— Говорите прямо, — сказал Эрикссон, — можем ли мы доверять вам? Ваши деньги в надежном месте, вне нашей планеты. У нас нет больше денег, если вы потребуете увеличить оплату. А ведь коричневые значительно богаче нас...
Бразеднович горько улыбнулся:
— Комитет поставил на карту все, чтобы купить вашу поддержку, которая нам так нужна! У ваших людей есть возможность бросить повстанцев и заключить сделку с коричневыми.
— Может быть, — сказал Грейсон, намеренно удлиняя паузу и словно обдумывая предложение. Почему они решили, что наемников можно перекупить? Почему партизаны думают, что легионеры клюнут на большие деньги? — Может быть, у нас есть такая возможность, один слабенький шанс, если Синдикату Драконов нужны наемники. Но что вы думаете о наших шансах, когда Легиону понадобится работа в следующий раз? — Он потряс головой. — Люди воображают, что наемники только продают свою силу и знания, что их можно перекупить, заплатив больше и соблазнив более выгодным контрактом, но это далеко не так. Если мы разорвем сейчас контракт с вами, то не просто потеряем связь с Галатеей. Ком-Стар расценит это как предательство, и мы уже нигде не сможем найти себе работу.
— Да, я знаю, но... — Эрикссон замолчал и тяжело взглянул на Грейсона. — Может быть, мы беспокоимся только о размерах вашей ставки в нашей войне.
— У вас нет причин ненавидеть Синдикат Драконов, — добавил Толлен. — По крайней мере нам об этом ничего не известно.
Дрожь пробежала по телу Грейсона, в желудке похолодело. Нет причин? Он помнил своего отца, убитого со своим «Фениксом» в космопорту на Треллване. Он помнил «Мародера», принадлежавшего Синдикату Драконов, который виновен в его смерти. Эта память о Треллване управляла им сейчас. Сильнее, чем он хотел бы.
Его рука сжалась в кулак.
— Далее наемники могут иметь свои причины для борьбы, кроме... денег. Верьте мне.
— Возможно, — не глядя на Грейсона, сказал Бразеднович. Его взгляд снова блуждал по джунглям, нигде особенно не задерживаясь. — Вы можете это доказать. Вы поможете нам, но, конечно, не бескорыстно. Нам необходима ваша помощь.
— Что это значит? — спросил подошедший Рэмедж. Его лицо выражало беспокойство, взгляд перебегал с одного лидера партизан на другого. — Что с ними?
— Они беспокоятся, что мы предадим их, — сообщил Грейсон.
— Но все-таки, расскажите об этом сражении, — попросил Рэмедж Карлайла, когда они отошли в сторону. — Мы немногое сумели понять по рации, кроме того, что вам удалось дойти до города.
Грейсон только махнул рукой:
— Полный провал.
Рэмедж сокрушенно потряс головой.
— Командование еще принимает донесения. Рейнджеры потеряли где-то сорок-пятьдесят человек убитыми и ранеными. А что Торвальд?
— Убит.
— Не слушайте их, капитан, — сказал Рэмедж. — Люди глупы.
Грейсон внимательно посмотрел на сержанта. Тот был настоящим другом.
— Вы сделали больше, чем могли, капитан.
— Возможно. Но сейчас мы должны решить, что будем делать дальше. Я думаю, все наши согласны, что у нас нет причин покидать верзандийскую армию повстанцев?
Подошли двое молодых мужчин. Лампы над их головами сейчас светили тускло, и оба казались похожими, как братья. Это были Ферьегард, старший тех повстанцев, и сержант Кареллан, старший тех Серого Легиона Смерти. И так было ясно, что они собирались сказать. Все боевые машины получили повреждения. Для того, чтобы отремонтировать их, требовались гора запасных частей и специальная ремонтная техника, которых у революционеров просто не было.
— Начинайте чинить что возможно прямо сейчас, — сказал Грейсон, кивком головы отвечая на приветствия двух техов. — Нам нельзя откладывать.
Еще не наступил вечер, когда наконец ему удалось собрать свою команду. Они расселись вокруг костра, разведенного чьей-то заботливой рукой возле пещеры. Место было тщательно выбрано, над костром нависал большой скалистый утес, закрывающий огонь и от вражеских орбитальных спутников-разведчиков, и от случайных соглядатаев. Джунгли вокруг пещеры и костра казались черными, как деготь, тусклый свет излучал только открытый колпак ближайшего боевого робота. Звуки работы ремонтников мешались с пронзительными криками ночных птиц. Все водители боевых машин Серого Легиона Смерти, а также Рэмедж и Кареллан ждали, что скажет Грейсон.
Грейсон, засунув руки за ремень, стоял перед товарищами. Десять человек, сидевших вокруг костра, выглядели грязными и оборванными. Они провели последнюю ночь на марше к Регису, сражались и потом шли обратно. Они не спали уже очень давно. Напряжение висело в воздухе, атмосфера была взрывоопасной.
— Спасибо, что пришли, — сказал Грейсон, подходя ближе к свету. — Прежде, чем случится что-нибудь, я думаю, будет лучше, если мы решим, что нам делать.
Лори горько засмеялась:
— У нас есть выбор?
— Вы думаете, что мы должны продолжать помогать этим обезьянам? — спросил Клей. Он нервно передернул плечами. — Их генерал, если его можно так назвать, убит... и слава Богу!
Грейсон присел около костра и поглядел на головешки. Он чувствовал, что доверие к нему так же гаснет, как эти угли. Красные искры поднимались в небо яркими точками и исчезали. Оставалась только зола.
— Я знаю, что мы должны делать, — сказал он, не обращая внимания на слова Клея. — По-моему, альтернативы нет. В конце концов, мы вынуждены оставаться здесь, пока капитан Тор не вернется за нами. Вы думаете, ему будет легко забрать нас на свой шаттл, если мы будем заблокированы войском Дома Куриты?
Некоторые недовольно заворчали. Лори сидела, уставившись на пламя. Тонкие морщинки вокруг ее глаз были хорошо заметны, веки подрагивали, подбородок тоже. Грейсон хорошо знал Лори, ее молчание говорило ему, что он остался один, у него нет поддержки даже от Лори. У Грейсона возникло ощущение пустоты и тщетности всех усилий. Для того, чтобы вести себя иначе, требовались энергия и силы, а их оставалось очень мало.
— Все, что мы можем сделать, — это бороться, — сказал он. — Бороться и выиграть.
— Выиграть? — Клей пошевелил веткой в костре. — Один Бог знает, сколько войск и боевых роботов у Синдиката Драконов по всей этой дурацкой планете. А у нас? Что есть у нас? Несколько наших, несколько сильно поврежденных партизанских боевых роботов и машины для огородников.
— Делмар. — Грейсон попытался улыбнуться. Его мечта, взмахнув ранеными крыльями, вновь набирала высоту. Если каждый из Легиона подчинится, он сможет полностью выполнить контракт и обязательства, взятые на себя лично, но только если подчинятся все, буквально каждый солдат, каждый офицер. Учеба в военной школе и война продолжатся.
Теперь он почему-то был уверен, что Лори останется с ним. И Рэмедж, и другие, кто поддерживал его на Треллване. Хотя он не знал Макколла так же хорошо, как остальных, но решил, что Мак не бросит его, не уйдет.
