Алекс чуть раскрыл кулак и показал охраннику бумажку в пятьдесят чеков Ком-Стара.
– С тех пор как мы прибыли сюда, мы ни разу не были вместе, – добавил он.
Лейтенант заколебался, в раздумье выпятил нижнюю губу, потом, так и не сумев скрыть мелькнувший в глазах жадный проблеск, грубовато спросил:
– На что ты меня толкаешь? Эй, парень, смотри не играй с огнем. У меня приказ…
Алекс вздохнул и показал еще одну такую же бумажку. Лейтенант облизнул губы, отвернулся спиной к залу, торопливо принял деньги и сунул их в карман.
– Смотри, парень, десять минут! – Он молча кивнул в сторону: – Там есть комнатенка. Следующая вон за той дверью… Секретная комната, понял? – Он многозначительно подмигнул Алексу. – Можешь воспользоваться. Только на рысях, понял? – И неожиданно рассмеялся, скорее отрывисто загавкал.
Алекс кивнул и скорым шагом заспешил к Кейтлин. Торопился, опасаясь, как бы лейтенант не раздумал или не потребовал доплату. Добравшись до Кейтлин, он взял ее за руку и легонько потянул к себе:
– Кейтлин, мне нужно поговорить с тобой.
– О чем? Что ты, Алекс.
– Пойдем отсюда. Я договорился с охраной. Девушка поднялась, и они приблизились к двери, закрытой на кодовый замок. Лейтенант нажал на нужные кнопки, и створка скользнула в сторону.
– Сюда, – сказал лейтенант и, с откровенным вожделением глянув на Кейтлин, подмигнул Алексу: – Слышь, парень, могу позволить вам побаловаться двадцать минут. Используй их на полную катушку!..
Алекс ввел Кейтлин в маленькое подсобное помещение. Свет здесь был скудный, истекал из посвечивающей осветительной, единственной на все помещение полосы. Возле стен стояли какие-то пустые ящики, а в углу валялся потертый измызганный матрас. В воздухе отчаянно пахло стиральным порошком и мочой.
Как только дверь за ними закрылась, Кейтлин повернулась к Алексу:
– Что все это значит?
– Послушай, Кейтлин, я должен сказать тебе «гуд бай». Я остаюсь на Таркарде.
Кейтлин захлопала глазами:
– То есть как «остаюсь»? Вместе с отцом?..
– Не совсем так. Он собирается куда-то в другое место. Куда, мне не сказал. Он вообще на эту тему со мной не разговаривает. Однако сегодняшней ночью он дал мне вот это.
Он сунул руку в свое напоясное портмоне, вытащил официальную карту-дискету и протянул девушке. Она повернула дискету таким образом, чтобы тусклый свет упал на полированную пластиковую поверхность.
– Это же патент, – удивленно выговорила она, – приказ о зачислении тебя на службу в ВСЛС…
– Точно так, – кивнул Алекс. – Они не поскупились на звание капитана – мол, у меня достаточно опыта, чтобы командовать ротой. По крайней мере, это не понижение, не так ли? Сначала я буду служить здесь, в Асгарде, в какой-то гвардейской части, потом, когда начнется формирование боевых частей и их начнут укомплектовывать машинами, меня переведут на командирскую должность. И знаешь куда? В Первый Гвардейский Королевский полк!..
Кейтлин встряхнула головой, потом еще раз взглянула на дискету.
– Я… не понимаю. Ты что же?.. Ты уходишь из Легиона?
– Мы подробно обсудили этот вопрос с отцом этой ночью, – объяснил Алекс. Ему было немного не по себе. – Я же сказал, что именно он дал мне этот документ. Он получил его, как мне думается, от Вилли Шуберта – помнишь, тот парень, который приходил к нам. Отец так сказал: если, мол, я не против, то этот документ будет моим.
