— Жива.
Затем человек тут же подхватывает ее на руки, шагает к глайдеру, и вот она уже лежит на заднем сиденье. Звук захлопнувшейся дверцы. Странный неприятный запах. Сиденье под ней вздрагивает, глайдер отчаливает от карниза и набирает скорость. В натужном вое двигателей слышатся какие-то болезненные нотки. Чутье пилота говорит ей, что машина повреждена. Вышла из боя с инорами? Но все еще тянет, и это главное.
Неужели у нее начался бред? На Пустоши не может быть Петра. Тем более здесь, в ущелье. Но она видела его лицо и слышала его голос. Ощущала его прикосновения. Самое настоящее потрясение то, что именно Петр вытащил ее из ловушки. Прошлое, от которого она скрылась здесь, снова вмешалось в ее жизнь — чтобы спасти. Надо бы это хорошенько обдумать. Как только выпадет подходящая минутка и все это сумасшествие останется позади…
— Капрал, ты сдурел? Бери левее.
Точно — голос Петра, не показалось. Но какой-то глухой, размытый. Да и запрос по лоцману подтверждает — он. Шайе все-таки удается повернуть голову, бессилие уже отступало. Спинка переднего сиденья почти закрывает обзор, но в щель между ней и бортом глайдера все же удается кое-что разглядеть, а разглядев — сообразить, что Петр торчит в окне, высунувшись до половины наружу. Что ему там понадобилось?
— Капрал, ты спятил?! — Петр повышает голос и забирается в глайдер обратно, сиденье проседает под его телом, теперь Шайя его не видит.
— Глайдер… не тянет, — сипло выдыхает смутно знакомый голос. — Нужно садиться, пока не разбились.
Служебный чип сообщает на лоцман скупую информацию. Ронор Журка, помощник капитана Семика. Шайя видела пару раз эту страхолюдину в космопорте. Источник неприятного запаха стал понятен — по базе ходили весьма неприглядные шуточки насчет капрала и его физиологических особенностей.
— Тяни сколько сможешь, — отвечает Петр. Голос у него требовательный, жесткий, командный. — Нужно оторваться как можно дальше. Ты же не хочешь, чтобы чужаки нас догнали.
— Да нет же, — с отчаянием в голосе бубнит капрал. — Но что-то мне говорит, что нужно садиться прямо сейчас.
— Знаю я твое «что-то», капрал. Говорю тебе — выжимай все, что сможешь. Нельзя садиться. У нас на хвосте преследователи. А стрелять назад из этой дырки мне чертовски неудобно.
Так вот он что там делал, в окне. Это он подпалил «паучье гнездо», собственноручно, заставив его отступить. Лоцман нащупывает нужную частоту, устанавливает прямую связь с Петром. Но Шайя не торопится задавать вопросы, молча изучает информацию, поступающую с видеокамер борта. Так быстрее и надежнее выяснить, что творится вокруг.
Неожиданно глайдер резко накреняется вперед, Шайю бросает на спинки сидений, и она падает в нишу для ног, ощущая полнейшую беспомощность — она еще не может двигаться самостоятельно. Может лишь вывернуть голову, но из такого положения видны только башмаки Петра. Плечо больно вдавливается в пол, а макушка — в борт.
— Сучье племя! — ругается Петр. — А ну выровняй машину, иначе я тебе башку снесу!
— Сам ты сучонок, — зло бормочет капрал. — Давай, сноси мне башку, посмотрим, как ты приземлишься самостоятельно…
— Капрал, верни мне управление, немедленно.
— Хрен тебе с редькой, а не управление! Лучше держись, пока у самого башку не оторвало!
