К месту говоря, по мнению Шайи, Адская пропасть — довольно странное явление даже на взгляд человека, далекого от геофизики. Если ущелье, по которому пролегал маршрут отряда, было создано работой вполне обычных природных сил — вода, ветер и температурные колебания вкупе с геологическими процессами, то Адская пропасть — нечто сверхъестественное в своей жуткой красоте и геометрической правильности линий. В местной сети Пустоши бродит легенда о древних богах, сражавшихся в этих горах миллионы лет назад. Этакий приятный мифологический оживляж, тешащий самолюбие местного населения, попытка придать своей планетке ореол загадочности и избранности. Словом, боги промахнулись и вонзили в землю гигантские топоры, разрубив горы крест-накрест. По одному из менее глубоких разрезов пролегало ущелье Двух Рук, а другой разрез являлся Адской пропастью, которую сейчас и пересекал винтокрыл. Постоянно затянутое плотной пеленой клубящегося тумана, дно пропасти никогда не просматривалось, но туман еще можно было как-то объяснить — в двух километрах справа от «Миссионера» находился гигантский водопад, скрытый сейчас от наносенсоров горными складками. Там пропасть расходилась на полукилометровую ширину и мощные потоки воды, срываясь с кручи в бездну, с неутомимой яростью бились по пути о многочисленные каменные зубья, ощерившиеся навстречу из отвесной стены, рождая тем самым непрерывную реку словно бы кипящей водяной пыли. Сложнее было объяснить происхождение самой пропасти, точнее ее неестественно правильную форму и глубину. Ширина в полкилометра на водопаде, и уже всего восемьдесят метров в районе моста. А еще через семь километров, продолжая сужаться, разлом сходил на нет. И на всем протяжении — совершенно отвесные стены. Выветривание пород оставило свой неизбежный след, выщербив и искривив края пропасти, но чем ниже, тем ровнее становились стены, пока не исчезали в тумане на километровой глубине. Наверное, недаром местные сочинили легенду о богах — природными процессами объяснить образование такой пропасти трудно…
Отвлечься красотами пропасти все равно не получалось.
Когда несколько минут назад с Дымом прервалась связь, Шайя едва не повернула назад. Но сенсоры еще долго ловили звуки боя: Дым был жив и сражался. Труднее всего стало после того, как бой затих. Варианты в голове прокручивались разные: Дым остановил чужаков и сейчас догоняет колонну победителем или отступает и его преследуют, выдерживая безопасную дистанцию, потому что он все-таки врезал гадам по зубам. Но Дым мог с такой же вероятностью погибнуть. Или катапультироваться. И погибнуть уже после. А ведь взрыва робота не было, аппаратура не засекла характерного выброса энергии и сопровождающих его излучений, Дым просто исчез. И если имеется шанс, что он еще жив, нужно вернуться и найти его. Послать одного из разведчиков?
Рискованно. Их и так всего двое осталось.
Давящая черная туча — творение чужаков, затянувшее небо над ущельем, — никуда не делась, туча разрослась до безобразия, заставив день потускнеть. Но все же ее рост, прихватив ширину Адской пропасти, прекратился — по ту сторону небо уже было чистое. Неизвестно, чего еще можно ждать от этого явления. Шайе очень не хотелось рисковать жизнью пилота в почти лишенном защиты гравилете.
Если и рисковать — то собой. Так честнее.
Обоих «Кротосов», охранявших мост, она уже активировала. Их туши еще минуту назад выползли из своих искусственных нор, выплавленных лазерами горнопроходческого оборудования в скальной толще в трех сотнях метров от пропасти, по обе стороны ущелья. Сейчас их орудийные и ракетные стволы с десятиметрового возвышения смотрели за спину «Миссионера». «Кроты» отвлекут внимание на себя, если вдруг что-то пойдет не так, да и подкрепление уже должно выдвинуться навстречу винтокрылу. Гравилету, высланному с сообщением, давно пора добраться до базы. Так что и без ее «Миссионера» найдется кому встретить и подстраховать.