Она посмотрела на него поверх карточки. О чем она думала в тот момент? Алекс готов был поклясться, что в первый раз не может проникнуть в ее мысли. Так и не дождавшись ответа, он встряхнул головой.
– Послушай, Кейтлин, ты же сама понимаешь, что в Легионе у меня уже больше не будет никакой перспективы. Самого Легиона не будет! И что потом?
– Ты ждешь от меня ответа или пытаешься найти сочувствие?
– Конечно, сочувствия! И понимания… Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Неужели ты до сих пор не заметила, что еще до этой грязной истории я не раз задумывался о своей дальнейшей карьере. Разве я первый из офицеров, кто переходит в регулярную армию? Разве я не имею право на собственную судьбу? Разве роспуск Легиона не ставит крест на всяком дальнейшем служебном росте? Помимо всего прочего, я, признаюсь, уже обсуждал вопрос, когда же отец сможет доверить мне Легион. Так вот, полковник решительно отказал мне в этой должности. Он заявил, что я еще не дорос и вряд ли дорасту, что это такая тяжесть, которая раздавит меня. Это он так сказал, а я думаю совсем по-другому. Но этой ночью, когда отец передал мне официальное назначение, он вел себя совсем в по-другому. Он так и сказал мне: «Эх, сынок, если уж все так получилось, стоит ли ставить на загнанную лошадь? Вот твой шанс». Он протянул мне эту дискету и добавил: «Используй его».
– Алекс! – низким грудным голосом, едва скрывая ^ярость, ответила Кейтлин. – Как ты мог?
Молодой человек сжал челюсти.
– А что мне остается? Нет, ты скажи, что мне остается? У меня есть выбор?! В конце концов, что в этом бесчестного? Я разве отказываюсь нести службу, жду для себя каких-нибудь поблажек?.. Неужели непонятно, что, оставаясь в Легионе, я теряю все!
– Что же ты хотел услышать от меня?
– Я рассчитывал, что ты поймешь и останешься со мной. Ты прекрасно водишь боевую машину. Ходят слухи, что в Первый Королевский полк собирают по-настоящему классных пилотов, а также летчиков с безупречным послужным списком и боевым опытом. Я уверен, что смогу вытребовать тебя… Может, мне даже удастся взять тебя в мою собственную роту…
– Ты… грязный ублюдок!.. – сквозь зубы выговорила Кейтлин. Сказала так тихо, что Алекс едва услышал ее. – Ты действительно хочешь порвать с семьей в тот самый момент, когда они больше всего нуждаются в тебе?
– Не похоже, что очень нуждаются.
В душе Алекс не очень-то верил, что следовало исполнить совет отца. Даже если тот затевал какую-то игру, он все равно мог бы довериться сыну. Тут он почувствовал странную пустоту в душе, сознание словно погрузилось в какую-то бездну. Непонимание далеко не недоверие. Всю жизнь отец давал ему только дельные, честные советы. Неужели на этот раз он сорвался и решил спасти единственное чадо? Что-то здесь было не так. Вот когда в пустоте забрезжил огонек – если он доверяет отцу, то доверять надо во всем и не пытаться по каким-то крохам составить цельную картину. Отец намекнул, что Алексу надо остаться в Таркарде, значит, тому надо остаться. И ни с кем нельзя делиться этим открытием. Даже с Кейтлин!.. Это была не его тайна!
Можно было заранее предположить, что у сына состоится разговор с девушкой, и если он, Александр, доверяет отцу, то должен следовать его негласным указаниям. По крайней мере, того требует дисциплина – инициативу можно проявлять только в пределах общего замысла командира. Итак, вопрос «уйти или остаться» свернулся в понятное требование верности вождю. В этих условиях это было самое лучшее решение. Он его принял, теперь дело за Кейтлин. Значит, и она должна пройти через это унижение – если, конечно, она любит и доверяет ему. В других обстоятельствах он бы точно так же отнесся к подобному предложению, как это сделала Кейтлин.
