Из глайдера выпрыгнула фигура в боевом скафандре, на ее спине вспыхнули сопла ранцевого двигателя, фигура стремительно понеслась прочь, пытаясь вырваться из-под падающей сверху тени. «Крестовина» с кажущейся медлительностью развернулась вокруг оси, нацелив на беглеца один из свободных от двигателей раструбов – словно жерло чудовищной по размерам пушки. И выплюнула тучу «ежей». Двигатели беглеца погасли, но не успело начаться его падение в пропасть, как подлетевшее «жало», выбросив сеть, подхватило его и утащило на корабль.
На все ушло всего несколько секунд, и Сурешу казалось, что у него от перенапряжения сгорят нервы. Он даже почувствовал предательское облегчение, когда все закончилось так быстро и спасать уже было некого. Чужак избавил его от фатального выбора.
Затем «крестовина» начала плавно спускаться в пропасть, прихватив всю свою свиту из «жал» и «ежей». Осталось подождать пока она исчезнет из поля зрения и дать деру. Бесславное бегство. У него ни лоцмана, ни «иждивенца» с программным обеспечением «мехвоин», ни уж тем более Специализации. Он в этом роботе – просто неумелый гость. Пассажир бронированного такси. Ему нельзя вступать в бой. Никакого смысла и никакого толку.
Суреш не хотел быть мертвым героем, хотя от жгучего стыда пылало лицо и часто билось сердце. Трудно оставаться в стороне, когда на твоих глазах кто-то гибнет. Тяжело чувствовать себя подлецом – это чувство ему уже было знакомо. Когда сержант Редсама, вернувшийся на базу на покалеченной машине, с тяжелым ранением, бросил ему в лицо обвинение в трусости… Только торговец Крон слышал этот выпад, но Сурешу потом все время казалось, что на нем постоянно останавливаются презрительные взгляды сослуживцев. Он не был ни в чем виноват. Покинув конвой перед боем, он выполнял приказ, и все же он почувствовал себя виноватым. Препоганое ощущение.
«Крестовина» снова замерла, почти скрывшись за краем водопада – с позиции Суреша теперь просматривался самый краешек одного из ее трубообразных концов.
Когда ты же ты уберешься, зараза… И что чужакам могло там понадобиться…
До Суреша вдруг дошло. Там, откуда взялся несчастный глайдер, остался кто-то еще. Кто-то из людей. Видимо, в скальной толще был выход, ведущий из исследовательского комплекса, который охраняла база. Такой же секретный, как и сама лаборатория. Возможно, у него просто воспаленное воображение, но…
Сенсоры робота видят вокруг на триста шестьдесят градусов, так что оборачиваться незачем. Все и так как на ладони. И враг был только перед ним, путь к отступлению оставался. Суреш предельно осторожно двинул «Убийцу» вперед, ему нужно было подобраться как можно ближе к краю водопада. Он заранее переключил противоракетную лазерную систему робота на уничтожение «ежей», определив дистанции поражения в двести метров – как только те сунутся ближе, то свое получат. Но не раньше. Все еще оставался шанс избежать схватки, если он ошибся и никакого выхода в скалах нет. Оперативная память робота стремительно заполнялась параметрами целей, дистанция была более чем подходящей для нанесения удара лазерными излучателями.
Все ближе кипящий бурунами край обрыва. Над почти полностью открывшейся взгляду «крестовиной» крутилось полтора десятка «жал» и сотня «ежей». Все дело в почти – скалы, выступающие над краем пропасти справа, мешали увидеть ее полностью. Лезть в воду левее? Слишком рискованно. Выпускать разведракету – верх безрассудства. Это все равно что заявить о себе во всеуслышание. Да и пока сработает облако «мошкары»…
Торс «Убийцы» пришел в движение, наводя перекрестие прицела гаусс-пушки на «крестовину». Замер.
Нет. Ему нужно знать наверняка, ради чего он собирается так рисковать.
Он осторожно погрузил стопу робота в бурлящую на краю обрыва воду, нащупывая дно. Убедившись, что стоит надежно, а течение никак пока не влияет на устойчивость, перенес центр тяжести и сделал еще один шаг. Еще один. Вода кипела вокруг стальных бедер робота, едва не захлестывая поворотную платформу. Край скалы отодвинулся, наконец открыв обзор так, как ему и хотелось.
Его догадки оказались верны, черт бы их побрал.
