедшие теперь на сторону революции, силы Конфедерации располагали 33 боевыми машинами и, примерно, 800 пехотинцами в полном боевом облачении, что позволяло им сражаться за пределами городских куполов. Ещё две тысячи человек, снаряжённых лишь частично, находились в городе, наблюдая за подготовкой к грядущей битве.
– Отличная работа, Катя, – услышала она знакомый голос.
– Генерал Синклер! Где вы?
«Бог войны» RS-740, 10-метровый гигант, стоявший чуть впереди, поднял правую руку.
– Здесь!
– Но… но вы же не…
– Не должен рисковать?
– «Сеть» не может позволить себе потерять вас, сэр.
– В данный момент, Катя, моя жизнь или смерть не имеют особого значения. Мой аналог получил всю необходимую информацию, все мои контакты и коды. Так что в случае чего, свяжитесь с ним. Ну, а теперь, когда Декларация опубликована, я решил стать просто еще одним джекером.
– Но генерал, «Сети» нужен лидер.
– Уж чего-чего, а лидеров у Конфедерации достаточно. Сейчас нужнее всего люди, которые не боятся испачкать руки. Верно?
Катя помолчала, затем согласилась.
– Да, сэр.
Он переключился на общекомандную частоту.
– Верно, Алессандро! Занимайте правый фланг. И следите за монорельсом.
– Да, сэр.
– Квиллер и Сунч, вы со мной в центре. Крейтон, на левый фланг. Пехотные командиры, пусть ваши люди рассредоточатся и хорошенько окопаются. Будем рассчитывать и на них, чтобы хоть чуть уравнять шансы.
Пока Синклер раздавал указания – и делал это, как показалось Кате, с удовольствием, – она переключила внимание на опушку леса метрах в семистах к югу. У подножия холма уже появились первые гегемонийские уорстрайдеры, уверенные в том, что с такого расстояния повстанцы стрелять по ним не станут. Ракеты, снаряды и прочее снаряжение имелись в крайне ограниченном количестве. Катю так и подмывало пройтись по этой шеренге лазером, но она подавила желание. Будь её воля, Катя начала бы бой сейчас, пока не подошли пехотинцы. Но раз уж эти ублюдки решили показать свою выдержку, что ж… Уверены в себе, даже знамена развернули. И действительно, на головном страйдере развевалось знамя: две стилизованные жёлтые звезды и кентавр на тёмно-зелёном поле. Широнские Центуриане. Интересно, есть ли там кто-нибудь из Новоамериканского полка или Терранских рейнджеров? И вообще, каково это – сражаться против своих?
«Стоп, – сказала она себе. – Всё уже решено. Не начинай сначала. Или ты убьёшь его, или он убьёт тебя. Как хорошо, что на этот раз Дэв на этой стороне».
Времени оставалось немного. Катя оглядела свой фланг, проверяя ещё раз расположение страйдеров с необходимым интервалом в 50 метров друг от друга, так чтобы перекрывать сектора огня. Ещё раз сухо и чётко повторила приказания. Чунг, Хаган и Якобсен заняли ключевые позиции, Дарси стоял на самом краю справа.
Она ещё раз подняла взгляд на небо. Где же противник? У повстанцев имелось несколько аэрокосмолётов, слишком мало, чтобы бросить вызов превосходящим силам правительственных войск. Она полагала, что они воспользуются своим преимуществом. В этом и заключалась одна из причин того, что во время предварительного обсуждения Катя доказывала, что если они хотят защищать Библ, то делать это следует под куполами. Однако Синклер переубедил её и настоял на другом плане. В столкновении страйдеров под куполом население понесёт огромные потери. С этим Катя была согласна, хотя всё равно считала, что выйдя из города, они потеряли те немногие военные преимущества, которые имели; например, дополнительное прикрытие в виде купольных сооружений. Здесь, на открытом склоне холма, у них было лишь преимущество в позиции, но не в прикрытии.
Столь же неубедительны оказались попытки Кати склонить Синклера к тому, чтобы призвать на помощь ксенофобов, воспользовавшись тем ходом, который они впечатали в комель во время контакта с Единым.
– Катя, – сказал он, – нам нужны союзники, которым можно доверять!
А что она могла сказать в ответ?
Взрывы… глубоко в скале, шептал ей комель после возвращения из каверны. Мощные магнитные поля, концентрации чистых металлов. Сам почувствует это. Он в этом нуждается, Сам придёт…
Когда она рассказала обо всём Дэву, тот рассмеялся.
– Весёленькое дело, – проговорил он, отдышавшись. – Мы тут топаем по поверхности в своих уорстрайдерах, 20, а то и все 40 тонн дюраллоя, стали и «чистых металлов», да и «мощные магнитные поля» – скиммеры, аэрокосмолёты… – Он опять расхохотался. – Ты что, не понимаешь? Каждый раз, когда мы собираем страйдеры, чтобы поохотиться на ксенов, мы им как бы говорим: – Эй, парни! Обед! Поторопитесь!
Конечно, не всё так просто. Она подумала о том, что «взрывы, отдающиеся в скале и быстро повторяющиеся» исключают возможность того, что ксенофобы могут просто появиться из-под земли в разгар битвы. Чувство, которое Катя получила от комеля, означало определённый сигнал, нечто такое, что дойдёт до залёгших в глубинах планеты ксенофобов, на что они смогут ответить. Но Синклер отказался даже рассматривать возможность использования ксенофобов.
– Слишком опасно, – сказал он, – особенно в такой близости от небесного лифта. Мы сами напрашиваемся на неприятности, вызывая этих чудовищ на поверхность.
Катя понимала его опасения, и после отказа Синклера даже почувствовала некоторое облегчение. После возвращения к свету, она пыталась не думать, не вспоминать те минуты в животе ксенофоба. Нет, ей не хотелось бы ещё раз увидеть все эти ужасы. Синклер может сколько угодно рассуждать о Библе и небесном лифте, но она, Катя, просто не хочет вызывать их на поверхность, потому что опасается за свой разум. Теперь это стало ей ясно.