К черту. Никто не атакует винтокрыл. Дыму нужна поддержка, она не может его вот так бросить…
— «Двойка», «Четверка», следуйте за винтокрылом. Я возвращаюсь за «Спринтером». Приказ ясен?
— Яснее некуда. — «Двойка», как всегда, не придерживался уставных ответов. Неприятный тип. И на базе у Шайи с ним нередко проблемы. Сержант Шуге Редсама не оставлял попыток забраться к ней в постель против ее желания, за что уже не раз ему втихую доставалось от Дыма, наивно полагавшего, что Шайя о его заступничестве не узнает… Теперь, когда Шайя осталась за командира, он явно осмелел. — Хочешь спасти своего дружка? Могу избавить от лишних хлопот и предложить отличную замену — себя.
— «Двойка», умолкни, — неодобрительно оборвал его «Единица». Сержант Ролан Чекис был уроженцем Сокты, он, напротив, всегда держал себя с Шайей достойно. Таким же был капитан Бола, под началом которого она служила на Двойном Донце. Впрочем, и на Сокте разные люди живут, подонков и там немало, это просто ей так везло — как встретит кого с Сокты, так хороший человек. — Выполняем приказ. Удачи. Найди его, Огонек…
— И куда же ты собралась без моего разрешения, Огонек? Жду доклада.
«Миссионер» замер, успев развернуть торс лишь наполовину.
С виртуальной панели на нее взирала хмурая физиономия капитана Хогана, уже изучавшего информацию на ее «Миссионере», судя по возобновившемуся с винтокрылом потоку данных ВИУС.
Проклятье. Нужно же ему было восстановить связь именно сейчас. Будь Дым рядом, Шайя только порадовалась бы, что есть кому принимать решения вместо нее… Она ведь никогда не любила такой ответственности и избегала ее всегда, когда это было возможно. Но только не сейчас. Она вдруг именно в этот момент осознала, что Дым — один из немногих ее настоящих друзей на базе «Зеро». Не приятель, не знакомый по службе, не любовник, в конце концов, хотя набивались многие, — а именно друг. Он, да еще, пожалуй, сержант Суреш Мидянин, но тот сейчас на базе, в безопасности.
— Рада тебя слышать, капитан, но хороших новостей мало, — после короткой заминки откликнулась Шайя.
— Мы пока все живы. Разве это не хорошая новость? Что известно о «Спринтере»?
— Знаю только, что его нет на экране радара. А запись начала боя, полученную до обрыва связи, ты уже изучаешь сам. Капитан, я хочу вернуться за Дымом. Уверена — он бы меня не бросил.
— Отставить. Ты сопровождаешь колонну, это не обсуждается. Постой… Твою мать, мы атакованы! «Единица», «Двойка», прикрывайте меня! Огонек, быстро к мосту!
Изумление и ярость капитана понять было несложно. Шайя и сама испытала мгновенные уколы страха и паники, сразу растворившиеся под влиянием эмофильтра. Радар «Миссионера» по-прежнему не фиксировал цели, что было совсем не удивительно, учитывая направление, с которого они появились, — под мостом. Не меньше сотни «ежей» вынырнуло прямо из тумана, колыхавшегося на километровой глубине Адской пропасти, и весьма резво рвануло вверх. Лишь благодаря ВИУС информация пошла на тактическую панель «Миссионера» с борта винтокрыла.
Оба «мэра», немного опережавшие грузовоз и уже достигшие той стороны моста, поспешно развернулись и, врубив форсаж, с ревом метнулись прямо в пропасть, с ходу открыв огонь из спаренных противопехотных иглометов. Реактивные двигатели позволяли им не бояться высоты провала, а антигравитационные приводы, существенно уменьшая массу корабликов, сообщали невероятную маневренность. Даже среди провала всего в восемьдесят метров шириной они чувствовали себя как рыба в воде, ничуть не стесненные в движении. Вырываясь из стволов иглометов, плотный поток бронебойных игл хлестнул по несущемуся навстречу рою, сразу выбив несколько десятков «ежей», но все же не остановил врага. Встретив удар, рой разошелся в стороны, однако сохранил направление — вверх, к мосту…