На отвесной стене пропасти действительно темнело пятно выхода. Вот откуда взлетал грузовой глайдер. «Крестовина» висела напротив дыры в скале, и сквозь зазор между каменной поверхностью и краем среза ее транспортной трубы мелькали тени. Чужаки высаживали десант прямо во внутренности гор, собираясь добить защитников.
Суреш судорожно вздохнул, втягивая сквозь стиснутые от напряжения зубы насыщенную кислородом смесь дыхательной маски.
Он не мог уйти. Уже не мог.
Да какого черта, мелькнула злая и отчаянная мысль в сознании гравилетчика, он же не собирается жить вечно. ИскИн уже давно определил алгоритм поражения целей, осталось лишь отдать команду…
«Огонь»! – мысленно прошептал Суреш.
Стволы лазерных орудий ярко расцвели частыми импульсами света.
Лавина гудящего огня прошлась по «жалам», неподвижно зависшим над кораблем чужаков. Яркие вспышки, туча осколков от разметающих корпусов, тугой каскад взрывного эха. Тишину в пропасти разорвало в клочья. Снаряд гаусс-пушки лег точно в центр «крестовины», взметнув в месте попадания плазменное облако взрыва, но чудовищный по силе удар заставил корабль лишь слегка вздрогнуть. Оставшиеся несколько «жал» и туча «ежей» отреагировали быстро, рванув по восходящей траектории в сторону «Убийцы». Сетка прицела легла им навстречу. Теплорассеиватели низко загудели, отводя излишки быстро выделявшегося тепла. Оставшиеся «жала» чужаков разнесло в пыль. Туча «ежей» ничуть не замедлила скорости, но главное Суреш уже сделал – уничтожил «жала». Он уже был в курсе, на что они способны, и сумел не подпустить близко. А затем пришла в действие противоракетная система. Малые плечевые лазеры словно выткали паутину частых точечных попаданий. Стая «ежей», почти мгновенно поредев на треть, дрогнула, и резко ушла вниз, под водопад, убираясь из зоны поражения орудий «Убийцы».
Суреш быстро сообразил, что пока он их не видит, они могут пройти вдоль падающего полотна воды и вынырнуть прямо перед его носом, в слепой зоне. И тогда ему придется туго. Так, нужно срочно отсюда убираться, на скалистом берегу реки, да еще по брюхо в воде, слишком неудобная зона для маневра. Но «крестовину» тоже нельзя отставлять без внимания, успех нападения следует закрепить.
Вся мощь орудий «Убийцы» ударила по «крестовине», выжигая огненные язвы попаданий на ее корпусе, окутывая ее чадящим дымом. Чертов монстр, его так просто не уничтожить, он слишком большой и запас прочности у него солидный… Ему еще повезло, что у «крестовины» нет бортового вооружения – ведь его «Убийца» все еще жив и не получил ни одного попадания.
Больше не медля, Суреш запустил прыжковые двигатели, установленные на боках и бедрах робота. Вода вскипела под кинжалами пламенных выхлопов, каскад водяных брызг обрушился с лап, рывком выдернутых из реки. «Убийца» с ревом взмыл в воздух, поднимаясь над краем водопада, обзор сразу увеличился.
Поднимаясь все выше, Суреш направил робота к скальной площадке, которую наметил заранее, прикидывая пути отступления. Пятьдесят метров назад, вверх по течению, и столько же в высоту. Прыжковые двигатели гудели ровно и деловито, выполняя свою работу. Стопы лязгнули, приземляясь на просторное скальное плато, врезавшееся в склон горы под небольшим наклонным углом. Быстрая оценка ситуации. Его все еще никто не преследовал, в пределах видимости ни одной цели, кроме «крестовины», которая все еще оставалась как на ладони. А дела у «крестовины» были плохи. Дым валил из разбитого корпуса все сильнее, последний залп явно всерьез повредил ее начинку. Он врезал ей даже больше, чем рассчитывал, подумал Суреш с мстительным удовлетворением. Корабль все еще оставался на месте, видимо, не в состоянии сдвинуться с места из-за серьезных повреждений двигательной системы, и его корпус кренился все больше, задирая край опустевшей трубы, из которой раньше тек десант в туннель. Похоже, десант уже высадился. Суреш понадеялся, что защитники справятся с ним сами, здесь он уже никак не мог помочь. Разве что добить эту чертову хреновину, упорно цеплявшуюся за воздух антигравами или на чем там она работала.
