Известие о смерти Виктора Аню не обрадовало,
но и не удивило. Чего-то подобного она ожидала, видела не раз, как Каретников,
покачиваясь, лезет за руль. Аня принялась было утешать Раису, но уже через
короткое время поняла: соседка не слишком печалится. Рая откровенно заявила
Ане:
– Конечно, Витьку жалко, только у меня камень
с шеи свалился. Они мне с Павлом хуже горькой редьки надоели. Все, теперь стану
жить спокойно, может, даже ремонт затею. Витька-то, ирод, все пропивал!
Поняв, что соседка не собирается биться в
истерике, Аня решила идти домой. Она пообещала ей помочь готовить на поминках и
убежала.
Утром Аня, решив уточнить день похорон
Виктора, принялась звонить Раисе, но трубку никто не снимал. Ничего странного в
этом не было, Раиса вполне могла отправиться на работу или в магазин, но в душе
Ани отчего-то появилось неприятное чувство тревоги, и она спустилась вниз.
Дверь квартиры Раисы украшал лист бумаги с
косо нацарапанными словами «Входите, открыто». Разволновавшись еще больше, Аня
влетела внутрь и нашла Раису в спальне. Сначала ей показалось, что соседка
мирно спит, но потом она увидела открытые глаза, заострившийся нос, отвисшую
челюсть и завизжала так, что мигом сбежались все обитатели этой лестничной
площадки.
Раиса тщательно подготовилась к отходу на тот
свет, на тумбочке у кровати она положила документы и записку.
– И что в ней было? – воскликнула я.
– Ну… типа, в моей смерти прошу никого не
винить, не могу жить без Виктора, как-то так…
– Как странно, – пробормотала я, –
Раиса-то не слишком переживала, узнав о смерти супруга.
– Мне тоже так показалось, – подтвердила
Аня, – поэтому я и ушла спокойно, неужто бы кинула ее одну?
– Вы сказали милиционерам о своих мыслях?
Аня кивнула.
– А они как отреагировали?
Женщина пожала плечами:
– Врач при них был, правда, без халата, такой,
с чемоданчиком и в резиновых перчатках, он тело осматривал, сначала про
таблетки сказал, а потом заявил: «Человеческая психика дело тонкое, с виду
женщина казалась спокойной, а внутри все кипело. Дождалась, пока рядом никого
не стало, и решилась на суицид. Что ж вы ее одну бросили, а еще подруга!»
Выходит, я самая виноватая получаюсь!
И Анечка тихо зашмыгала носом.
– Глупости, – попыталась я утешить
ее, – коли человек всерьез задумал покончить с собой, его ничто не
остановит, стереги его денно и ночно, глаз не спускай, только он обязательно
изыщет возможность. Отойдете в туалет или заснете, а он к окну. Отговорить от
суицида очень тяжело, просто, к счастью, большинство из тех, кто кричит: «Все,
лезу в петлю», на самом деле и не собираются этого делать. Это либо шантаж,
либо просто одноразовый всплеск чувств. Вы ни в чем не виноваты, Рая сама
приняла такое решение.
Аня кивнула:
– Да, только все равно странно!
– Чужая душа потемки, – старательно
утешала я женщину.
Аня глубоко вздохнула:
– Ну кто бы мог подумать, что она так
переживает! Неужели столь искусно притворялась, когда Витьку и Павлика
костерила?
Услыхав второй раз незнакомое имя, я
насторожилась:
– Кто такой Павел?
Аня отмахнулась:
– Горе-злосчастье! Витькин двоюродный брат. Не
поверите, он писатель!
– Да? – удивилась я. – Здорово!
– Ужасно, – возразила Аня, – спился
совершенно, а ведь был приличным человеком, книгу написал, не помню как
называется, сильно умную, читать тяжело, я не осилила, мне Витька подарил, еще
давно, хотите покажу?
– С удовольствием посмотрю, – кивнула я
из чистой вежливости.
– Что же мы на лестнице стоим? –
спохватилась Аня. – Идите на кухню.
Очевидно, книг у Ани в семье имелось не много,
потому что она сразу притащила светло-серый томик, украшенный изображениями
геометрических фигур.
– Вот!
Я повертела книжонку в руках. «Путь к себе.
Павел Каретников», издательство «Марко», тираж две тысячи экземпляров.
– За что Раиса не любила своего родственника?
Аня всплеснула руками:
– Вы бы его видели! Жуть! Хочешь про ихнюю
семью расскажу? Чаек будешь?
Я глянула в окно, за стеклом висела мелкая,
противная сетка нудного дождя. В такую погоду только чаи гонять. Оно, конечно,
детальные сведения о жизни совершенно незнакомого Павла мне не нужны, но на
улице поднялась настоящая буря, ветер гнет деревья, сильно потемнело, сейчас
моросящий дождик сменится стеной ливня. А на кухне у Ани очень уютно.
– С удовольствием выпью, – кивнула я.
Аня засуетилась вокруг стола. Несмотря на полное,
рыхлое тело, двигалась она ловко и бесшумно, походя ведя рассказ.
Жили-были два брата Каретниковых. Один,
интеллигентный человек, профессор, всю жизнь преподававший в вузе историю,
другой, пьянь неприкаянная, работал куда возьмут, дольше трех месяцев нигде не
задерживаясь. У первого брата родился сын Павлик, у второго Витя. Мальчиков
разделяла всего неделя, и в школе их часто принимали за близнецов, до того
похожими были дети. Павлик отлично учился, его сочинения регулярно занимали
первые места на конкурсах, Витька ехал на слабых тройках, больше интересовался
футболом и автоделом, чем литературой, химией, физикой, географией…
После восьмого класса пути братьев разошлись
кардинально. Павлик окончил десятилетку и поступил на филфак, Витька ушел в
автомеханический техникум, с грехом пополам получил аттестат и стал работать
шофером, он уже тогда начал прикладываться к бутылке.
Павлик завершил образование, пошел служить
редактором в крупное издательство, Витька возил хозяина и таскал за ним сумки.
Женились парни тоже почти одновременно. Естественно, Павлик нашел себе ровню,
юную поэтессу Ксюшу, а Вите досталась полуграмотная Раиса, за всю жизнь не
прочитавшая ни одной книги.
Во время семейных праздников все нахваливали
Павлика с Ксюшей, на Витю и Раю бросали косые взгляды. Да еще Витька,
потерявший всякий стоп-сигнал, сразу оживлялся при виде водки, вливал в себя
дозу и, слегка поскандалив, укладывался спать прямо на полу.
– Наказал господь родственничками, –
шипела мать Павлика, – перед людьми стыдно. Вы, Раиса, сделайте одолжение,
закатите своего супруга в кладовку, у нас все-таки праздник, гости вокруг. Вот
беда-то! Алкоголики в роду! Мой Павлик, слава богу, ни капли в рот не берет!
Сами понимаете, как Раиса любила двоюродного
брата мужа, ненависть, перемешанная с завистью и бессилием, дает почву для
удивительных цветов.
