Грейсон позволил себе полуулыбку.
— А смысл? «Индивидуум» ведь уже ушел.
— Может прийти другой Т-корабль...
— В эту систему приходят только корабли Дома Куриты, капитан... Или... у вас на уме решение сдаться?
— Вот об этом-то я сейчас и размышляю, майор, — проговорила Мартинес, понизив голос так, что Грейсон еле-еле ее расслышал.
— В нашем положении сдаться — это не самая плохая идея, а, майор?
Грейсон покачал головой:
— Займитесь курсом, капитан. Ваша задача: выйти к Лазурному морю и совершить посадку в точке, координаты которой вам дал Эрадайн. Я думаю, что лучше попытаться выжить самим, нежели надеяться на милосердие Драконов.
— Да, сэр.
Ни разу до этого Мартинес так не обращалась к нему. Было непривычно слышать это слово из ее уст.
— Капитан! — На экране монитора внутренней связи появилось лицо одного из офицеров. — Капитан Мартинес! Принят сигнал аварийного маяка одной из «Молний»!
Она резко отвернулась от Грейсона:
— Проклятье! Где они?
— Ближе к планете. Почти над самой атмосферой. Они вызывают «Фобос».
— Переключи их на рубку.
— «Фобос»! «Фобос»! -Я — борт «один»! — Голос Клейн был еле слышен из-за треска помех. — «Фобос», вы слышите меня?..
Мартинес рванула микрофон с подставки.
— «Фобос» на связи.
— «Фобос»! Джефф подбит! Идите на пеленг маяка и подберите нас. Если вы успеете, его можно будет спасти!
Мартинес смотрела на Грейсона, подняв брови.
Грейсон перевел взгляд с нее на капитанский монитор. Подбитый АКИ находился на нестабильной орбите. Через несколько часов гравитационное поле Верзанди замедлит его настолько, что круговая орбита превратится во все суживающуюся спираль. Корабль начнет падение на планету. Конечно, еще есть время подобрать изувеченный АКИ прежде, чем беспомощный корабль войдет в атмосферу.
Но противник, он ведь тоже не сидит сложа руки. «Леопард» уже вышел из-за горизонта планеты и сейчас находился ближе к «Молниям», чем «Фобос». Если «Фобос» сохранит свой курс, у него есть шанс уйти от вражеского шаттла. Если только начать торможение перед самым входом в атмосферу... А «Молнии» — они ведь на другом векторе. Менять курс, потом уравнивать скорость с ними...
С одной стороны, жизнь раненого пилота, с другой — жизни всех, находящихся на борту «Фобоса». Это уже не вопрос успеха их миссии. Это уже элементарный выбор...
Грейсон сделал нетерпеливый жест в сторону микрофона. Мартинес молча сунула аппарат ему в руку. Сделав глубокий вдох и поднеся микрофон к губам, Грейсон заставил себя говорить:
— Борт «один», Карлайл на связи. «Фобос» не может подойти к вам, вы поняли? Мы не можем подобрать борт «два».
— Он же умирает! Вы не можете бросить нас!
— Борт «один», это приказ! — Грейсон и не подозревал, какую боль могут причинять подчас собственные слова. Он был почти незнаком с обоими пилотами, но все равно ощущение было таким, что внутри него кто-то медленно поворачивал в ране раскаленный нож. — Борт «один», оставьте борт «два» и возвращайтесь на «Фобос». Шаттл противника идет на перехват, мы должны успеть его опередить. Вы поняли?
— Карлайл, мать твою, ты не можешь так с нами поступить!
— Лейтенант Клейн. Вы ничем ему не сможете помочь. Возвращайтесь на «Фобос». Это приказ!
— В жопу катись со своим сраным «Фобосом» и со своим приказом! До встречи в аду, ты, ублюдок! Слышишь, ты, Грейсон Карлайл? В аду!!!
И будто в подтверждение ее слов по наружной обшивке «Фобоса» словно гигантским обухом хватили. Звено «Демонов» снова пошло в атаку. В одном из нижних грузовых отсеков броня оказалась пробитой. За «Фобосом» потянулся белый шлейф из замерзшего воздуха.
Лазеры «Фобоса» огрызнулись в ответ. На этот раз им повезло. Сразу три лазерных луча скрестились на двигательном отсеке одного из «Демонов». Ослепительная вспышка — и двигатель «Демона» замер навеки. Изуродованный истребитель продолжал нестись по инерции куда-то в космическую ночь, прочь от планеты.
Однако теперь на смену «Демонам» пришел «Леопард», идущий на сближение с «Фобосом». Его орудия ударили в область нижних палуб, разворотив броню напротив отсека с боевыми роботами и снеся напрочь лазерную установку. Сорвало дверь одного из грузовых отсеков. «Фобос» ответил ракетным залпом. Лазерные лучи, видимые лишь на боевых мониторах как зеленые и красные стрелы, заплясали между шаттлами. Где-то в недрах «Фобоса» выла сирена, но за гулом голосов здесь, на мостике, ее почти не было слышно. Механический голос компьютера монотонно повторял, что в третьем отсеке падает давление.
Мартинес на мгновение оторвалась от своего пульта.
— Вам лучше занять свое место в кресле, майор, — посоветовала она. — Нам крышка!.. Ну, майор, молите своего бога!..
Грейсон послушно занял свое место в противоперегрузочном кресле и тщательно пристегнулся.
В настоящий момент ему оставалось одно — ждать. Поэтому он позволил себе на мгновение вернуться мыслями к двум пилотам «Молний». В самом деле, мог ли он что-нибудь для них сделать? Если бы «Фобос» пошел на сближение с подбитой «Молнией» Джеффри Шермана, это наверняка означало бы гибель всех... Или... Или их вынудили бы сдаться.
Прямо перед Грейсоном на главном экране виднелся «Леопард». Вражеский шаттл был совсем близко. Пара уже знакомых дельтовидных силуэтов вдруг вынырнула из-за громады вражеского шаттла. Это «Демоны» шли в очередную атаку. Откуда-то слышался голос, спокойно диктующий: «Девять ноль-ноль, восемь ноль-ноль, семь ноль-ноль...» Компьютер ли это диктует наводчикам или же это неестественно спокойный голос тренированного профессионала, спокойно делающего свое дело, презревшего собственные эмоции, боль, страх?
О сдаче в плен лучше и не думать. Если бы речь шла об объявленной войне, когда ясно, кто свой, а кто враг, тогда еще оставалась надежда, что, может быть, тебя когда-нибудь обменяют, как военнопленного. А тут? Кто они, в сущности, такие? Наемники без роду и племени, помогающие мятежникам. Для Драконов, если поставить себя на их место, самым простым решением было бы попросту уничтожить их — и дело с концом! Чтобы другим неповадно было. Нет, сдача в плен, — это исключается. Таких, как он, Грейсон, как Серый Легион Смерти, в плен не берут. Таких уничтожают, как бешеных собак.
Кроме того, сказал себе Грейсон, вспомни, кто перед тобой. Люди, сражающиеся под знаменами герцога Хасида Ринола — Красного Охотника, — того самого, который организовал заговор, в результате которого погиб твой отец.
Как можно сдаваться, пока есть хоть малейшая возможность отомстить?
А Джеффу Шерману, которого ты обрек ради этой мести на смерть, — ему что до этого?
И можно ли в этой ситуации вообще остаться справедливым по отношению ко всем?..