Днище вздрагивает от сильнейшего удара, вой двигателей обрывается. Шайю подбрасывает, плечо и голову простреливает острой болью. От удара сознание мутнеет. Скрежет и тряска длятся несколько секунд, затем воцаряется оглушающая тишина. Видимо, ее слегка контузило, так что момент, когда ее вытаскивали из глайдера, она пропустила. Но свежий воздух вскоре помог прийти в себя. Она обнаружила, что лежит на камнях в довольно неудобной позе, а вокруг царит сумрак. Какая-то пещера. Рассеянный свет шел только с одной стороны. Шайя собралась с силами и перевернулась на живот, затем поднялась на корточки. Подняла голову, тяжелую, словно мешок с песком. Точно — пещера. Какая-то тесная кишка, где даже толком не выпрямишься — так низко нависал потолок. Узкий вход — едва протиснуться на корточках — заслоняла фигура Петра с лазерным карабином в руках, замершая в положении стрельбы с колена. Охранял подступы, пока она прочухается. Теперь Шайя уже могла разглядеть его получше. Петр был в пилотнике, словно только что выбрался из робота, как и она, но его пилотник был стандартный, серо-черный, и поджарая фигура Петра выглядела в нем как затаившая пантера, изготовившаяся к прыжку. Лица его Шайя не видела, только коротко стриженный затылок.
На шорохи за спиной Петр отреагировал, не поворачивая головы:
— Ты как, сама двигаться можешь? Серьезных ранений я у тебя не заметил. Что с тобой?
— Познакомилась с «паучьим гнездом»… — Шайя прокашливается — горло пересохло и саднит, словно на голосовые связки насыпали толченого стекла.
— Это еще что?
— Один из видов чужаков. Секундочку… Я сбросила тебе классификацию и материалы по бою. Посмотри.
— Не сейчас. Вот они, сволочи.
В рассеянном свете пещеры тепловой луч едва виден, в основном приходится ориентироваться по огонькам индикаторов выстрелов на стволе. Петр делает три выстрела и опускает карабин.
— Снял. Больше никого не видно. Красиво горят.
Рука Шайи машинально тянется к игольнику, но находит лишь пустое крепление на бедре. Виброножа тоже нет. Все осталось там, на карнизе. Хочется выругаться, но в этот момент Петр оборачивается, и она ловит на себе его внимательный взгляд:
— У тебя кровь на щеке.
— Царапина. Не обращай внимания. А где капрал?
— Прячется где-то в глубине пещеры, — отвечает Петр. — Боится, что я теперь ему точно башку оторву. И совершенно правильно боится.
Шайя на корточках подбирается вплотную, выше просто не выпрямиться, выглядывает из-за плеча Петра. Сквозь желто-зеленые ветви нависших над выходом кустов, шагах в тридцати от пещерки, на серо-буром склоне среди камней черным пятном проступает изрядно помятый фюзеляж глайдера. По всем признакам он окончательно отлетался. Несильный ветерок подхватывает клубы густого черного дыма, вырывавшегося из задней части машины, и разносит по ущелью. Дым одновременно и демаскирует их, указывая на точку падения, и скрывает от глаз, помогая зарослям кустов, обвивавшим узкий вход пещеры.
— И как мы теперь доберемся до базы? — задала Шайя риторический вопрос.
— Никак. Глайдер сдох, скажи спасибо капралу. Путь отрезан. Я этих тварей не вижу, но готов поручиться, что они где-то рядом. Просто пока не высовываются. Боятся.
Его сдержанная улыбка и делано-спокойное выражение лица не могли ее обмануть: она хорошо успела изучить Петра за период совместной жизни и знала его горячий нрав, скрывавшийся за этой маской. Его глаза неестественно блестят, а движения резки и точны. Знакомые симптомы. Его кровь наверняка кипит от адреналина. Фанатик сражений. В этом весь Петр — чем сложнее обстановка, тем он собраннее и готов к действию. Крайне полезное качество для воина. А вот для личной жизни он оказался не приспособлен. Совсем. Впрочем, свинья она этакая… Оценка несправедлива. Она тоже была хороша…
