Ну грипп, ангина, воспаление легких, гепатит,
рак, не дай бог. Здесь-то человек ни в чем не виноват! Ну кашлянули на него,
или попал под дождь, съел немытый фрукт, получил сильный стресс и включился механизм
патологического деления клеток! Тут ничего, кроме жалости и желания помочь, не
испытаешь. Но водка! Павлика что, привязывали к стулу, вставляли в рот воронку,
связывали по рукам и ногам, а потом вливали в отчаянно сопротивлявшегося парня
горячительное? Или страсть к неумеренным «возлияниям» передается
воздушно-капельным путем? Ехал себе несчастный Павлик на работу, а тут в вагон
метро вошел потерявший человеческий облик алкоголик, кашлянул на него, и
готово, бедолага заразился! Нет ведь, по-другому дело обстояло, он сам начал
глушить сорокаградусную. И почему теперь считают его больным? Ладно, хочешь
лично себя убивать, семь футов тебе под килем! Но ведь алкоголики, как правило,
живут в семье. Чем же тут виноваты дети? Вот жена, другой вопрос. Ее ведь не
прибили к мужу гвоздями, не пришили намертво, у нее не общее сердце с запойным
пьяницей. И если она не уходит от невменяемого урода, который тащит из дома
вещи и вместо ласковых слов «угощает» супругу колотушками, то, чтобы она ни
говорила о невозможности разъезда, какие бы аргументы ни выдвигала: не хочу
лишать детей отца, некуда уходить, стыдно оставаться одной – все неправда! На
самом деле всегда можно найти выход. Одна моя подруга, Анюта Есина, так и
сделала. Когда ее муж Славка в очередной раз исчез на три дня, а потом грязный
и вонючий явился домой, его встретила дверь, украшенная новым замком, на ручке
болталась записка: «Вещи у соседки». Когда пьяница начал колошматить в дверь
ногами, она распахнулась, и перед ним предстал огромный бугай, размах плеч
которого совпадал с ростом. Великан ухватил алкоголика за грудь и густым басом
объяснил ситуацию: здесь теперь в качестве любимого человека живет он, а
бывшему «хозяину» предлагается покинуть помещение, иначе будут приняты другие,
отнюдь не вербальные меры. Славка понял, что беседовать с этим типом совершенно
бесполезно, и ушел. Потом он, правда, пару раз пытался встретиться с Анютой, но
нигде не мог ее отыскать. Я была полностью в курсе событий, потому что Анюта
временно переехала к нам, а роль любовника согласился сыграть муж нашей общей
подруги Ольги Гусевой.
Где сейчас Славка, Анюта не знает, но она
теперь больше не ходит украшенная синяками, а ее дочка перестала плакать по
ночам. Анюта поняла, что жизнь с алкоголиком бесперспективна, и решила проблему.
Поэтому, уж извините меня за резкость, каждая жена достойна своего мужа, и если
он над вами издевается, то вам это нравится. Многие женщины любят жаловаться на
жизнь, но не делают ничего для того, чтобы изменить свою судьбу, а под лежачий
камень, как известно, вода не течет. И потом, дорогие мои, вы что, хотите,
чтобы дети повторили вашу судьбу? Статистика жестокая вещь,
специалисты-психологи хорошо знают: семьдесят процентов девочек, видевших в
детстве пьяного отца, выходят потом замуж за людей, у которых вместо сердца
бутылка, а столько же мальчиков тянутся к водке уже в подростковом возрасте!
Словно подслушав эти мысли, Ксюша горестно
вздохнула:
– Хорошо, хоть детей у нас нет. А то самой
мучиться и ребенка на плечах тащить!
Я решила промолчать, убеждать Ксюшу в чем-либо
бесполезно, да и поздно уже, Павлика-то нет!
– Теперь мне его хоронить надо, – тянула
вяло Ксюша, водя пальцем по столу, – вот, не знаю только, что делать с
поминками.
– В каком смысле?
– А в прямом. Устраивать или нет?
– Надо же человека проводить, – рискнула
я высказать свое мнение, – совсем необязательно закатывать пир на весь
мир. Позовите друзей, курочку пожарьте, салатик сделайте, не так уж и дорого
выйдет!
– У нас никого нет, – слабо отозвалась
Ксюша.
– Совсем? – удивилась я.
– Да, родители Павлика умерли, мои тоже, вся
родня ушла, только я и осталась.
– Тогда друзей соберите.
– Павлик всех растерял, а тех, кто с ним водку
хлебал, звать не стану! – неожиданно сердито воскликнула Ксюша.
Внезапно мне стало жаль этого Павлика, ну есть
же христианские обычаи!
– Своих подружек позовите.
Ксения еще шире открыла глаза:
– У меня их нет!
– Коллег по работе.
– Я не работаю.
Я растерялась:
– Почему? Болеете?
– Не считаю нужным.
Было отчего удивляться.
– Но на что же вы живете?
Ксюша пожала плечами:
– Мне мало надо, практически ничего!
– Но все же! Хоть раз в два дня есть хочется,
одеваться нужно, за квартиру платить.
Ксения презрительно сморщилась:
– Суета! Впрочем, одежду я беру на станции,
тут недалеко, если через лесок пройти, платформа имеется, на ней магазин
секонд-хенд стоит. Хозяин раз в полгода выбрасывает непроданное, выставляет за
дверь мешок, берите просто так. С едой еще легче, на Теплой улице супермаркет
есть, очень дорогой, туда только богатые ходят. Чуть у продуктов срок годности
кончился, их в мусор отправляют, а харчи совсем свежие.
Я передернулась. Ужасно, одевается в кем-то
сношенные вещи, питается с помойки. Но почему? Она выглядит вполне здоровой,
только излишне худой.
– Чем же вы целыми днями занимаетесь? – вырвалось
у меня.
Ксюша порозовела:
– Стихи пишу, я поэтесса, закончила
педагогический вуз, имею диплом словесника.
– Господи, – всплеснула я руками, –
в школе, где учатся наши дети, как раз не хватает преподавателя русского языка
и литературы. Татьяна Андреевна, директриса, вас с распростертыми объятиями
примет. Зарплата, конечно, невелика, да и ездить далековато, но заработок
регулярный, со временем вы обрастете частными учениками, сейчас все педагоги
репетиторствуют, вот жизнь и наладится…
Ксюша презрительно сморщилась:
– Ну уж нет! Я человек творческий, совершенно
не способна прислуживать! И потом – дети! Это же катастрофа! Хотите, стихи свои
вам почитаю?
Я захлопала глазами, но не успела ничего
сказать, потому что Ксения подперла кулачком подбородок и тихо, монотонно
завела:
В белом поле тихий ангел вдруг по небу
пролетел,
Но души моей сомненья он развеять не сумел,
Грусть, тоску, печаль и горе ты с собою
забери.
Мне ж… верни… верни,
– Ой, забыла! Погодите! Сейчас!
Ксюша вскочила и неожиданно быстро бросилась к
подоконнику:
– Где она? О господи, неужели опять потеряла?
