Поняв, что ее сейчас станут убивать, Альмира
потихоньку включила мобильник. Она очень надеялась, что ты, сообразив, в чем
дело, явишься на помощь. Собственно говоря, так и вышло. Бандиты влили в
Альмиру огромное количество гормона. Для любого человека ситуация, на их
взгляд, должна была выглядеть так: Богачевская долгое время болела, потом удрала
из клиники, примчалась на работу, понервничала и… умерла дома. Естественно,
специалиста-эксперта было бы не обмануть. Но Рита внаглую заявила следователю:
– А все покупается! Никто бы и дела возбуждать
не стал. Скончалась хроническая больная, эка невидаль. Да мне за пару сотен
баксов все нужные справки в зубах домой принесут.
– Почему же Рита не ушла сразу? Что искала в
квартире Альмиры?
Володя допил кофе и поманил официантку:
– Еще эспрессо, двойной, в большую чашку! Не в
наперсток.
– Налейте ему кофе в пивную кружку, –
съехидничала я.
Подавальщица с каменным лицом ушла.
– Рита пыталась найти ключи от сейфа, –
объяснил Володя, – Альмира хранила там деньги, драгоценности, документы.
Но даже Олег не знал, где спрятана связка. Вот его будущая женушка и шуровала
по шкафам, пытаясь обнаружить ключи. Она же не знала про звонок тебе.
Представь, какое самообладание было у девицы. Входная дверь заперта, она
ощущает себя в полнейшей безопасности, Альмира почти покойница. Рита методично
обыскивает квартиру, и вдруг из спальни умирающей женщины доносятся непонятные
звуки: фырканье, шаги… Любой другой преступник испугался бы, подумав, что
жертва таинственным образом ожила, и удрал! А Рита хватает пистолет.
– Откуда он у нее?
– Пистолет принадлежит Альмире. Оружие лежало
в кабинете, в ящике письменного стола. Это абсолютно в дамском духе. Рита
хорошо об этом знает, Альмира никогда не скрывала факт наличия в доме
пистолета. Кстати, Рита умеет стрелять, ее отец был военный, детство она
провела в гарнизоне и теперь не испытывала никакого страха при виде оружия. Ее
папа любил ходить в тир, часто брал с собой дочь, отсюда и умение стрелять.
Дальнейшее тебе известно. Альмира осталась жива, вы с Мартином тоже. Удача
навсегда отвернулась от Риты.
Послышалось тихое шлепанье, к нашему столику
приблизилась официантка и со стуком водрузила перед Костиным высокую,
прозрачную стеклянную кружку, доверху наполненную темно-коричневым напитком.
– Это что? – изумленно спросил майор.
– Кофе эспрессо, – меланхолично ответила
девушка.
– Эспрессо? – обалдело повторил
Костин. – В такой таре? Да здесь пол-литра!
– Сами же просили, кофе в пивной
кружке, – сердито протянула подавальщица.
– Вы с ума сошли! – заорал Костин. –
Такое бы мне и в голову не взбрело.
Глупая девица уперла в меня не слишком чистый
палец.
– Она заказывала! Сказала: дайте ему кофе в
пивной кружке, а для нас желание клиента закон. Попросите капуччино в тазике –
принесу, пожелаете в самоваре, без проблем.
– Это же была просто шутка, – пробормотала
я.
Официантка нахмурилась:
– Какие могут быть шутки, если человек на
работе!
Повернувшись на каблуках, она ушла. Вовка
осмотрел емкость и покачал головой:
– Вот, Лампудель, только свяжись с тобой, и
мигом окажешься в идиотской ситуации!
– Кто же знал, что у нее чувства юмора
нет, – отбивалась я, – уж могла бы сообразить, что никто эспрессо
литрами не употребляет. Ладно, проехали мимо. Что с Сорокиной? Сколько можно
молчать, а? У следователя спрашиваю, уходит от ответа, тебя пытаю – молчишь.
Сделай милость, расскажи.
Вовка отхлебнул кофе и сморщился:
– Фу, крепости никакой.
– Попроси молока.
– Девушка, – крикнул Вовка, –
добудьте сливок!
– Сколько? – поинтересовалась подбежавшая
официантка.
– Чтобы вкусно было, – ответил Костин.
– Откуда мне знать ваш вкус? – резко
заявила та. – Ну, пять порций? Шесть?
– Сто, – рявкнул Вовка, – ну нельзя
же совсем ничего не соображать!
Подавальщица, поджав губы, ушла.
– Она и впрямь идиотка, – кипел майор,
пытаясь оттянуть начало разговора про Сорокину.
– Галка погибла? – спросила я.
Костин тихо ответил:
– Да.
– Значит, я не ошиблась, это ее выволакивали
из подъезда Павел и Виктор Каретниковы?
– Да.
– Они одели труп в халат и потянули к
машине, – медленно продолжала я, – со стороны это выглядело так,
будто двое пьянчуг везут бабу-алкоголичку, допившуюся до невменяемого
состояния. Никто в родном дворе на них и внимания не обратил. Там это
естественное зрелище.
– Точно.
– Но кому Галя желала смерти?
Вовка тяжело вздохнул:
– О мертвых плохо не говорят, но Сорокина была
полнейшей идиоткой – верила во всякие магические образы: наговоры, привороты…
Вот и отправилась к Сокирко, когда решила избавиться от проблемы.
– Господи! – всплеснула я руками. –
Вот уж не предполагала, что Галка задумает избавиться от Лени. Он же содержал
ее! Сорокина катастрофически не желала работать, все придумывала разные
причины, лишь бы не ходить на службу: то Алиса маленькая, то вегетососудистая
дистония разгулялась. Неужели она решилась извести супруга? Да, Галка не любила
Леню, но уходить от него не собиралась.
– А кто говорит о Лене? – перебил меня
Костин.
– Но ты же секунду назад сообщил: Галка,
верившая в наговоры, отправилась к Сокирко.
– Правильно. Только ты забываешь про других
членов семьи!
– Никогда не поверю в то, что Сорокина хотела
причинить вред Алисе.
– Нет, конечно, она любила девочку. Ну-ка, кто
там еще остается?
– Ирина Глебовна! Мать Лени.
– Точно в цель, – кивнул Вовка. –
Свекровь терпеть не могла невестку. Между нами говоря, было за что. Галка
ленива, и почти всю работу по дому выполняла мать мужа. Ирина Глебовна просто
превратилась в домработницу. Живет она в одном подъезде с «молодыми», поэтому с
утра прибегала к ним, и начиналось: уборка, стирка, готовка. Это Ирина
Глебовна, а не Галка воспитывала Алису.
– Я всегда удивлялась, отчего вполне
обеспеченный Леня не наймет помощницу по хозяйству, – вздохнула я.
Костин опять отхлебнул кофе.
