Нет, все-таки хорошо быть обеспеченной
женщиной. Месяц назад я мучилась в магазине «Молодая гвардия», решая жуткую
проблему: что купить? Нового Акунина или Устинову? Акунина я очень люблю, но за
его книгу просят восемьдесят рублей, Устинову просто обожаю, и к тому же ее
роман тянет всего на шестьдесят целковых. С одной стороны, мне охота почитать
про Пелагею, с другой – аннотация на детектив Устиновой обещает нечто
совершенно потрясающее… Купить бы обе книги сразу, но финансы не позволяют!
Чуть не сгрызя от вожделения прилавок, я все же сделала выбор в пользу
Устиновой. Во-первых, ее роман дешевле, а во-вторых, женщин всегда пропускают
вперед. И вот теперь, слегка подзаработав, я могу приобрести все интересующие
меня книги.
На секунду мне представилась стопка новых
томиков, лежащих на тумбочке у кровати. Вот я влезаю под одеяло, разворачиваю
шоколадку, беру в руки книгу, вдыхаю упоительный запах, исходящий от нового
издания, и погружаюсь с головой в невероятные приключения. Там так хорошо, нет
проблем и забот, а главная героиня обязательно остается жива!.. Шоколадка
исчезает, страницы перелистываются, за окном льет противный дождь, а я лежу под
теплым одеялом, забыв про все свои неприятности…
Ну зачем я лишила себя удовольствия?
Продолжая размышлять на эту тему, я потянула
каменно-тяжелую дверь и оказалась в приемной, которая походила на помещение, где
принимали клиентов Топильской, как ночь на день.
Никаких белых халатов, шапочек с крестами,
веселеньких занавесочек и уютных тетенек с материнскими улыбками на круглых
ласковых лицах. За столом у входа сидела девушка в одеянии, больше всего
напоминавшем чехол от фотоаппарата: черное, бесформенное, мрачное. Она подняла
на меня большие глаза и тихо спросила:
– Вы к нам?
– Да, я записана к Сокирко.
– Романова?
– Совершенно верно.
– Ваш адрес и контактный телефон?
– Зачем? – удивилась я. – У
Топильской никто не интересовался моими данными.
– У каждой пташки свои замашки, – мрачно
заявила не слишком приветливая девица, – мы заполняем карточки, вот,
видите, тут графа есть: «Место проживания».
Я пожала плечами, но назвала и улицу, и номер
дома с квартирой.
– Проходите, – велела девица, –
направо.
В следующей комнате сидела еще одна девушка,
на этот раз наряженная индианкой. Длинные черные волосы украшали бисерные
шнурочки и бусинки, одета она была в цветную кофту и юбку буйной расцветки.
– Вы к Сокирко? – безучастно
поинтересовалась она.
Я кивнула и опустилась на стул. Понятно, у
колдуньи тоже имеется помощница, которая сейчас начнет задавать вопросы.
– Олеся Львовна ждет вас.
– Можно заходить?
– Конечно.
– И вы не станете меня расспрашивать?
– О чем? – удивилась «индианка».
– Ну… о цели визита. У Топильской меня сначала
дотошно допрашивали.
Секретарь криво улыбнулась:
– Инна Семеновна отличный целитель, настоящий
специалист. Всем помогает, кто ни обратится. Вот только ей помощник требуется,
чтобы диагноз уточнить. Иначе конфуз выйдет. Станет человека от холецистита
лечить, а у того мигрень. Она пару раз ошибалась, вот после этого и обзавелась
Аллой Марковной. А Олесе Львовне не требуется подпорки, у нее настоящий божий
дар, без обмана. Да вы ступайте, сами сейчас поймете, кто есть кто!
Я вошла в следующий кабинет. Да, похоже, тут
просто змеиный клубок. Инна Семеновна «обожает» Олесю Львовну, а та, сразу
ясно, души не чает в Топильской. Хотя в коллективах, где большинство составляют
женщины, подобная ситуация отнюдь не редкость, а скорее наоборот –
закономерность.
Олеся Львовна оказалась женщиной без возраста,
одетой в темное платье, сильно смахивающее на халат. Голова ее была повязана
серым платком, на лице никакой косметики, и пахло в кабинете не духами, а
чем-то странным, хоть и знакомым, да непонятным.
– Садитесь, – тихим, глухим голосом
сказала она.
Я послушно опустилась в мягкое кресло. Олеся
Львовна глянула на меня и участливо поинтересовалась:
– Что за беда привела вас ко мне?
– Почему «беда»? – насторожилась я.
Олеся Львовна достала из стола спички,
пододвинула к себе длинную свечу, воткнула ее в блестящую никелированную
подставку, и до меня дошло, что пахнет в комнате, как в церкви.
– К сожалению, – ответила Сокирко, –
с радостью ко мне не приходят.
Колеблющееся пламя осветило ее лицо, и я
увидела, что Олеся Львовна совсем молодая, лет двадцать пять, не больше.
– Вы испуганы, напряжены, ощущаете
усталость, – медленно заговорила Сокирко, – попробую вам помочь.
Итак… Рассказывайте.
У меня было достаточно времени, чтобы
придумать историю, поэтому мгновенно начала:
– Понимаете, у меня в семье проблемы.
– Ну, не бывает людей, у которых их нет.
– Согласна, только мы с мужем постоянно
ругаемся.
– Это не страшно, всякое случается. Милые
бранятся – только тешатся.
Мне некстати вспомнился анекдот о молодых
супругах, неделю назад сыгравших свадьбу. Новобрачная звонит своей матери и
плачет в трубку:
– Мы поругались! Это ужасно! Петя гадкий!
– Успокойся, доченька, – утешает
мама, – все цапаются. Ты выпей чаю, поспи, и все забудется.
– Хорошо, – всхлипывает дочурка, –
так я и сделаю. Только куда труп Пети деть?..
Ладно, схвачу сразу быка за рога:
– Понимаете, у меня особая ситуация. Муж мне
изменяет!
В глазах Олеси мелькнул огонек, потом она спокойно
заявила:
– Уважаемая Евлампия, своя болячка зудит
сильнее всего, но, может, вас утешит, если вы узнаете: основная масса женщин
приходит в мой кабинет с рассказом о неверности супруга. Сильный пол от природы
полигамен, отвратить мужчину от женщин так же трудно, как и удержать в марте
кота дома. Не обращайте внимания, нагуляется – вернется. Жену на любовницу не
меняют.
