– Она Юрина, – быстро ответила я, –
на ней жуки живут, им страшен сквозняк.
– Жуки так жуки, – легко согласилась Катя
и стала наливать себе чай.
– Вы надолго к нам? – бесцеремонно
поинтересовалась я.
– Сейчас объясню, – завел Юра, и тут я
увидела, как наглая Ада меланхолично пристроилась около корявого ствола,
совершенно не по-дамски задрала лапу и с элегическим выражением на морде начала
писать на елку. Слава богу, Юра сидел спиной к хвойному дереву и не увидел
этого безобразия.
Глупо хихикая, я протиснулась к елке и от души
шлепнула мопсиху полотенцем. Адюся хрюкнула, но процесс не прервала, она
простояла у ствола почти пять минут. Катя, тоже заметившая Адюшины упражнения,
начала громко рассказывать о том, как у нее прошел день. Наконец Ада ушла, я
перевела дух, и тут в кухню влетела Лизавета.
– Вау, елка! Вы ее зачем с помойки притащили?
– Это Юрина, – хором ответили мы с Катей,
тыча пальцами в мужика, вливавшего в себя третью кружку чая.
– А зачем она вам? – с детской
бесцеремонностью поинтересовалась Лизавета. – Икебаной увлекаетесь? У моей
подружки Нюси мать тоже сумасшедшая, всю квартиру сухими палками заставила, у
них в гостиной на люстре шишки висят и верхушка от ананаса!
– Да ну? – удивилась я.
– Ага, – фыркнула Лиза, – композиция
называется «Нирвана», призвана успокаивать, расслаблять и вводить в состояние
благостного расположения духа. Так зачем елка-то! Фу, от нее плохо пахнет!
Я покачала головой. Однако странных людей
вокруг намного больше, чем кажется на первый взгляд. Надо же, шишки и объедки
ананаса! Неужели кто-то способен получить кайф, наблюдая такую красотищу? У
меня бы постоянно чесались руки от желания ее сдернуть, а потом мухи небось так
и липнут к сладкой верхушке!
– Сейчас объясню вам суть, – завелся Юра,
и снова безуспешно.
С воплем: «Дадут мне есть?» – к нам ворвался
Сережка.
Он окинул взглядом пейзаж и воскликнул:
– Ну, Лампудель, у тебя от жары разум
помутился? Новый год давно прошел. Впрочем, ты непоследовательна, раз уж
водрузила тут мумию елки, то должна бы сидеть под ней в бороде из ваты!
– Я никакого отношения не имею к этому
дереву! – возмутилась я.
– Да ну, – хмыкнул Сережка, хватая кусок
колбасы, – в нашем доме многие способны на экстравагантные поступки, но
наряжать в мае сухие ветки, согласись, это все же в твоем духе!
– Сейчас объясню суть дела, – терпеливо
повторил Юра. – Вау! – заорал влетевший Кирюшка. – Есть чего на
ужин?
Следом за мальчиком из коридора вынырнула Юля.
– Господи, чем у нас тут воняет? Елка! Лампа!
Ты совсем того, да?
Я обозлилась до крайности. На кухне собралась
вся семья, однако Юля почему-то посчитала именно меня «автором» затеи.
– Сейчас объясню суть дела, – зудел Юра.
– Сделай милость, – рявкнула я, –
хватит собираться с духом, немедленно излагай, какого черта ты таскаешься с
этой палкой!
Юра, подавившись чаем, откашлялся и монотонно
забубнил. Через пару минут все стало на свои места.
Юра живет далеко, местечко, где находится его
родной дом, носит поэтическое название «Гнилая гора». Это небольшой поселок из
пяти домов, окруженный со всех сторон лесом. Жители ведут почти
первобытно-общинный образ жизни. Телевизор, телефон и компьютер у них
отсутствуют. Зато в каждой избе имеется радиоприемник на батарейках,
электричества тоже нет, как, впрочем, горячей воды и канализации, а газ
привозят в баллонах. До ближайшего населенного пункта, места цивилизованного, с
магазином, почтой, аптекой и больницей – семь километров. Сами понимаете,
никаких рейсовых автобусов тут не предусмотрено. Летом туда можно легко
добраться на велосипеде или на мотоцикле, зимой – только на лыжах. Хуже всего
приходится весной и осенью, вот тогда Гнилая гора превращается в изолированное
место, топкая грязь не позволяет высунуться за околицу.
Все жители деревни работают лесниками. Лес для
них живое существо. Юра знает на своем участке каждое дерево и здоровается со
всеми зайцами. Никакого желания перебраться в большой город он не испытывает –
чего хорошего в пыльной, загазованной Москве? В Гнилой горе изумительный
воздух, на огороде вовсю прут овощи, а в речке ловятся на голый крючок метровые
рыбины. Грибы, ягоды… А зимой Юра лежит на печке и читает книги. Аборигены
Гнилой горы люди непьющие и совсем не тупые. Они сообща выписывают по каталогу
всякие новинки, делают заказы в мае, в конце августа на почту прибывают
посылки, их перетаскивают в деревню, и, как только начинают сеять дожди,
гнилогорцы открывают читальный сезон. Жить бы им не тужить, да приключилось
несчастье.
Невесть по какой причине лес начал погибать.
Со многими елками стряслась одинаковая беда. Хвоя стала осыпаться, и вскоре
достаточно большой участок тайги напоминал место падения Тунгусского метеорита.
Обеспокоенные гнилогорцы попытались понять, что за напасть приключилась с
посадками. Вскоре они сделали вывод: на деревьях поселились какие-то букашки,
ловко сжиравшие хвою. Гнилогорцы окрестили паразитов короедами и решили
расправиться с ними. Главный лесничий, то есть Юра, насобирал паразитов, принес
их в свою избу и вознамерился попробовать на них имеющиеся в наличии
ядохимикаты. И тут выяснилась интересная вещь. Мерзкие создания, снятые с елки,
умирали почти мгновенно, во всяком случае, до дома Юра ни разу их живыми не
донес. Зато на елке исчадия ада могли существовать годами, причем чем суше и
обглоданней выглядела она, тем лучше чувствовали себя «клопы». И еще – ни одно
из средств, имевшихся в распоряжении Юры, на них не действовало. Наоборот,
опыленные ядом жучки словно молодели и активизировались. Учитывая тот факт, что
вне дерева эти дряни моментально гибли, Юра мигом придумал способ борьбы с
непрошеными гостями. Ели следует обтрясти – и дело с концом. Но потом он понял,
что ему в голову взбрела глупость – вы попробуйте подергайте в разные стороны
двухметровую зеленую красавицу, да и не свалятся все короеды, кто-нибудь
останется.
Погоревали гнилогорцы и решили все же не
сдаваться. Собрали денег и отправили Юру в Москву, в Тимирязевскую академию,
там сидят люди ученые, все сплошь кандидаты и доктора наук, изучат напасть и
выдадут эффективное средство борьбы с бедой. Но как довезти жучков живыми, если
они дохнут моментально, лишенные пищи? Пришлось тащить с собой елку.
По мере повествования, Сережка и Лизавета,
сидевшие в непосредственной близости от дерева, начали отодвигаться от него, и
в тот момент, когда Юра замолчал, оказались в разных углах стола.
– И чего? – ожила Лиза. – Больно они
кусаются?
– Нет, – успокоил ее Юра. – Людей
они вообще не трогают.
